- Раньше тебе нравилось, когда я так делал, - грустно заметил Эдан.
Люка едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. А ей нравилось, когда она не слышала девичьи стоны за дверьми его комнаты, когда она сама приходила к нему за… приходила за… Она встряхнула кудряшками и сцепила зубы. Они использовали друг друга: он – для секса, она – для увеличения резерва. Ну и что, что она приходила к нему едва ли не каждый день после окончания турнира до самого конца учебного года? Она не питала насчет Эдана никаких иллюзий, но он был так хорош и так ей нравился, что в какой-то момент она поверила в то, что она для него особенная…
Пленительная – мысленно усмехнулась она. Наверное, почти как та, что стонала так, что Люка услышала её даже не подходя к двери, ведущей в его комнату. Тогда она пришла к Эдану в очередной раз и услышала то, что не смогла ему простить.
Да, она знала, что он увеличивает другим студенткам резерв, причём за деньги. С ней-то он проводил ночи безвозмездно. Невиданная щедрость с его стороны. Но узнать, что наравне с ней он спит ещё с кем-то… Это сломало её морально с одной стороны, но укрепило с другой. Больше Люка к нему не ходила, теперь всё было наоборот – это он бегал за ней, до сих пор не понимая причины, почему она так охладела к нему.
А ей и нравилось его мучить. Пусть почувствует, каково это!
- Забудь, - прохладно ответила Люка, выбирая еду им с Айлой. Она была довольна своим хладнокровием, как никогда. - Уверена, для тебя в академии найдётся много… пленительных девушек, - смачно протянула она, унося подносы к их с сестрой столику и оставляя раздраженного Эдана позади.
Глава 4. Секрет Зарины
Он ходил за ней весь день, хотя сведённой у них была лишь одна лента – идентификация элементальных способностей. Эдан словно случайно появлялся рядом, когда Люка выходила из аудиторий, на обеде он сидел за соседним столиком, а на первом занятии после обеда к ней прилетела бумажная птичка от Айлы.
«Меня встретил после первой ленты парень, высокий. Симпатичный. Спросил, любишь ли ты цирилийские карамельки. Я сказала, что если ему это интересно, то пусть спросит у тебя, но если вдруг у него завалялись, то я не откажусь. Цирилийские карамельки! За тобой бегает мажор, сестричка».
Неожиданно записка сестры её развеселила. Эдан не гнушался никаких возможностей с ней заговорить, и Люка решила дать ему желаемое. Когда он отыскал её в толпе потока, собравшегося перед аудиторией идентификаций, она не убежала.
- Думаешь, преследуя мою несовершеннолетнюю сестру, ты чего-то добьёшься?
Эдан улыбнулся – широко, открыто. Той улыбкой, которую она… любила? Она посмотрела в его глаза. Люка не знала, что чувствует к нему. Точно не равнодушие, и точно не всепрощение. Она решила, что это симпатия, растоптанная его пренебрежительным отношением к ней. Помятая, несчастная симпатия. Но не умершая.
- Ты со мной заговорила, это уже прогресс.
- Я даже сейчас не понимаю, зачем я с тобой разговариваю, - пожала плечами Люка, - ты выполнил свою часть нашего уговора. Даже перевыполнил. Айлирия здесь, мой резерв круче горных склонов. У меня нет к тебе претензий в этом плане.
- То есть, ты хочешь сказать, - он понизил голос, - что приходила ко мне по делам? Несколько месяцев подряд? Что случилось, Люка? Мы ведь оба знаем, что между нами было что-то большее, чем просто… близость, - последние слова он произнес едва слышно.
Она смотрела на него во все глаза, не в силах оторваться. Обычно она себе этого не позволяла. Насколько сильно он ей нравился, настолько же он и упал в её глазах после того, как она пришла к нему в последний раз, и услышала девичьи стоны из-за его двери. Эти чувства обиды, неоправданных надежд и невыносимого притяжения рождали в её душе настоящий комок из переживаний, непонятных даже ей. Она сама не знала, как было бы правильнее поступить.
- Эдан, случилось то, что я не хочу быть чайной чашкой из сервиза, - наконец, произнесла она. Он удивлённо поднял брови, и она уточнила: - Одной из многих. Ищи для этих целей кого-то другого.
Его глаза удивлённо расширились.
- О чём ты говоришь?
- О том, - Люку разозлило его актёрство, - что я, наверное, слишком многого ожидала от такого, как ты. Это, конечно, было моей собственной ошибкой. Я ведь знала, что ты… ммм… многим девушкам помогаешь.
Эдан выглядел совершенно сбитым с толку, но Люка этого не видела и не хотела видеть. Он взял её за руку; девушка тут же попыталась вырваться, но бесполезно.
- Мы были в отношениях, - серьёзно произнёс он, - я бы никогда такого не допустил.
- Мы не были в отношениях, Эдан, - остудила его Люка, - ты мне ничего не предлагал, а я ни на что не соглашалась. Между нами случилось деловое соглашение, и оно уже выполнено, - Люка снова попробовала выдернуть руку. – Отпусти, уже лента началась.
Они простояли под аудиторией так долго, что, войдя, Люка увидела свободные места лишь на верхотуре амфитеатра, и угрюмо побрела туда. Народу было столько, что она не могла отыскать Вегу даже взглядом, потому девушке пришлось сесть на предпоследней парте, как двоечнице.
Место оказалось неплохим – из окна был виден сад. Люка пыталась мечтательно засмотреться на чудесный пейзаж и хорошую погоду, но в голову лезли только слова Эдана. Каков лжец! Она собственными ушами слышала, как исходит от удовольствия какая-то девчонка в его комнате, и сейчас он будет ей рассказывать, что не спал ни с кем, пока они были… вместе?
Кто-то коснулся её плеча, и девушка едва не вскрикнула от неожиданности. Оглянулась, и испугалась ещё раз – за последней партой, аккурат за Люкой, сидел легат Долгард.
- С вами всё в порядке, студентка Юлёнен? – произнёс он безучастным тоном, но Люка отметила, что он запомнил её фамилию, – ваши эмоции способны сжечь эту аудиторию и присутствующих в ней.
- Нормально, - коротко ответила она. Под пристальным взглядом этого мужчины ей хотелось съёжиться. Потом зачем-то добавила: - извините.
Легат Адемаро равнодушно кивнул и откинулся на спинку стула. Люка повернулась обратно, и вдруг поняла, что профессор Мельден смотрит прямо на неё, и не только он: на неё глазели половина студентов. Запоздало к девушке дошло, что профессор, видимо, что-то у неё спросил.
Она поднялась и быстро ему поклонилась.
- Извините, профессор, я не услышала, что вы сказали.
- Я заметил, - сухо отозвался Лоан Мельден, профессор элементалистики и добряк, которого не знал мир, но Люке посчастливилось попасть под его плохое настроение. – Я хотел узнать у одной из наших лучших студенток, выбрала ли она свой элемент для изучения на этом курсе, но она, видимо, слишком занята.
Девушка снова поклонилась.
- Извините, этого больше не повторится. Элемент я выбрала.
- И какой же?
- Вода, профессор.
- Вода и иллюзии – мощная коллаборация. Думаю, вы не против встать за кафедру и обосновать свой выбор? Для такой блестящей студентки как вы, это должно быть совсем не сложно.
Люка вспыхнула. Почему он взъелся? Из-за того, что она отвлеклась от ленты? Но в этом был виноват легат, он её отвлёк. Люка не выдержала и оглянулась на Долгарда. Может, он сказал бы профессору, что Люка отвечала на его вопрос, и её вины не было? Но легат смотрел на Люку и даже не думал подняться и оправдать студентку. Она зло отвернулась и стала спускать вниз, понимая, что Долгард, должно быть, читает её эмоции, как открытую книгу.
Люка встала за преподавательскую кафедру на виду у всех. Она не любила быть в центре внимания, и профессор Мельден это точно знал. Сейчас Люка, как по волшебству, увидела всех: и Эдана где-то на задних партах; взволнованную Вегу; молчаливую Зарину и ехидно улыбающуюся Виндолен, сидящую, как и полагает образцовой девочке, на первой парте. Она смотрела на Люку с таким презрением, что девушка не удержалась, и, едва заметно пошевелив пальцами, создала иллюзию мухи, залетевшей Виндолен прямо в ноздрю. Та закашлялась и, прикрыв нос и рот ладонью, жестами указала на дверь. Преподаватель вздохнул и кивнул; Виндолен выбежала из аудитории, издавая разнообразные звуки. Кто-то из студентов рассмеялся. Люка ощутила мрачное удовлетворение, и тут же поймала на себе взгляд профессора.
