На нём не было рубашки. На его руках и груди были вытатуированы имена. Женские имена — Эми, Зенобия, Лаура…
На переднем сиденье, возле его головы, порхали три разноцветные птицы. По их сверкающему блеску я могла сказать, что они были волшебными. Когда мы промчались мимо очередной машины, их крылья отчаянно захлопали.
Незнакомец повернулся, чтобы посмотреть на меня, всё ещё ведя машину на безумной скорости и даже не глядя на дорогу. Когда уличные фонари осветили его радужки, я увидела бледно-серые глаза с золотыми прожилками. Его губы изогнулись в полуулыбке. Он действительно был хорош собой.
— Но я рад, что ты выбралась. Я немного волновался, что мне придётся убить всех в замке и испортить себе настроение.
Он снова развернулся и свернул на съезд, который вывел нас на шоссе. Я всё ещё была слишком ошеломлена, чтобы говорить. Из динамиков автомобиля тихо звучала хип-хоп песня о пончиках.
Не то, что я ожидала, но ладно.
— Как тебя зовут? — спросила я.
— Оссиан. Твой водитель. Обычно я не шофёр, потому что не совсем умею водить машину. Но это не кажется таким уж трудным, если ты понимаешь, о чём я? И я быстро учусь. Я не хотел говорить Салему, что не умею водить, потому что, знаешь… это не по-мужски. Так что я просто решил импровизировать, — он пожал плечами. — Ты пристегнулась, да? Я должен доставить тебя живой.
— Теперь уже пристегнулась, — я закрыла лицо руками, стараясь не думать о том, что только что произошло.
— Ты выглядишь расстроенной, девочка, — сказал Оссиан. — Расскажи мне, что случилось. Нужно ли мне кого-то отметелить?
— О, мы собираемся вести светские беседы?
— Я чувствую разбитое сердце. У меня есть дар чувствовать это. Это моя фишка.
Я чуть было не пустилась в рассказ о Лире, но вовремя вспомнила, что Оссиан вёз меня в плен к чудовищу.
— Ну, во-первых, ты везёшь меня к дьяволу. Есть идеи, чего он хочет?
— Мести, я думаю?
Я моргнула.
— Мести мне? За что именно? За то, что не умерла, когда он разрушил моё королевство?
— Неа… за что-то ещё. В любом случае, я не могу вдаваться в подробности. Ему просто нужно, чтобы ты помогла ему что-то найти. Так что вопрос в том, кто разбил тебе сердце. Потому что я его непременно отметелю.
Я замолчала, в голове крутилось слово «месть». Я чувствовала себя опустошённой.
— Это был тот блондин-здоровяк, который гнался за нами? — добавил он. — Он выглядел как настоящий мудак, если хочешь знать моё мнение.
— Не хочу.
— Тебе будет лучше без этого придурка. Поверь мне, — вокруг него клубился дым.
Я вздохнула, смирившись с этим разговором.
— Что делает тебя экспертом в этом?
— О, я знаю, что такое разбитое сердце, поверь мне.
— Значит, мы скоро подружимся благодаря килограммам мороженого и полному холодильнику вина?
— Я бы не стал этого исключать, друг мой. Лишь бы ты осталась в живых. Потому что, честно говоря, я не уверен, что Салем запланировал для тебя.
Я потёрла глаза.
— Ты, кажется, абсурдно обеспокоен состоянием моей личной жизни, учитывая твоё полное пренебрежение к самой моей жизни.
— Ну, знаешь, я уже смирился с тем, что не могу всё контролировать, — он говорил с лондонским акцентом. — Судьба управляет всеми нами, не так ли?
Полагаю, мне не помешает завести союзника.
— Так кто же тогда разбил сердце тебе?
— Судьба, — рявкнул он, внезапно оживившись. — Судьба разбила мне сердце.
Я сжала двумя пальцами свою переносицу.
— Что случилось, Оссиан?
— Что самое худшее может случиться с фейри? Ты знаешь? Угадай.
— Даже не знаю. На ум приходит потеря королевства и магии, но я уверена, что есть и худшие сценарии. Пережить гибель своих детей? Быть замученным до смерти? Извини, но это самая ужасная игра в угадайку, в которую я когда-либо играла. Мне скоро понадобится вышеупомянутое мороженое. Или водка.
— Я скажу тебе, Аэнор. Смотреть, как умирает твоя наречённая — это худшее, что может случиться с фейри. У тебя ведь нет наречённого, правда? — он сделал затяжку своим косяком. — Если бы он у тебя был, ты бы не убегала от того сущего придурка.
— Нет, у меня нет наречённого, — честно говоря, я никогда не была уверена, существуют ли на самом деле предначертанные пары.
— Они редки. Очень редки. Но вот в чём дело: если ты находишь свою наречённую пару, ты стремишься защитить её любой ценой. Ты больше не заботишься о своей собственной жизни так сильно. Ты заботишься только о ней. Пока твоя наречённая в порядке, ты счастлив.
Чувство страха поднялось в моём животе, когда я поняла, к чему клонится эта история.
— А с твоей что-то случилось?
— Разорвана на части Олефестом, — тихо произнёс он. — Я видел, как это произошло.
«Жестоко».
— Мне очень жаль.
Олефест был ужасным морским драконом, которого я надеялась никогда не встретить. Подобно призраку, он мог подкрасться незамеченным. Он проникал тебе в голову. Первым признаком того, что он рядом, было то, что твои худшие страхи, казалось, проявлялись перед тобой, и ты больше не мог сказать, что реально, а что плод воображения.
Затем, пока ты галлюцинировал и размахивал руками, он превращался в змею и съедал тебя живьём.
— Её звали Уиллоу. Мы плыли по Ирландскому морю, направляясь в Маг Мелл. Я имею в виду, она управляла кораблём, а я занимался музыкой, грелся на солнышке. Странно то, что я сначала увидел её смерть в своём воображении. Потому что это мой худший страх, не так ли? Я не знал, что это видение от Олефеста. Мне просто показалось, что она стоит передо мной и вонзает нож себе в сердце. Так что я всё кричал и кричал…
Хриплость его голоса действительно вызвала у меня слёзы на глазах.
Он прочистил горло.
— Как бы то ни было, как только видение рассеялось, всё, что я увидел — это Олефест, грызущий её конечности. Кровь стекала по его зубам. Её голова была… — он замолчал, и я посмотрела в окно. — Извини, я совсем убил настрой. Во всяком случае, это было почти двести лет назад, и я ещё не совсем оправился от этого.
— Мне очень жаль, — повторила я.
Лучше вообще не иметь наречённого, если есть риск из-за этого потерять рассудок.
Его птицы кружили вокруг переднего сиденья.
— С тех пор я много чего делал, коротал время. Я могу создавать океанские волны. Переспал со многими женщинами. Такого рода вещи.
— Погоди, океанские волны? Ты владеешь настоящей морской магией? — я старалась не обращать внимания на ревность, бушующую в моей груди.
— Я могу сделать волну. Вот и всё. Я мог бы затопить рыбацкую деревню. Я бы не стал этого делать, заметь. Это было бы подло, а я ничего не имею против рыбаков.
Я едва могла дышать из-за дыма травки в машине.
— Ты можешь сказать мне, куда мы едем? — спросила я, пытаясь сменить тему.
Он выпустил клубы дыма.
— Мы едем в дом дьявола в Иерусалиме. Там он тебя допросит. Потом тебе придётся пройти магическое испытание, иначе он, скорее всего, убьёт тебя.
Месть. Против меня. Мне нужно было знать, за что.
— Ты знаешь что-нибудь о фоморах? — спросила я.
— О фоморах? Да, — сказал он. — Вымерли.
— Мне все так говорят, и тем не менее… ты никогда не слышал, чтобы Салем говорил о них?
— Послушай, Аэнор, я не знаю его секретов. А если бы и знал, то не стал бы делиться ими с тобой, — он сделал музыку громче. — Мне нравится эта песня.
Я сбросила туфли и откинулась на спинку сиденья. Он набил машину напитками, включая маленькие бутылочки вина. Я вытащила бутылочку французского вина, открутила крышку и стала пить прямо из горлышка. Не самый лучший алкоголь, но вполне пригодный для питья.
Я посмотрела в окно на тёмное шоссе.
— Давай вернёмся к этой идее мести…
— Нет, Аэнор. Я не могу рассказать тебе всё.
— Я думала, мы так хорошо начали общаться. Мороженое, разбитое сердце и всё такое.
— Я начинаю думать, что эта поездка пройдёт лучше, если ты поспишь.
