Проколов мой палец так безболезненно, что я почти не почувствовала, он поднес его над стеклянным колпаком, открыл затвор, подержал немного палец над ним, пока в прибор, наполненный концентрированным лунным светом, не упала одна капелька крови, и сразу задвинул запирающую пластину.
На облачка высвободившейся и тотчас улетучившейся субстанции я в этот раз не смотрела. Мой взгляд был прикован к стеклянному колпаку, субстанция под которым странно оживилась.
Сначала она ровно заполнила собой дно прибора, потом начала смещаться вправо, пока не приняла форму молодого месяца. Я видела, как субстанция изменялась, словно растущая луна — медленно, постепенно, пока серп не превратился в половинку сырного круга, продолжая расти дальше.
Когда светящая субстанция заполнила круглое днище прибора целиком, я заметила, как пристально, даже не мигая, Мантимор и Сиан на нее смотрят.
— Что ж, по-видимому, перед нами адепт полнолу… — начал было Мантимор, но вдруг замолчал на полуслове.
Концентрированный лунный свет под стеклянным колпаком беспокойно зашевелился. Сначала слабо, потом все сильнее. Субстанция начала вращаться по кругу, создавая в самом центре воронку и поднимаясь все выше. А потом в один миг резко упала вниз — свечение сначала ослабло, потом исчезло вовсе.
Именно в это мгновение я подумала:
«Вот оно — свидетельство того, что нет во мне никаких способностей к лунной магии».
Однако я ошиблась.
Серебристо-голубоватый цвет субстанции как будто по мановению чьей-то руки сменился густо-черным. Эта чернота заполнила собой внутренность прибора и тихо улеглась на ее дне.
Рядом тяжело вздохнул Сиан. Повернувшись к нему, я увидела, что его брови напряженно сошлись на переносице. Кажется, он был сильно недоволен. Мантимор же, напротив, внезапно оживился, его взгляд, увлеченный до азарта, буквально впился в почерневшую субстанцию.
Что происходит? Я с тревогой переводила взгляд с одного на другого. Во мне, как и предполагалось, нет никакой магии или в чем дело? Почему они молчат?
Словно услышав мое мысленное возмущение, Мортимор повернулся ко мне и заявил с возбужденно горящими глазами:
— Мисса Наис, даже не знаю, спешу я обрадовать вас или огорчить! Однако ваши результаты безусловно будоражат!
Сиан, закрыв глаза, издал вздох тяжелее прежнего и опустил голову.
— Коротко говоря, — продолжал Мантимор, — прежде чем вы приступите к обучению в Академии Драголун, вам необходимо знать вашу магическую фазу, чтобы понимать, с какой стороны подступиться к лунной магии.
— И какая у меня… фаза? — рискнула поинтересоваться я, больше озадаченная тем, что во мне таки нашли какие-то способности.
Мантимор лукаво улыбнулся и, склонив голову набок, сообщил:
— Официально сообщаю вам, мисса Наис, что в академии вы будете учиться, как адепт темной стороны луны.
Глава 6. ВЫСОКОМЕРНЫЙ СТУДЕНТ
— Сиан, — позвала я, когда мы вышли во дворик, — а что это значит — адепт темной стороны луны? Это плохо?
Повернувшись ко мне, он улыбнулся — вроде бы, как ни в чем не бывало, но его улыбка показалась мне неискренней.
— С чего ты решила?
— Ты расстроился.
Чуть отведя взгляд в сторону, он ответил:
— Фаза «темная сторона луны» встречается очень редко. Кроме того, она достаточно непредсказуема и с ней трудно работать.
Улыбка незамедлительно вернулась на его лицо.
— Но тебе не о чем переживать. Все будет хорошо.
Положив руку мне на плечо, он попросил:
— Подожди, пожалуйста, здесь. Я договорюсь насчет того, чтобы тебя определили в женское общежитие при академии.
Я кивнула.
«Чем чаще ты повторяешь, что все будет хорошо, тем больше я начинаю нервничать. Интересно, почему?» — провожая Сиана взглядом, когда он повернулся ко мне спиной и двинулся дальше по галерее, подумала я.
От размышлений меня отвлек громкий вскрик и последовавший за ним звон, словно что-то разбилось вдребезги. Повернув голову, я увидела, что возле одного из арочных проходов столкнулись парень и девушка. Парень, видимо, вышел из-под арки, а девушка вынырнула из-за угла здания, и оба торопились, поэтому и не заметили друг друга.
