— Эй, плакса! — обратила она на себя внимание девушки, — твоя накидка дорога тебе только деньгами? Или как память о ком–то?
Девушка, всхлипывая, захлопала глазами, не поняв ее вопроса. Оля пояснила:
— Если тебе просто нужен плащ, возьми мой, а я возьму твой. У меня еще есть время, до утра он успеет высохнуть и на веревке.
— Ты хочешь отдать мне свой плащ? — удивилась девушка, — бесплатно?
— Ну да, — кивнула Оля, — деньги мне сейчас вроде как ни к чему.
— Но, это как–то странно, — как–то испуганно начала лепетать девушка, но почему–то успокаиваясь.
— Почему странно? — поинтересовалась Оля, — своим видом ты портишь мне настроение, которое и без того поганое. Хочу увидеть тебя счастливой. Может, и сама воспряну духом.
— А, вот оно как… То есть, это я тоже тебе помогу, если возьму плащ? — уточнила успокоенная девушка?
— Именно, — заверила ее Оля
— Ну, тогда давай меняться, — уже довольно бодро согласилась, наконец, несчастная.
Окружающие их женщины, которые с недоумением слушали их разговор, вздохнули с облегчением. Но как–то странно косились на Олю, как на ненормальную. А потом начали расходиться. Одна их них задержалась возле Ольги:
— Зря ты так, — твой намного больше стоит.
— Да ничего, мне он нужен меньше чем ей.
— Странная ты, — сообщила женщина.
Оля пожала плечами. Но женщина не умолкала:
— Но девица та еще страннее. Видела я их вчера. Она того мужика знала, который напал. И кажется, она ему сама что–то обещала. А потом передумала. Вот и психанул. Ты это, осторожнее тут, пьяных и дураков много.
— Спасибо, я запомню, — попыталась закончить разговор Оля.
Но женщина не унималась.
— Тебя как звать–то?
И Оля поняла, что уйдет отсюда не скоро.
Когда она возвращалась в гостиницу, солнце уже садилось. Осмотреться ей не удалось. Но эту неудачу с лихвой покрыла говорливость ее новой знакомой. За время, проведенное с той, Оля узнала обо всем и обо всех в этой гостинице. И даже о некоторых вещах за ее воротами. А также наговорилась на полгода вперед. Как ни посмотри, а женщина оказалась первой, с кем Оле пришлось общаться как с подругой. Дойдя до лестницы на второй этаж, рядом с которой находилась дверь в общую комнату, Оля заметила, что в щелях не видно света. Если там темно, то надо вспомнить, где располагались они с Анной, и как туда пройти, чтобы никого не задеть. Но, вдруг, она почувствовала чей–то взгляд в спину. И уже знакомое потустороннее «Внимание! Опасность!» мгновенно развернуло ее тело всем корпусом в сторону взгляда. Почти рядом, на самых последних ступенях лестницы стоял удивленный ее действием Воронецкий. Оля молчала, не зная, что в таких случаях говорят господам. И тот тоже молчал. Пока не увидел мокрую тряпку, свисающую с ее руки:
— Это что?
— Да вот, решила постирать, — неуверенно начала подбирать слова девушка.
— Где ж ты успела испачкаться? — полюбопытствовал барин
— Да нигде, — растерянно, но честно попыталась ответить Оля. Потом поняла, что сказала глупость, а возможно и грубость, — вернее, не пачкалась. Просто… люблю стирать, — попыталась закончить она неудобный разговор.
— Вот как, — поразился мужчина, — Понятно.
На продолжении разговора он, похоже, настаивать не собирался. Но почему–то не уходил. Он перевел взгляд с ее рук на свои, а потом сказал:
— Раз уж ты все равно здесь, поднимись наверх, вторая комната с конца коридора. Я, кажется, ключ забыл в двери. Возвращаться не хочется. Примета недобрая.
Оля молча обошла его и начала подниматься. Потом обернулась:
— А если не найду?
Он вопросительно посмотрел на нее.
— Если не найду в двери ключа, что мне делать? — пояснила она.
— Если не найдешь, возвращайся, и скажи что не нашла, — терпеливо объяснил он. Но потом добавил, — А хотя, подергай дверь перед этим. Если откроется, то крикни что открыто.
— Кричать в такое время? — удивилась Оля.
— Если там кто–то есть, после крика он уже ничего тебе не сделает.
— Понятно. Ну, я пошла.
Он как–то странно покачал головой, но ничего не ответил.
Оля поднялась на второй этаж. Дверь она нашла сразу. Ключ был в ней. Она подергала дверь. Заперто. Девушка вытащила ключ и пошла обратно. И чуть не столкнулась с давешней несчастной девушкой. Та выходила из помещения рядом с дверью, которая была напротив от барской.
— О! Давно не виделись. Разве ты не уехала, — удивилась Оля.
Девушка тоже удивилась.
— Здрасте! Да вот, хозяйке плохо стало, за ней сейчас родня приедет, — объяснила она. — А я уеду домой завтра утром, с новой крепостной, на почтовых. Так что можем обратно меняться. Мой уже высохнет.
Оля протянула ей сырую накидку. Но девушка замотала головой.
— Я сейчас в аптеку. А потом неизвестно когда хозяйка отпустит. Мне ж еще твой вернуть надо.
Оля подумала и сказала:
— Утром мы тоже уезжаем с почтовыми. Возможно ли, что это одни и те же лошади?
Девушка усмехнулась:
— Они. Других нету, — и добавила, — Вот в экипаже и поменяемся. Извини, мне бежать надо.
— Договорились, — согласилась Оля, — до завтра.
И девушка убежала.
Спустившись вниз, она вручила ключ барину. Тот был раздражен:
— Ты там заснула что ли? Я уж сам хотел подниматься.
— Извините, — просто сказала Оля. Больше она не знала что сказать.
Барин глубоко вздохнул, странно повел головой, потом развернулся и молча вышел из гостиницы. А Оля толкнула дверь общей комнаты и пошла разыскивать Анну. Когда она ее нашла, та еще не спала. Ждала Ольгу. Убедившись, что с ней все в порядке, Анна начала кормить ее остатками домашней еды. Оля подумала, что завтра еды не будет, а Воронецкий как–то не очень собирается их кормить. Что будет завтра? — думала она. Что будет дальше и как? После ужина Анна уткнулась лицом в узлы и сразу заснула. А Ольга еще некоторое время пыталась представить себе свое будущее в новом незнакомом поместье. С новыми вопросами без ответов. А потом тоже уснула. Разбудила ее телесная потребность. Где нужное ей место она хорошо помнила. И почему–то, в полной темноте, смогла добраться до двери комнаты, никого не задев. Полусонно справив свои дела, она стала возвращаться в гостиницу. Но уже почти на крыльце довольно ощутимо врезалась во что–то упругое. И сразу проснулась. Но потустороннее состояние опасности отчего–то не появилось. Упругое схватило ее за плечи, чтобы не упасть и не дать упасть ей. От упругого одуряюще несло винищем. И Оля, отворачивая голову как можно дальше, попыталась отпрянуть и стряхнуть с себя его руки. Но тут она услышала глухой голос:
