— Здесь сказано, что ваша мать является награжденным ветераном армии.
— Мама была тяжело ранена в 1995 году во время операции в Боснии. Она попала в плен и в течение двух месяцев сидела в земляной яме с двумя другими солдатами. Она считалась погибшей и была спасена по чистой случайности, но ее левая нога непоправимо пострадала. Ее максимальная скорость — пять километров в час.
Монтгомери откинулся назад.
— Ее магический талант в координации глаз и рук, — продолжила я. — Она может с большого расстояния прострелить человеку голову, что совершенно бесполезно, так как вы хотите Пирса живым. А моя собственная магия…
Монтгомери сосредоточился на мне.
— Ваша магия?
Дерьмо. Их записи утверждают, что я — пустышка.
— …не существует. Это — самоубийство. У вас в двадцать раз больше ресурсов и живой силы, чем у нас. Почему вы отдаете это нам? Вы думаете, у нас есть хоть малейший шанс?
— Да.
Моя магия зажужжала. Он только что солгал. Осознание поразило меня, как тонна кирпичей, рухнувших на голову.
— Вот оно, не так ли? Вы знаете, что поймать Пирса будет дорого и сложно. Вы потеряете людей, обученные, квалифицированные кадры, в которых вы вложили время и деньги, и в итоге это обойдется дороже того, что заплатит вам семья. Но вы, вероятно, не можете отказать дому Пирсов, поэтому вы поручаете это нам, и когда это закончится катастрофой, вы сможете показать им наши отчеты. Вы сможете сказать Пирсам, что вы назначили свою лучшую фирму с шестью работниками и девяносто процентами успешных дел. Вы сделали все возможное. Вы ожидаете, что мы потерпим неудачу и, возможно, погибнем, чтобы защитить вашу задницу и сохранить лицо. — Нет нужды драматизировать.
— Я не буду этого делать.
Не могу. Это не возможно.
Монтгомери нажал несколько клавиш и развернул монитор ко мне. Экран заполнил документ с выделенным желтым параграфом.
— Это ваш контракт. Выделенный раздел гласит, что отклонение поручения от «МРМ» представляет собой нарушение договора и влечет выплату долга в полном объеме.
Я стиснула зубы.
— Вы можете оплатить займ в полном объеме?
Как бы мне хотелось сейчас его придушить.
— Мисс Бэйлор, — он говорил медленно, словно у меня были проблемы со слухом. — Вы можете оплатить остаток в полном объеме?
Я расжала зубы.
— Нет.
Монтгомери развел руками.
— Выражусь яснее: либо вы это сделаете, либо мы забираем ваше агентство.
— Вы не оставляете мне выбора.
— Конечно, у вас есть выбор. Вы можете взять задание или освободить помещение.
Мы потеряем все. Склад принадлежал фирме. Автомобили принадлежали фирме. Мы станем бездомными.
— Мы всегда вовремя платили. Мы никогда не причиняли вам никаких неприятностей.
Я вытащила кошелек из сумки, вынула фотографию моей семьи и положила на стол. Она была сделана пару месяцев назад, и все мы столпились в кадре.
— Я — все, что у них есть. Наш отец умер, мать — инвалид. Если что-то случится со мной, у них не будет средств к существованию.
Он взглянул на нее. Какая-то тень отразилось на его лице, потом снова исчезла.
— Я требую ответа, мисс Бэйлор.
Может мне удастся спустить все на тормозах. Мне это не по душе, но я должна сделать все возможное, чтобы выжить.
— Что если копы возьмут его первыми?
— Ваше дело заложено. Вы должны привести Пирса живым и до того, как его схватят власти.
Что б тебя.
— Что будет, если я погибну? Августин поднял руку, перемещая текст на экране.
— Вы — лицензированный детектив в фирме. Когда мы покупали фирму, мы инвестировали в вашу способность зарабатывать. Без вас мы не заинтересованы в вашем предприятии. В соответствии с условиями договора, ваши активы будут списаны как убыток. Мы конфискуем все денежные средства и ликвидные активы, это будут акции, кредитные обязательства, и тому подобное, что включает бизнес, и спишем заем.
— Что на счет названия фирмы?
Он пожал плечами.
— Уверен, мы сможем договориться.
У меня был миллион долларов на личном страховом счету. Я оплачивала его из своей зарплаты, потому что безумно боялась, что если со мной что-нибудь случиться, семья останется без средств к существованию. В краткосрочной перспективе, я дороже стоила мертвой, чем живой. С миллионом долларов Берн мог продолжить обучение, никого не выселят, а если такое и случится, то у них будет достаточно денег, чтобы поддержать семью на плаву. Мама сможет выкупить название фирмы и нанять детектива.
— Да или нет? — спросил Августин.
На одной чаше весов семья, на другой, вероятно, моя жизнь.
— Да, — сказала я. — Вы — ужасный человек.
— Я это переживу.
— Да уж, переживете. Напишите дополнение к контракту, что в случае моей смерти моя семья сможет выкупить название фирмы за доллар, и я отправлюсь за Пирсом.
— За доллар?
— В случае моей смерти, моя семья получает фирму обратно. Только так и не иначе.
— Очень хорошо.
Пальцы Монтгомери летали над клавиатурой. Листок бумаги выскользнул из принтера. Я прочитала, подписалась и смотрела, как он пишет свое имя элегантным почерком. Монтгомери похлопал по планшету.
— Я отправил вам файл с биографией Пирса. Еще раз: вы должны задержать Адама Пирса, прежде чем полиция возьмет его под стражу, или ваш заем будет конфискован.
Я встала и ушла, оставив фотографию семьи на его столе. Ему следует посмотреть на нее. Руки дрожали. Я хотела повернуться, прошагать назад, и врезать ему. Я продолжала идти, пока не вышла из здания. Снаружи подул ветер, потянув за одежду. Я достала сотовый из кармана и набрала Берна.
— Бросай свои дела. Мне нужна вся доступная информация об Адаме Пирсе.
— Мы будем выслеживать Пирса? Ты это серьезно?
— Проверь свою почту.
— Охренеть.
— Мне нужна его родословная, его полное досье, уголовные приводы, с кем он ходил в школу — все-все. Любая мелочь, какую только сможешь найти. Чем больше мы знаем, тем лучше.
— Мне рассказать тете Пен?
Ох, маме эта затея точно понравится.
— Нет. Я сама это сделаю. Позвони Матеушу.
Когда я сказала, что все наши сотрудники на неполный рабочий день были детьми, я не лгала. Но иногда, когда мы нуждались в грубой силе, мы нанимали независимых агентов на однократную работу. У меня было ощущение, никто из них не подойдет к любой работе с участием Пирса и на десять футов, но стоило попробовать.
— Сколько мне предложить? — спросил Берн в трубке.
— Десять штук.
Это было примерно в три раза больше того, что мы обычно предлагали. Это была почти вся наша заначка на черный день. Мы также могли взять кредит, если понадобится.
