— С чего вдруг директор так заинтересован в продвижении группы? — Смотрясь в зеркало, спросила я. — В Агентстве не мало бойс-бэндов. Почему именно эта группа?
— Личная заинтересованность, дорогая. А ты — ты Счастливая Мисс — то, к чему прикоснется твоя изящная ручка, становится платиновым.
Зарубежные СМИ действительно прозвали меня Счастливая Мисс — последние годы жизни мне везло не меньше, чем счастливчику, выигравшему в лотерею пару миллионов долларов. Сначала мне повезло отхватить роль, изменившую всю мою жизнь, обзавестись кучей поклонников самыми настоящими Фан-клубами едва ли не в половине стран мира и получить кинонаграды. Ко мне посыпались предложения от режиссеров, и я постоянно находилась на съемках. Несколько товаров и марок, которые мне приходилось рекламировать, оказывались вдруг популярными и их известность, как и продажи, взлетали до высот. Они считали меня везунчиком, и я тоже стала думать о себе так — как известно, если сто раз сказать человеку, что он свинья, на сто первый раз он захрюкает. К тому же у меня был один маленький секрет, о котором я никому не рассказывала — плетенный из грубых коричневых ниток браслет на счастье, украшенный двумя крупными красными бусинами. Он был не слишком красивым или ценным, но я хранила его с самого детства, как подарок от давнего и давным-давно потерянного мальчика-друга, с которым мы вместе ходили домой со школы. Мы постоянно дразнились, обзывались и делали друг другу всякие гадости. Но когда мальчик уезжал из нашего города, он подарил мне на память этот браслетик, сплетенный им лично.
"Он будет приносить тебе счастья, жаба, — сказал он мне тогда и важно добавил, — я сам его плел, носи и не снимай, а то убью. Ясно? Это… не рыдай постоянно, это раздражает не только меня, а всех вокруг."
Жалко, что мы больше не встретились, милый был мальчик, хотя раздражал страшно. Сейчас мне бы очень хотелось иметь рядом такого друга, как он, только не такого заносчивого. Интересно, каким он вырос? Наверное, красивым и самоуверенным.
Как бы то ни было, его браслет я постоянно таскаю с собой, и он действительно приносит мне удачу!
Сейчас, когда прошло всего лишь почти 4 года с того дня, как я нежданно-негаданно стала актрисой, я смотрю на вещи совсем по-другому, нежели тогда. Почти полноценными взрослыми глазами. Утверждать, что я все знаю о жизни, не могу — все в этом мире относительно.
— Зови меня мисс Мидас, — ответила я Сэпу и воскликнула ему под ухо. — О, я прошла первый тур!
— Тише, тэсса, тише! — Поморщился он. — Я буду звать тебя мисс Ребенок. — Твой имидж — шикарная, женственная и очень загадочная красавица, а не шебутное дитя со странными поступками.
— Ты зануда, — отмахнулась я. — Я все знаю, какой я должна быть на глазах у почтенной публики.
Пусть меня тоже назовут обманщицей и карьеристкой, притворяющейся перед поклонниками не тем, кем я являюсь на самом деле, но я только отмахнусь от этого — все играют свои социальные роли. А для актеров — это работа. Я выполняю свою работу, не более. Работу, которая доставляет мне удовольствие. Те, кто видит меня на экранах телевизоров или кинотеатров, тоже довольны — все обоюдно, поэтому я счастлива — по-настоящему счастлива. Я — актриса, и ничуть не жалею о своем выборе.
Сэп что- то принялся втолковывать мне с преподавательским интонациями, бурно жестикулируя, а я, кивая и поддакивая, продолжала играть в гоночки. Изредка я смотрела в мелькавший за окном пейзаж — от места, в котором я живу и которое претенциозно называется поместьем, до Санта-Плазы ехать совсем немного — не больше двадцати миль. К тому же мы всегда ездим по правительственной скоростной трассе, закрытой для обывателей, поэтому всегда полупустой. Жаль, что в городе такой трассы нет, и авто постоянно попадают в пробки, царящие на улицах едва ли не целями днями. Раньше я, не имеющая никакого личного транспорта, постоянно ездила в метро, и добиралась до нужных мест не в пример быстрее, чем обладатели машин. Правда, тогда я думала, что поездка на автомобиле куда более камфорный способ передвижения. Сейчас я и рада бы прокатится в метро, но не думаю, что это будет хорошей идеей. Когда я только-только стала постигать на собственной шкуре, что же такое популярность и постоянно, по привычке, рвалась выйти на улицу ил сходить с друзьями в кафе, Сэп останавливал меня и отрицательно качал головой. Сначала я возмущалась и даже злилась, но однажды менеджер сказал мне кое-что, заставившее меня задуматься. В этот момент я собиралась на День Рождения к лучшей подруге и объявила, что непременно должна пойти к ней, потому как и подарок уже купила, а если не приду — все скажут, что я зазналась после съемок.
— Тэсса, скажи, как тебя зовут? — Коротко поинтересовался Сэп, скрестив руки на груди и наблюдая за моими сборами.
— Меня? Айна. Ты же знаешь.
Это сейчас меня зовут Линда — на англоязычный манер, хотя отечественные журналисты частенько именуют меня Алинтой, гисталийским вариантом этого милого и уже родного мне греческого имени. Настоящим именем — а оно ведь самое простое и очень распространенное (только в классе у меня было целых четыре тезки!) — Айна, меня называют не слишком уж часто — только родственники и некоторые старые подруги.
— Нет, — вкрадчиво и как-то даже жестко проговорил он, подходя ближе, — ты не Айна. Ты — Линда. Айной ты была до тех пор, пока не подписала контракт с Агентством.
— Что?
— Ты Линда, дорогая, и ты должна делать то, что должна делать Линда. А Линда должна сейчас читать сценарий ее второго фильма, поехать к режиссеру, после посетить вечеринку известного актера, побывать на авто-пати в новом клубе вместе с ребятами из "Масок", и так далее и тому подобное.
— Это День Рождения моей лучшей подруги, которую я знаю с младшей школы, — возразила я.
— Да хоть папы Римского. На День Рождение пошла бы Айна, но Айны уже нет. Линда просто пошлет подруге подарок с наилучшими поздравлениями и все.
— Мне не нравятся твои слова.
— А мне — твое поведение. Для актрисы оно безответственно. — Сэп добавил в голос еще металла и произнес. — Ты на работе, где нет фиксированного расписания и выходных. Актрисой быть не так уж легко, а? Друзья или карьера — чем-то надо жертвовать.
В тот вечер я так и не поехала к Кэйтер, послала ей дорогой подарок и свои извинения, но она все равно обиделась и разнесла обо мне кучу слухов — к ней даже приходили пара-тройка папарацци их крупных желтых газет, которым она дала ошеломляющее по тупости интервью обо мне. С тех пор мы не общаемся. Честно сказать, я потеряла много, очень много друзей и подруг. Нет, я даже скорее поняла, что друзьями-то они никогда и не были, и с тех пор проводила очень жирную черту между знакомыми и действительно настоящими друзьями. Знакомые — приятели — товарищи — друзья: вот такая схема выстроилась в моей голове, и я четко разделяла людей, с котрыми общалась по этой шкале.
