- Я работаю в сфере, о которой нельзя распространяться. Нигде. Ни с кем. Никогда.
- Но я не кто-то! Я должен знать!
- Нет, не должен.
- Должен, пойми!
- Я не могу. Мы вообще не должны были встретиться.
- Но это уже произошло. А что будет, когда я всё равно докопаюсь? А что это случится, можешь даже не сомневаться! - его ледяная аура тянется ко мне своими разъярёнными щупальцами, желая загнать в омут отчаяния и безнадёжности.
- Я не знаю, Дамир! - позволяю себе выплеснуть часть спрятанных во мне эмоций, потому что так или иначе тянуть «это всё» мне приходится на себе одной. Но это мой выбор. И Дамир здесь ни при чём. - Я не знаю. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
- То место, куда я тебя отвозил, якобы домой... Ты ведь там не живёшь?
- Нет, - медленно качаю головой.
- Тогда с кем ты живёшь?!
- Ни с кем, - в его глазах снова промелькнул опасный и уже такой знакомый блеск кровавого-красного зарева.
- Но ведь можно как-то иначе?! - его внутренняя сила почти осязаема в дичайшем возмущении и злости.
- К сожалению… пока нельзя.
После эмоционального разговора в наших встречах какое-то время наступило затишье.
Но быть на расстоянии друг от друга слишком долго у нас не получилось. Я скучала безумно. Я тянулась к нему всей своей неприкаянной энергией.
Позже, он признался, что тоже безумно скучал, и пока мы не виделись, у него буквально всё валилось из рук. Он чувствовал себя жутко разбитым.
После этого мы стали видеться каждый день. И даже, если я была крайне перегружена работой и обессилена многочисленными переходами из мира в мир, я находила время побыть с мужчиной.
Прикосновения ко мне Дамира с каждым разом… я даже не знаю, как можно это облечь в слова… воспринимаются ещё более остро, чувственно. Внутри меня трепыхается невероятно нежное, неизведанное мне чувство, невесомое, лёгкое, словно бабочка порхает и задевает моё сознание краешками своих крылышек.
В мужском же взгляде я, наоборот, стала замечать всё больше животного и откровенного. Дамир теперь смотрит на меня так, словно мысленно выстраивает вокруг меня забор или высокую стену, при этом ревностно охраняя свои владения. При каждой удачной возможности он старается почувствовать гладкость моей кожи и хотя бы вскользь дотронуться подушечкой пальцев. Со мной мужчина неизменно учтив и галантен, нежен и, в целом, уверенно-спокоен. Но, кстати говоря, назвать Дамира мягким или податливым никак нельзя.
Постепенно ему удалось полностью завладеть моими мыслями. Мыслями, от которых мне некуда бежать. И остановиться вовремя я уже не смогла.
До трепетной боли я стала ощущать нижний мир по-новому. Всё здесь кажется мне прекрасным.
У меня нет слов, описать красоту здешних мест. Многолетние деревья звучно дышат свободой, скрывая в себе тайны, о которых мы даже не догадываемся. Цветы украшают своей нежностью и разрисовывают этот мир разноцветными красками. Небо теперь видится мне совсем иным. Особенно ночью. Мириады звёзд светят ярко, освещая путь к счастью и мечтам. Взволнованный шёпот ветра завораживает, а его снисходительные порывы дарят ощущение свободы. Твёрдый, зовущий взгляд Дамира в моей душе сеет семена ложных надежд, которым никогда не суждено взойти и превратиться в молодые, сочные побеги.
Мои ощущения претерпели существенные изменения. Раньше то, чего я никогда не выделяла на фоне картинки своего мира, теперь отдаётся в душе необычайной трепетностью и восторгом. Ветер треплет волосы. Песок прямо из моей ладони сыпется игривым золотистым водопадом. Лучи солнца нежно ласкают кожу. Мне кажется, что я чувствую каждый вздох природы, её мягкость и необычайную силу одновременно. Хочется остановить время и захлебнуться в собственных ощущениях, имя которым безмятежность. Даже если я ненарочно украла их лично для себя у самой Вселенной.
Глава 10
Удостоверившись, что у недавно появившегося на свет малыша адаптация протекает вполне благополучно, я могу позволить себе вернуться наверх и тщательно рассмотреть уже отобранные пары для следующих претендентов, заранее искоренив подвластные мне бреши в их ауре.
Заношу руку, чтобы дотронуться до портала, но в кармане ощущаю ставшую уже привычной короткую вибрацию. И осознание того, что меня может потревожить только Дамир, заставляет счастливо улыбаться.
Нетерпеливо открываю сообщение.
Дамир: «Очень надеюсь, у тебя нет планов на вечер».
Удаляюсь на достаточное расстояние, абсолютно безопасное, и обнаруживаю себя для прохожих.
Быстренько строчу ответ.
Я: «А если есть?»
Дамир: «Ответ неправильный».
И вдогонку:
Дамир: «Сегодня хочу украсть тебя и спрятать от всего мира».
С сомнением хмурю брови, до последнего противясь очевидному подтексту.
Я: «Это приглашение к тебе?»
Проходит пять минут, в течение которых я просто стою и жду ответа, то и дело с замиранием сердца поглядывая на экран мобильника, обжигающего кожу.
Дамир: «Сегодня сбежать от меня не получится».
Мы оба с ним понимаем, к чему приведёт такая встреча…
Неожиданно телефон оживает входящим вызовом.
- На приглашение можно ответить отказом. А это не тот случай.
Набираю полную грудь воздуха, заставляя голос не дрожать:
- Дамир. Я не…
- Повторюсь, - то, что он меня перебил, мужчину даже не беспокоит. - Отказы не принимаются. На сегодня ты моя. И плевать на всё остальное, - хоть он и не знает, но в этой принадлежности я нахожусь уже некоторое время. «Его».
- А Ивор?
- Я думал, что он тебе не мешает, - в мужском голосе появились предостерегающие нотки. Даже сейчас отчётливо вижу перед собой, как его брови сомкнулись над переносицей.
- Конечно, нет. Просто...
- У него, разумеется, есть своя комната. И он очень крепко спит, - мне ли этого не знать? Было время, когда я каждую ночь прихода к малышу и усердно латала дыры в его ауре. Ивор раньше часто болел.
- Но...
- Около пяти я уже буду свободен. Заеду в течение получаса. Если освободишься раньше - дай знать. Вызову тебе такси. А сейчас мне пора, Ангел. Не могу говорить.
И отключился.
Минут десять мне понадобилось прогуляться в полном одиночестве, раздумывая о предстоящем вечере.
После чего я открываю диалоговое окно. Три раза перечитываю набранный текст и всё же отправляю его.
Я: «Ты меня пугаешь, Дамир. Своей прямолинейностью».
Дамир: «Называй это честностью. Что такого страшного?»
Я: «Что это, оказывается, заразно».
Дамир: «Не понял».
Я: «Никто никогда не воспламенял во мне таких эмоций, что удаётся тебе».
Дамир: «Счастлив это знать. Теперь я ещё сильнее хочу попробовать на вкус твою душу».
Я: «Моя душа, Дамир, слишком трепетна, чтобы я давала кому-то шанс разбить её вдребезги».
Дамир: «С хрупким грузом всегда особенное обращение».
Я: «Не смогу остаться». Ведь, правда? Не смогу?
Дамир: «Я передумал».
