Я сейчас расположена только к конкретике. Но в очередной раз огрызаться я не решилась. Хватит уже, пробовали.
— Вы с Абигейл — уникальны. Вы истинное чудо.
Я аж поперхнулась.
— Эээ.. да?
— Глупо звучит, знаю, — тонких губ Рады коснулась улыбка. — Но это так. Такие как вы с Абигейл не рождались с тех пор, как миры сошлись в Альянс. Древняя, первозданная магия Междумирья, что пробудил в вас Малум, пока еще не до конца проснулась. Но когда проснется – все Семь миров ждут огромные перемены.
Это было сказано так твердо, как что-то такое незыблемое и однозначное, что я чуть не смутилась.
Но быстро очухалась.
— Интересные заявочки. Только вы не сказали, что у нас с Эби за силы такие великие-превеликие, единственные и неповторимые? И почему они только, когда мы в не родном теле начали просыпаться?
— И не скажу, — на этот раз Рада улыбнулась по-настоящему весело и искренне, что сделало ее суровое, как из камня высеченное лицо, неожиданно приятным. — Не забывайте про принципы обучения в академии. Самостоятельность и саморазвитие. К тому же даже при большом желании я бы не смогла найти вам учителя. Найдите разгадку сами, ведь с Малумом вы двигались в правильном направлении. Или не ищите. Магия — часть вас, и только вам решать возвращать ли к жизни старые искусства или нет. Что до меня — я буду за вами наблюдать издалека.
Ах ты ж карга старая! Ну хоть бы какой намек дала в какую сторону копать.
— Просто продолжайте учиться, но будьте осторожны. Если вы вновь вернетесь в свои тела — сразу же сообщайте Вальдору или лично ко мне.
— И постарайся сдерживать свой характер, Яна, — встрял эльф, судя по виду не очень довольный тем, что ректор опять лишнюю работу на него повесила. — Да-да, это я тебе в первую очередь, говорю. Ведите себя так, чтобы ваша переменчивость так в глаза не бросалась.
Я только закатила глаза. Я же была пай-девочкой целую неделю, что ко мне все придираются?
Хм, это затянувшееся молчание намек на то, что аудиенция у ректора затянулась?
— Вы точно от Малума до конца избавились? Больше он Эби не потревожит? — уточнила я, поднимаясь с уже полюбившегося кресло, Удобное оно было до невозможности.
— Да, — с удовлетворением в голосе ответила Рада. — На этот раз он заключен в гораздо более надежный сосуд. И раз нам известно теперь на что он способен — больше не сбежит. Можете забыть об этом демоне, как о страшном сне и наслаждаться студенческой жизнью.
Я кивнула и хотела уже уходить… но тут в голову мне вовремя пришел еще один очень важный вопрос:
— А мы вообще сможем когда-нибудь колдовать в собственных телах? Не слишком, знаете, приятно вот так вот жить постоянно прыгая из тела в тело и ото всех скрываться.
— Если будете стараться, станете лучшими в рейтинге и пройдете все экзамены, то заслужите право прикоснуться к Сердце-Кристаллу и загадать ваше самое заветное желание, — напомнила мне ректор. — И если вы, конечно, не передумаете, уверена, вернетесь в свои тела, не потеряв способности.
А ведь точно!
Я рассеянно кивнула на прощание и вышла из кабинета, размышляя, что вот оно — решение. И вот она — цель. Четкая и ясная. Стать лучшей, как можно быстрее, не затягивая обучение на несколько лет.
Хм, вроде я так и хотела сразу, но, кажется, так и не придумала, что мне пожелать. Или придумала? Что-то связанное с домом? Домом...
Черт. Я слышала, что действие завесы приглушает связь с родным домом. Правда ведь все реже и реже вспоминаю о своей прошлой жизни... Как-то это... Чертовски жутко.
Хотя какая разница, после выпуска все вернется. Сейчас нечего зря париться. Надо учиться и загадывать желание.
***
Я хотела вернуться к Эби. Может она уже проснулась? Надо было ей рассказать о всем, что узнала от ректора. Успокоить.
Но Эби все еще спала. И была не одна.
У ее кровати стоял, не замечая меня, Мрамор — сутулый, взъерошенный, в больничном халате.
И так... многозначительно смотрел, что я — уже в который раз за этот безумный день? — почувствовала себя слепой идиоткой.
Конечно же он все знал, я должна была догадаться, когда он так шустро переметнулся дружить с Эби в ее родном теле, и позабыл о той, кого катал на своей спине первой. Просто потому что знал — это один и тот же человек, его милая подружка.
А я просто поверила Эби.
Я беззвучно вышла в коридор.
От обиды хотелось рвать и метать.
Почему она ничего не сказала?! Я думала мы доверяем друг другу! Думала что мы...
Ладно, тихо, в сериалах так часто — важные вещи от самых дорогих людей скрывают и придумывают себе на это дурацкие нелогичные оправдания. Ну, видимо, в реальной жизни люди тоже так иногда тупят. Но я же не буду теперь как сериальная дуреха обижаться полсезона? Тьфу, какого нафиг сезона. Черт! Легко себе сказать не обижаться, но как перестать думать, что еще от меня Эби скрывает? Как прекратить подозревать всех в заговоре против меня? Перестать ощущаться себя безвольной марионеткой?
Кеша сказал бы, что я опять накручиваю. Но где он, тот Кеша? Где умник Хоук со своими советами? Где хоть кто-нибудь, на кого можно положиться, а?
И я внезапно расхохоталась, разрывая ночную тишину. Истерика, должно быть, от переизбытка впечатлений.
Разберусь сама. Как всегда я со всем справлюсь сама. Никто мне не нужен.
А Эби... не знаю. Я была зла на нее, обижена, но понимала, что подруга просто сглупила. Или просто не смогла довериться мне. Пусть. Я все равно от нее ничего скрывать не собиралась.
Разве что свою осведомленность об их с Мрамором секретах.
Я прекрасно знала эту комнату. Маленький чулан, в котором хранились метлы, лопаты и всякие садовые принадлежности. Комната для наказаний. Маленькая, тесная, темная, полная пыли и пауков. Где-то здесь есть дыра в стене, из которой в любой момент может появиться наглая крыса — хозяйка каморки. И от этого страшно до дрожи.
Сидя в углу, как всегда прижавшись виском к стене, я пыталась вспомнить, за что же меня наказали. Чем я провинилась на этот раз? Испачкала чернилами платье? Плохо пела? Порвала струну на скрипке?
