с ней.
— Не добралась я до него. — Легкомысленное ворчание должно было успокоить Макки. — Остановочка случилась прежде, чем он получил от меня по зубам.
«Вообще-то меня стопорнули. Но в целом я сказала правду».
— И хорошо. Не поступай опрометчиво, ладно?
Аркаше пришлось ограничиться кривой улыбкой. Что толку обещать невыполнимое? А Макки не стал расспрашивать, что означает ее перекошенная физиономия. Отстранено глянув на пол, он спросил бесцветным голосом:
— Меня одолевают галлюцинации или у нас по комнате и правда бродит крошечный вариант Шарора Ровена?
Аркаша проследила за взглядом соседа. Малютка Момо как раз пересекал комнату, шагая по полу с забавным звуком «пуньк-пуньк-пуньк».
Заинтересовавшись маленьким гостем, Кроха Пи обрушился на пол бесформенным комком слизи и зарулил за мелким монстриком за дальний край Аркашиной кровати. Через секунду помещение осветила вспышка, словно два существа решили отметить знакомство и вместе пофоткаться. А затем паразит выполз обратно, хвастаясь свежей поджаренной корочкой на тельце — эстетичнее, чем у сладкого крем-брюле.
— Он тоже владеет огнем.
Пребывание малюсенького визитера на их приватной территории крайне расстроило Маккина. Он выглядел подавленным и даже сильнее, чем в момент признания в собственной беспомощности.
— Огнем бросаться он умеет, потому что создан из волоса Момо. Стараниями Ваниль. Представляешь? Взяла и соорудила мини монстра. Надо же было сообразить! Прямо в середине занятия, которое вместе с второкурсниками Мимозы проводилось. Вредина хотела обеспечить мне пламенную корректировку прически. И невзначай еще и чуток запечь.
— Судя по всему, ее план не удался. — Плечи Макки опустились, и парень, согнувшись, тяжело оперся локтями на колени. — Раз существо сейчас здесь. С тобой.
— Угу, малышок стремится к независимости. Делает то, что хочет. — Аркаша присела и потыкала пальцем в запекшуюся корочку на теле Крохи Пи. — И это громадная удача, считаю. Обзавелась я уже аллергией на огненные атаки. Еще с того момента, как напоролась на Стопроцентные в первый же день в университете и лишилась любимой кепки. Больше встревать не хочу. Но хоть в чем-то, в конце концов, должно повезти.
— Да, ты достойна даров удачи.
Макки с усилием поднял голову, чтобы сфокусироваться на соседке. Аркаша с беспокойством следила за его стараниями и еле сдерживалась, чтобы не броситься на помощь. Но ее вмешательство наверняка уязвило бы его и без того потрескавшуюся гордость.
— А сюда монстра ты привела, чтобы... — Юноша вопросительно поморгал, показывая, что готов выслушать любые варианты.
— На лютой спонтанности. Без цели. Боялась, пропадет один.
Демон. С легкостью создающий настоящее пламя. И пропадет в одиночку... Дичайший бред. Да у мелкого монстрика навыки выживания развиты явно похлеще, чем у человеческой девчонки, то и дело попадающей в неприятности.
Однако подобными мыслями стоило озаботиться до того, как присваивать себе малютку Момо.
«Теньковская, ты — балдюшенция высшей категории».
— В общем, я...
— Несмотря ни на что, ты верна своим убеждениям.
Макки улыбнулся. С грустинкой.
Ни лишних вопросов. Ни упреков, ни предостережений.
Просто принял как факт, что ее не переубедить.
«Я бы не обиделась, если бы ему захотелось меня отругать. Все же есть за что».
— Но маленький демон здесь ведь не потому, что напоминает Шарора Ровена?
— Да вроде нет. — Аркаша призадумалась. Сходство с Момо точно не являлось первопричиной ее импульсивного поступка. Во всяком случае, эта мысль не билась в голове воющим сигналом, когда она покидала учебную аудиторию.
— Хорошо.
Неуверенный ответ девушки, казалось, позволил Маккину наконец расслабиться. Шумный выдох. Сиплый вдох. Русал погрузился в процесс восстановления нормального дыхания. Исследующего окрестности демоненка он между тем из поля зрения не выпускал.
Внезапно в дверь постучали. С вежливой настойчивостью.
Ребята насторожено переглянулись.
«Грегори? Нет. Он сказал, что будет ждать меня у Турнирного Дома».
Приложив палец к губам, Аркаша перешагнула через Кроху Пи и подкралась к входной двери. Гости к ним наведывались не так уж часто. И обычно визиты заканчивались появлением новых проблем. Распластавшись по двери, девушка прислушалась к звукам на той стороне.
Тишина.
«Гав-гав», — донеслось снаружи.
«Вот же блин!» — вспыхнула в разуме паническая мысль.
Дернув дверную створку, Аркаша оперлась ладонью на косяк и машинально приоткрыла рот. Очень уж колоритное зрелище представили ей для созерцания.
В жилище Ольги Захаровой ей не разрешалось рассказывать об интересах или увлечениях. В значительной степени жесткие домашние запреты и стали причиной того, что девочка даже и не пыталась искать в своей жизни то, что было бы ей по душе. То же касалось и обычного досуга типа выбора сериалов и различных шоу. Аркаша просто присоединялась к просмотру того, что выбирала себе для развлечения и отдыха ее тетя. И особенно Ольгу Захарову впечатляли сцены, где главный герой принимал броские позы, напирая на героиню первоклассными волнами мужского обаяния. К примеру, опирался рукой на стену, брутально и властно нависая над трепещущей девой, и отправлял ее в нокаут безграничной влюбленности пленительно обольстительным взглядом исподлобья.
И забавность ситуации в том, что Луми, молчаливо напрашивающийся в гости, стоял как раз в той самой «властной позе». Опирался рукой на стену и, чуть склонив голову, позволял белоснежным прядкам заманчиво прятать красивое личико. Едва уловимое шевеление, нежно голубое сияние глаз, проявившихся сквозь покров из белых локонов, и на Аркашу обрушилась вся мощь очарования, привилегией обладать которым есть лишь у юных и по-настоящему прекрасных созданий.
Вот только Луми творил свою обаятельную «магию» явно неосознанно. Он и стену в качестве опоры использовал только потому, что стоять прямо ему было не так уж легко. А что касается обворожительных «зырков» из-под челки... Что поделать, прерогатива красавчиков. И чаще тех, кто абсолютно не в курсе, что они красавчики.
От возникших ассоциаций отделаться тяжелее некуда. А вот объективно повопить и повозмущаться — проще простого.
— Чума, — пробормотала Аркаша и, схватив снежного мальчика за запястье, втащила его в комнату. — Ты что, смылся из