Подняв глаза на парня, девушка громко ахнула:
— Прости! — воскликнула она, вжав голову в плечи. — Прости, пожалуйста, это я виновата!
Парень бросил на нее взбешенный взгляд.
— Разумеется, это твоя вина! — процедил он сквозь сжатые зубы. — Смотри, куда идешь и не смей приближаться ко мне!
— Прости, — проблеяла виновато девушка и, словно заметив что-то на униформе парня, снова ахнула и бросилась к нему.
Мне не удалось заметить, откуда в ее руке взялся платок, но она яростно принялась тереть ткань униформы на груди парня.
— Прости, я испачкала твою одежду!
По наитию я опустила взгляд и обнаружила растекшуюся у ног парня темную лужицу с осколками стекла вокруг. Судя по всему, девушка несла сосуд с чем-то жидким, и часть жидкости при столкновении выплеснулась на одежду парня.
Его лицо тем временем исказилось от отвращения. Схватив девушку за кисть, он с силой оттолкнул ее. Девушка вскрикнула и, не удержавшись на ногах, упала на камень, которым был вымощен двор.
Парень шагнул в ее сторону и, глядя на девушку сверху вниз, одарил ее взглядом, полным презрения.
— Я сказал, — отчеканил он в ярости, — не смей приближаться ко мне, ничтожество.
Тут у меня в голове что-то громко щелкнуло, в ушах загудело, а ноги сами понесли вперед.
— Ты что себе позволяешь, грубиян?! — приближаясь к парню быстрым шагом, громко сказала я, чем тот час привлекла к себе его внимание.
С недовольным видом он повернул ко мне голову, и на его лице я точно видела намерение поставить на место еще одно зарвавшееся «ничтожество» — то есть меня. Но стоило его взгляду задержаться на мне лишь немногим дольше, как выражение его глаз резко изменилось.
И если до сих пор надменное поведение этого наглеца меня не пугало, то сейчас я струхнула. Кажется, я уже видела сегодня что-то подобное: равнодушное высокомерие, молниеносно сменившееся потрясением и даже ужасом.
— Ты… — глядя на меня так, будто я была его ожившим кошмаром, выдавил из себя парень.
Мне хватило лишь одного взгляда на несчастную девушку, униженно сидящую прямо на брусчатке дворика, чтобы возмущение возобладало.
— Как ты можешь так вести себя с девушкой?! — строго упрекнула его я, подойдя ближе и остановившись.
Высоко подняла подбородок и, хмуро глядя на него, решительно потребовала:
— Извинись.
— Что?
Парень смотрел на меня широко раскрытыми глазами, на его скуле нервно подергивалась мышца и, похоже, он в прямом смысле не слышал, что я ему говорила. На миг его лицо показалось мне смутно знакомым: синие глаза, каштановые волосы, правильные черты лица — красивый, негодник.
— Извинись, говорю, — стараясь добавить своему голосу нотку убедительности, повторила я.
Парень мазнул по девушке рассеянным взглядом, как будто не мог вспомнить, какое она вообще имеет к нему отношение, потом снова повернулся ко мне. Неуверенно покачав головой из стороны в сторону, произнес, окинув меня ошеломленным взглядом снизу вверх.
— Как ты?..
Я так и не узнала, что он хотел спросить, потому что позади меня раздался звучный женский голос, который я, к собственному удивлению, сразу же узнала.
— Что здесь происходит?
Обернувшись, я увидела направляющуюся в нашу сторону статную женщину в кофейном платье. Это была Ирдана Селенант — ректор академии Драголун и, если верить Сиану… мать Наис.
Пока парень таращился на меня, а я пристально смотрела на Ирдану Селенант, мысленно ставя под сомнения слова Сиана, первой пришла в себя злополучная студентка.
— Ох! Ректор! — воскликнула она, живо поднявшись на ноги и замерев с виноватым выражением на лице.
Она боялась поднять глаза на женщину в кофейном платье, лишь беспокойно косилась в ее сторону.
Ирдана Селенант тем временем окинула взглядом участок дворика, где мы стояли, заметила лужицу и осколки стекла, разбросанные тут же книги в кожаных переплетах.
