Шиа знала, что на нее охотятся. И не смотря на то, что фантазии были нереальны, одно оставалось верным, ее кто-то преследовал. Она никогда не сможет спрятаться от тех, кто ничего не забывает. Она никогда не будет снова в безопасности, если не сможет найти лечение для себя и для горстки тех, кто разделяет ее болезнь. На нее охотились, словно она была животным без разума и чувств. Для охотников не имело значение, что она хорошо говорила на шести языках, что была квалифицированным хирургом, что спасла бесчисленное количество жизней.
Слова на бумаге расплывались перед ней. Как долго она спала на самом деле? Шиа вздохнула, провела рукой по своим длинным до талии, шелковистым рыжим волосам, откидывая их с лица. То, что происходило, было случайностью, но все говорило о том, что так было лучше.
Она стала анализировать признаки своей странной болезни крови. Описывая себя. Шиа была маленькой и очень худощавой, почти хрупкой. Она выглядела очень молодо, почти как подросток, взрослела намного медленнее, чем нормальный человек. У нее были огромные ярко-зеленые глаза. Ее голос был мягким, бархатистым, такой мог загипнотизировать. Большинство студентов были в таком восторге от ее голоса, что запоминали каждое слово из лекций. Ее чувства были развиты сильнее, чем у других представителей человеческого рода, особенно это касалась слуха и обоняния. Она более ярко видела цвета и запоминала детали, которые большинство людей попросту не замечали. И могла общаться с животными, прыгать выше и бежать намного быстрее профессиональных спортсменов. Она научилась еще в раннем детстве скрывать свои способности.
Шиа встала и потянулась. Она медленно умирала. Каждую минуту, которая ей была отпущена, она должна была употребить на то, чтобы найти лечение. Где-то в этих коробках, в стопках этих бумаг должен быть ответ. И даже если она найдет его слишком поздно для себя, то сможет, вероятно, помочь кому-то предотвратить эту ужасную изоляцию, которую чувствовала всю свою жизнь.
Она смогла бы медленно стареть и иметь особые способности, но заплатит слишком большую цену за них. Солнце обжигало ее кожу. И хотя она могла отлично видеть самой темной ночью, днем ее глазам приходилось нелегко. Ее тело отвергало большинство продуктов, но самое худшее было в том, что ее телу была нужна кровь ежедневно. Любая кровь. Не было крови, которая была бы несовместима с ней. Кровь животных только поддерживала жизнь в ней. И она отчаянно нуждалась в человеческой крови, но только когда уже была на пределе, только тогда позволяла перелить ее себе. К сожалению, ее специфическая болезнь требовала переливаний через рот.
Шиа открыла дверь, за которой была ночь, и стала слушать шепот лисы и сурков, кроликов и оленя. Крик совы, которая поймала свою добычу, и писк летучей мыши заставили ее кровь бешено мчаться по венам. Она принадлежала всему этому. И впервые за всю ее одинокую жизнь почувствовала какое-то подобие мира в душе.
Шиа вышла наружу возле своего крыльца. Ее аккуратные синие джинсы и туристические ботинки замечательно подходили для прогулки, но тонкая легкая футболка не сможет защитить от холода, спускающегося с гор. Схватив свою трикотажную рубашку и туристическую сумку, стала осматривать следы. Если бы только она знала об этом месте. Шиа так много времени потратила впустую. Только месяц назад она обнаружила целительные свойства здешней почвы. Но уже знала о заживляющем агенте в ее слюне. Шиа выращивала в саду овощи и травы. Ей нравилось копаться в земле. Однажды случайно она очень сильно порезалась. А земля, казалось, ослабила боль, и рана практически зажила к тому времени, как она закончила работу.
Она начала бесцельное движение по тропе, жалея, что ее мать никогда не узнала успокаивающей атмосферы этого места. Бедная Мэгги. Молодая. Говорящая на ирландском языке. На каникулах впервые в ее жизни она встретила темного, задумчивого незнакомца, который использовал ее, а потом бросил. Шиа покачала головой, отстраняясь от всего этого, она отказывается сдаваться. Ее мать сделала свой выбор. И ее выбором был только один человек. Только Рэнд. Человек, бросивший ее безо всяких сожалений и предупреждений. Человек, который нес в себе эту кошмарную болезнь, которую его дочь должна была скрывать от всего мира. Мэгги об этом знала. Но все же не потрудилась исследовать это заболевания или хотя бы расспросить об этом Рэнда поподробнее, прежде чем ее дочь столкнется с этим.
Шиа наклонилась, чтобы зачерпнуть горсть земли, а потом стала просеивать ее сквозь пальцы. Была ли Ноэль, женщина, которую ее мать называла женой Рэнда, столь же увлечена Рэндом, как и Мэгги? Похоже, что так и было. У Шиа не было никакого желания повторять ошибки своей матери. Она никогда не будет так привязана к какому-либо человеку, что забудет даже о своем ребенке и в итоге убьет себя. Смерть ее матери стала бессмысленной трагедией, она оставила Шиа в холодной, жестокой жизни без капли любви или наставления. Мэгги знала, что ее дочь будет нуждаться в крови, она об этом написала в своем дневнике, каждое слово в котором заслуживало осуждения. Пальцы Шиа побледнели на костяшках, когда она сильно сжала их в кулак. Мэгги знала, что слюна Рэнда несла в себе лечебный агент. Она все это знала, но все равно оставила дочь в неведении, предоставляя той находить ответы самостоятельно.
Шиа лечила себя с тех пор, как была ребенком, в то время как ее мать тупо смотрела в окно, полуживая, никогда не слыша криков боли дочери, когда та падала, учась ходить или бегать, всегда одна. Шиа обнаружила, что может излечивать свои небольшие ранки и синяки с помощью своего языка. Потребовалось время, чтобы она поняла, что была уникальной в своем роде. Мэгги была похожа на робота, заботясь только о минимуме физических потребностей Шиа, но никогда о ее душе. Мэгги убила себя, едва дочери исполнилось восемнадцать. Низкий стон боли вырвался из горла Шиа. Было достаточно плохо знать о том, что ей, чтобы жить, была нужна кровь. Но хуже всего было, что ее собственная мать не могла ее любить, это знание разрушало.
Семь лет назад Европу словно охватило своего рода безумие. Это казалось смехотворным только сначала. Это, скорее, могло относиться ко времени необразованных, суеверных людей, шептавшихся о существовании вампиров как раз в том районе, откуда был родом ее отец.
Но теперь можно было поверить, что нарушение кровоснабжения, возможно, и появилось здесь в Карпатах, и все это и послужило основанием для легенд о вампирах. Если болезнь была местной, то, возможно, могла передаваться генетическим путем, и ее унаследовал отец Шиа, а потом и она сама? Шиа волновалась, что может встретить других таких же, как она.
