— Неужели тебе это нравится? — не разделяя любовь сестры к сериалам, спрашивала Мерри.
— Они жизненные, — не соглашалась с ней Мэллори. — Никто не рассказывает нам правду о жизни. В школе нас пичкают сладкой ложью, избегают касаться острых тем. Посмотри, во что превратились ты и Ким! Все это не настоящее. А я люблю, чтобы и в жизни, и в кино было одно и то же. Плохое, хорошее — все равно.
Когда «мыльные оперы» заканчивались, Мэлли переключалась на фантастику и мистику, какие только могла найти. Она любила старые фильмы, снятые еще до ее рождения, и на распродажах покупала старые видеокассеты, которые просматривала на не менее старом видеомагнитофоне. Этот магнитофон был из последних моделей, что выпускались в США. Его Мэллори тоже увидела на распродаже, купила и привезла домой в детской коляске.
К счастью для самолюбия Мередит, единственным их знакомым, который стал свидетелем этой унизительной сцены, был Дрю.
— Тебе, Мэлли, не хватает зеленых брезентовых кед и халата в цветочек, — насмешливо заявил он. — А так ты вылитая бабушка Ширли, когда она ходит за покупками в «Фармерз-маркет».
С невозмутимым видом пропустив насмешку мимо ушей, Мэллори установила старый, покрытый пылью видеомагнитофон в гостиной.
Когда Мерри и Ким вошли в дом, она предостерегающе подняла в полумраке руку.
— Это для кино! Без дураков!
Мэллори иногда была очень груба.
Никто, даже Ким, не понимали до конца мотивацию поступков близняшек. Ее отношения с братом Дэвидом и близко не несли в себе той преданности, что существовала между Мередит и Мэлли. Сестры могли подшучивать друг над другом, но Ким была уверена, что Мэллори убьет всякого, кто осмелится обидеть Мерри. Сама она могла лишь надеяться, что Дэвид будет так же ее защищать, если что случится.
Из задумчивости Мэллори вывел голос сестры.
— В чем дело, Мэлли?
Та не шевелилась. Она словно впала в ступор. Впервые за весь вечер Мередит удосужилась внимательно посмотреть в серо-голубые глаза сестры. Там гнездилась темнота. Две грязные лужицы после ливня. Бледное лицо выражало крайнюю обеспокоенность, вызванную не вечеринкой, не одеждой, не мальчиками…
— Ано, — произнесла Мерри слово из их секретного языка.
В переводе на обычную речь это приблизительно значило: «Я вижу, что тебе плохо. Я рядом. Я с тобой».
Мэлли напряглась.
— Мне снилось, что случился пожар, горящая портьера упала на меня, и я задохнулась. Я проснулась вся в поту. Раньше таких снов не было. Говорят, что когда снится, что умираешь, это означает, что твоя смерть близко.
— Старушечьи сказки, — борясь с собственным страхом, сказала Мередит. — Это все от нервов.
— И вовсе не сказки, — не согласилась Мэллори. — А ты такая бесчувственная, даже не поинтересовалась, что за кошмар мне привиделся…
Мередит медленно выпрямилась. Волосы сестры рассыпались, образовав некое подобие соломенной крыши. Мерри легонько дунула. Волосы встрепенулись и опали, обрамляя осунувшееся лицо.
«Я не хотела», — пронеслось в голове Мередит.
Это было не бессердечие. Скорее, она просто не хотела поддаваться настроению сестры, гнала от себя плохие мысли, подобно человеку, который, заслышав сирену «скорой помощи», старается не задумываться над тем, что она, возможно, мчится на помощь его знакомому.
— Не волнуйся, — посоветовала она. — Ты слишком впечатлительная!
Раздался входной звонок.
Вечеринку планировали устроить в гараже, который Тим пристроил к трехэтажному спичечному коробку, где жили четыре поколения семейства Бриннов. Гараж отапливался, так как Тим устроил в нем мастерскую и работал там круглый год. В доме жили и растили детей родители Тима, которые потом переехали на ранчо. До этого домом владели его дед и прадед. Сейчас все содержимое гаража было вынесено во двор и сложено под брезентом: велосипеды, санки и даже незаконченная приставная лестница, которую Тим и Адам так и не успели смастерить в срок и подарить Кэмпбелл на Рождество. Теперь можно было не опасаться снегопада. Тим наполнил старый холодильник банками кока-колы и оранж-краш. Длинный стол гнулся под тяжестью хотдогов, пакетиков со сладким соусом, чипсов и торта, одна половина которого была кремовой, а вторая — шоколадной. (Мэллори ненавидела шоколад.) Высоко на самодельной полке, подальше от чужих рук, Тим разместил свой медиа-проигрыватель и небольшие мощные колонки. Стены гаража украсили мишурой и баннерами. Кэмпбелл скупила весь серебристый и золотистый тюль в обоих магазинах «Дептфорд-Молл» и задрапировала гараж от потолка до пола. Она была в приподнятом настроении, которое связывала с зимним очарованием. Впрочем, большинство жителей Риджлайна выказывали недовольство погодой. После долгой и холодной осени наступила бесснежная зима. С самого Хэллоуина не выпало и дюйма снега.
Мередит услышала внизу голос Дэвида. Должно быть, он привез Ким и теперь уезжает. Надо поскорее спуститься вниз. Он обязательно должен увидеть ее в этой сногсшибательной юбочке!
— Успокойся, Стер! — обнимая сестру, мягко сказала она.
Так они обращались друг к другу еще в детстве. Так называл их Адам.
— Это просто плохой сон… кошмар.
— Я не буду касаться этой темы при посторонних, — сказала Мэллори. — Если ты из-за этого волнуешься, то все в порядке.
Мерри сорвалась было, чтобы бежать вниз, но внезапно остановилась.
— Не зацикливайся на этом, — попросила она. — Зачем волноваться о том, чего еще не случилось? Ладно?
Сестры чувствовали настроение друг друга. Если Мэлли не успокоится, депрессия передастся ей.
— Ты так всегда говоришь, — проворчала Мэллори.
— Так жить проще!
— Почему ты не почувствовала этого?
Мерри отложила в сторону оказавшийся почему-то в ее руках фен.
Такого раньше не бывало. Когда неосторожный игрок команды-соперника сбил Мэллори с ног, у ее сестры, находившейся за несколько миль от футбольного поля, перехватило дыхание. Когда перед началом экзамена по математике у Мерри вспотели ладони, то же самое произошло и с руками Мэлли. Такой порядок вещей не удивлял девочек. Мэллори решала в уме математическую задачу, а ее сестре оставалось лишь записать решение на бумаге. В свою очередь Мерри формулировала в уме определение термина «какофония», а Мэлли успешно сдавала экзамен по пению. Из этой способности к телепатии и развился тайный детский язык близнецов — довольно сложный, включающий в себя глаголы прошедшего времени. Так, к примеру, Адама сестры называли между собой «мар». Возможно, это слово они придумали, сократив словосочетание «маленький ребенок». Сестры точно не знали. В их памяти не сохранились самые ранние воспоминания. Им казалось, что они всю жизнь умели разговаривать на этом языке.
