Адель дрожащими руками взяла некое подобие подушки и вернулась к кровати.
— Я люблю тебя, папа.
— Я знаю, милая. Спасибо, — прошептал он, посмотрев ей в глаза и улыбнулся.
Девушка накрыла подушкой его лицо и прижала к кровати. Пальцы отца впились в одеяло в предсмертных судорогах. Минута, другая. Адель продолжала давить. Глаза заполнили слезы.
Дверь за спиной скрипнула.
— Что ты делаешь? — подскочил к ней Адам, зашедший позвать ее, и оттолкнул девушку.
— Он… он попросил меня. он… — Адель закрыла лицо руками и разрыдалась. Подушка лежала у ее ног.
— Он умер, — сказал парень и обнял девушку за плечи. — Все кончилось.
Она уткнулась лицом в его грудь. Ее хрупкое тело сотрясалось от рыданий.
— Я ужасна. Он попросил меня, и я не смогла отказать. Его глаза были такими… уставшими…
— Я знаю… тшшш… я знаю…
В голосе Адама чувствовалось напряжения. Казалось, он вновь проживает те события.
— Она так и не простила себя. У боли есть предел. Но у вины предела нет. Со временем болезненные воспоминания стираются из памяти. Выбрасываются, как ненужные вещи на свалку. Со временем мы даже были счастливы. Но когда она оставалась одна, на ее лице всегда застывала маска отчаяния. Червь вины прогрыз ее сердце, навсегда поселившись в нем. Не знаю, может, это и было причиной. Она была очень слабой. В то лето мы с отцом объездили все близлежащие города, запасаясь всем необходимым. Вернувшись из очередной поездки, я не застал Адель на пороге. Во дворе все смотрели на меня с жалостью. Я помню каждое мгновение. Как вошел в комнату и моя мать, сказав: «Она долго не протянет» — и, погладив меня по плечу, вышла. Адель лежала, устремив свой потухший взгляд в потолок.
— Адель, — я наклонился и поцеловал ее, почувствовав, как огрубели ее потрескавшиеся губы.
— Прости, — она коснулась дрожащей рукой моих волос. Страх, боль, сожаление. Ее пронизывающий страх заполнил всю комнату, меня. Он своими мерзкими клещами охватил мое сердце. Ощущение, словно ты находишься в чем-то липком. Пытаешься выбраться, но тебя затягивает обратно. Я отвернулся, чтобы она не увидела моих слез.
— За что ты просишь прощения? — Взяв себя в руки, я заставил себя улыбнуться ей.
— Я оставляю тебя одного. Ничего не оставив взамен.
Я сел у кровати и приобнял ее. Она ушла на рассвете. С первыми лучами солнца. Новый день. Такой солнечный.
Адам умолк.
— Несколько месяцев, а может и больше, мы провели в том городе. Там я и встретил Настю. Она собрала нас всех, — вскоре продолжил Адам.
— А Ним? Он уже был с ними?
— Ним появился осенью. Мы переезжали в очередной город. Запасы кончались, и мы решили проверить дома, а затем и заброшенные склады на окраине города. Найти что-то было трудно. Мы явно были не первыми, кто попытал здесь счастья. Думаю, и не последними. В очередном полуразваленном складе, мы и наткнулись на Нима. Потолочные балки настолько провисли, что кое-где приходилось нагибаться, чтобы пройти. Не знаю, как они забрались туда. Человек шесть — семь. Они были мертвы. Все. Вонь стояла жуткая. Некоторые только начали разлагаться. Черви так и кишели в них. Кого-то вырвало на изнанку у стены. Не помню кого, это зрелище поглотило меня настолько, что я думал, что тоже опустошу свой желудок. Почему они остались в этом месте? Не знаю. Может чего-то боялись? Виктор потащил нас обратно, когда я заметил движение в углу помещения. Там торчали обломки потолка верхнего этажа, с вывернутыми креплющими арматурами. Они указывали на нас, словно насмехаясь и говоря, что это место и для нас станет посмертным убежищем. «Показалось», — подумал я. Но шорох повторился. Подойдя ближе, я увидел его. Он забился в самый угол. Перепачканное лицо и покрытые пылью волосы. В руках он крепко сжимал игрушку. Свою Мышу. В глазах застыл животный страх. Как у кролика, попавщего в кольца удава. Страх, который так ясно читался в глазах Адель. Я протянул ему руку, но он отшатнулся. «Тшш, я не обижу тебя», — позвал его я. Мальчик колебался, но протянул мне руку. С тех пор, как видишь, он мне как сын. Иногда мне кажется, что Адель послала мне его.
Некоторое время они молчали. Адам прервал молчание.
— Ты, правда, думаешь, что это она? — задал он мучавший Андрея вопрос.
— Не знаю… и она, и не она… хотя… она…
Андрей не договорил, а Адам не стал спрашивать.
Луч солнца, коснувшийся лица Кирина, разбудил его. Андрей не спешил открывать глаза. Он отчаянно надеялся, что когда все же откроет их, все произошедшее с ним накануне окажется просто ночным кошмаром. Парень представил, как сварит ароматный кофе, и они с Максом вместе посмеются над этим. Он ясно видел, как Макс заливается смехом и несильно хлопает его по плечу, словно говоря: «Ты точно больной!». Андрей улыбнулся. Оттягивая этот сладостный момент, он мысленно посчитал: «Раз, два, три» — и открыл глаза. Обшарпанный потолок и треснувшие стены предстали его взору. Кирин моргнул, но видение не исчезло. «Черт!» — в сердцах Андрей пнул одеяло. Смех донесся из другой комнаты. Парень поднялся и направился к двери. Все, кроме Виктора и Марка, сидели за столом. Ним радостно показывал им свой кулак с двумя не зажатыми в него пальцами.
— Я выиграл! Видели?!! Давайте еще, ну пожааалуйста, — жалобным голосом упрашивал он. Парень заметил, что Адам с улыбкой наблюдает за мальчишкой. Ему вспомнился их ночной разговор. Андрей ощутил, что мужчина мысленно цеплялся за каждый новый день, ведь ночью кошмары вернутся вновь, чтобы напомнить о себе или остаться навсегда.
Мальчик повернулся и увидел Кирина, стоящего в дверном проеме.
— О! Ты проснулся! — все обернулись и посмотрели на Андрея. Ему стало неловко. Ним подбежал к нему и потянул за руку к столу. — Пойдем! Сыграешь с нами! Я уже выиграл!! Загибай пальцы, если то, что сказали, про тебя! У кого останется больше незагнутых пальцев, тот и выиграл. Я лучший в этой игре, — с гордостью тараторил мальчишка. — Настя, ты водишь.
Андрей поднял на девушку глаза, и их взгляды встретились.
Сентябрь 2012
Макс лихорадочно ковырялся в своем шкафу. Вопрос, что одеть на вечеринку для первокурсников, казался неразрешимой дилеммой. Дверь в коридоре хлопнула.
— Кир!!.. — Макс высунулся из спальни, но в коридоре было пусто. — Киир!
— Я уже ушел, — насмешливо — раздраженный голос Андрея отозвался из кухни. Словно в подтверждение его присутствия, послышался стук стакана о стол и наливающейся в него жидкости. — Легче умереть с голоду, чем тебя дождаться. Макс, ты хуже девчонки.
Поставив стакан в раковину, Андрей вернулся к холодильнику. В двери показалась голова Макса. Очки отражали свет лампы, и разглядеть его взгляд было трудно. Но все его существо было пронизано серьезностью. В руке он сжимал флакон с туалетной водой. При виде друга Андрей мысленно рассмеялся.
