нагло. То ты, выходит, величайший маг из всех, что здесь когда-либо бывали. Целитель, чудотворец, повелитель зверей и птиц. Наказывать такого за дерзость не поднимется рука. А коли ты не врёшь, для наказания и вовсе бы как будто нет причин. Выходит, что солги, что не слоги ты нам, всё для тебя едино.
– Действительно, смешно, – заметил мужчина с бородавкой.
– Да, презабавно, – разулыбался упитанный господин.
– За дерзость всыпать надо всякому плебею, кто бы он ни был, – безапелляционно заявил коренастый парень, продолжая жевать.
– Ни маги, ни лекари не исцеляют забесплатно. Я не слыхала о таком ни разу. Скорей сдерут три шкуры за снадобье, которое окажется негодным, – поделилась мнением одна из подружек хозяйки.
– Тут может быть божественное что-то, – произнесла другая подруга, сотворив знак благодарения. – Ведь чудеса бесспорно были. Сие не вымысел, не глупый слух. Служанка мне взахлёб с утра. Животные опять сегодня пели. Да так красиво, аки ангелы.
– И прямо под его окном, – усмехнулся мужчина с бородавкой. – Что, пели сегодня звери?
Он уставился вопросительно с ожиданием.
– Пели, – подтвердил Рун бесстрастно.
– Ты сам видел?
– И видел, и слышал, господин. Чудно так пели. Заслушаешься.
– Под твоим окном?
– Ну да, – нехотя признал Рун. – У постоялого двора. Прям рядом. А как закончили петь, все люди стали на меня пальцами указывать. А я совсем и ни при чём. Чего они на меня всё думают, я не понимаю. Наверное, из-за окна решили. Раз под моим, значит это я. Тогда зачем мне отрицать? Это бессмысленно.
– Какой разумный, – не без иронии посмотрела на него градоначальница. – Значит это не ты?
– Нет, госпожа, – очень честно заверил Рун.
– И животные тебе не кланяются?
– Нет.
– И дождь тебя мочит?
– Конечно, госпожа. Как и всех.
Градоначальница сделала знак рукой слуге с собачкой. Тот тут же подвёл собаку к Руну. Белая болонка с ухоженной шелковистой шерстью спокойно подошла, никак не выказывая восторгов по поводу присутствия Лалы.
– Погладь её, – приказала градоначальница.
Рун наклонился, провёл рукой по белой шерсти. Болонка дружелюбно завиляла хвостиком, лизнула его в руку.
– Не поклонилась, – констатировал паренёк разочарованно.
– Как ты нам объяснишь, что она дала себя погладить? – спросила градоначальница.
– Добрая, – пожал плечами Рун, поднимаясь.
Слуга, державший поводок, ухмыльнулся, словно услышал потешную шутку.
– Она добрая, – согласилась градоначальница. – Только чужих очень не любит. А вашего брата плебея не переносит на дух. Укусит любого. Но на тебя даже не зарычала.
– Может настроение у неё хорошее сегодня. Или учуяла, что от меня колбасой пахнет, – предположил Рун извиняющимся тоном. – Я не знаю, госпожа.
– Колбасой? – переспросила градоначальница с весёлым блеском в глазах.
– Он над нами издевается, прекрасная леди Фьентезана, – рассмеялся упитанный господин.
Слуга отвёл болонку на прежнее место. Градоначальница призадумалась.
– Вот ситуация и поменялась, – произнесла она вскоре спокойно. – Если ты маг, то ты очень дерзкий. Мне ни один плебей ещё так не дерзил. Даже в половину от этого. А если нет, то ты слишком много беспокойства мне доставил. В любом случае придётся тебя наказать. Однако ежели явишь нам чудо, я пожалуй тебя прощу. Твоё последнее слово?
– Милый, не бойся, я тебя как-нибудь защищу от наказания, – пообещала Лала. – Или явлю себя, коли вдруг не выйдет. Но не ей, а тому, кто будет наказывать. Ей я не хочу себя являть. Она нехорошая.
– Ладно, – кивнул Рун и обратил взор на градоначальницу, сделав максимально почтительное лицо. – Я не маг, госпожа.
– Очень жаль, – вполне искренне сказала леди Фьентезана.
Она снова сделала знак слугам. Тут произошло то, чего Рун совсем не ожидал. Слуги с вёдрами подняли оные и разом выплеснули всё на него. Они были слева, и Лала была слева, поэтому добрая полвина воды досталась ей. Он обернулся к ней машинально, и так и застыл. Лала стояла, удивлённая до глубины души и столь же бесконечно растерянная. Отплёвывалась от воды, вся мокрая, с головы до ног, не в силах поверить в произошедшее. Постепенно на её личике стала проступать жгучая обида. В глазках засверкал гнев. Рун зажмурился, отвернувшись.
– Промок, – с сожалением проронил коренастый паренёк.
Болонка залилась лаем. Лала сжала кулачки, вся засветившись синим светом.
– Ты пожалеешь! – воскликнула она дрогнувшим голоском, сверля градоначальницу взглядом.
В следующий миг над головой леди Фьентезаны образовался водопад. Возник из ниоткуда на расстоянии вытянутой руки и пролился мощным потоком, весь впитавшись в неё, никого другого даже не забрызгал, а она… точно мокрая курица. Шляпка упала, волосы растрепались, платье хоть выжимай, ни одного сухого местечка. Она вскочила со стула, имея ошарашенное изумлённое выражение лица, теперь уже она отплёвывалась от воды. Остальные господа повскакивали тоже, слуги замерли оторопело. Лала опустила глазки на себя, увидела прозрачность своего платья, закрылась ручками и заплакала. Тем временем ошеломление леди Фьентезаны сошло на нет, уступив место иному чувству.
– В темницу его! – разъярённо прошипела она.
***
– Ты уж не серчай на нас, господин не маг. Мы тут ни при чём. Просто исполняем приказы, – почтительно попросил черноусый стражник, пока тюремщик, сгорбленный седобородый старик, костлявыми пальцами запирал решётчатую дверь камеры на ключ. «Господин не маг» он теперь произнёс без всякого намёка на шуточность. Только уважение и капелька робости, и всё.
В темнице было не так уж и темно, через оконца с передней стороны, где отсутствовали камеры, пробивался свет, неплохо освещая всё вокруг. А вот запах здесь был не очень. Спёртый затхлый воздух, моча, испражнения, гнилая солома – лёгкие оттенки таких ароматов наполняли сеи гостеприимные стены.
– Я понимаю, вы не виноваты, – сдержано ответил Рун.
– Мог бы и стерпеть. Подумаешь, облили. Дворяне всё же. Что теперь будет? – обеспокоенно посмотрел на него рыжеусый.
Рун счёл за лучшее промолчать.
– Чего вы перед ним расшаркиваетесь-то? – с недоумением поинтересовался старый тюремщик.
– Того, что это тот самый чудотворец. О ком все сейчас говорят, – пояснил черноусый.
– В темнице каждый человек просто заключённый, кто бы он ни был, – равнодушно заметил старик. – Тут и не такие бывали.
– Ну-ну, – саркастически проронил черноусый. – Смотри не пожалей потом о своих словах.
Стражники направились прочь, негромко перебрасываясь фразами. В тишине темницы хорошо было слышно их голоса.
– Сразу два чуда за сегодня удалось лицезреть, – покачал головой черноусый. – Повезло, что нас послали.
– Ага, – кивнул рыжеусый. – Даже не знаю, какое чудо лучше. Сколько на леди Фьентезану пролилось? По-моему бочки две, не меньше.
– Ну, она хотела чуда. Она его получила, – усмехнулся черноусый.
Оба стражника рассмеялись.
– Милая, – позвал Рун ласково.
Лала стояла, отвернувшись.
– Ласточка моя, ну давай я обниму. Легче станет, вот увидишь.
– Нет. Мне
