белой жидкостью — Мамочка позаботится о тебе.
Я почувствовала, как в душе разгорается слепая ярость. Огромная, сжигающая живьем, когда из разума стираются все до единой мысли, кроме одной — убивать. В тот момент мне хотелось только одного — придушить ее собственными руками.
В глазах потемнело, стало трудно дышать.
— Осторожнее! — воскликнула она и попятилась от меня.
Два человека ввалились в лабораторию и немедленно сняли автоматы с предохранителей. Я дернулась всем телом, пытаясь освободиться. Не получилось.
— Увозите ее! — Александра дала приказ, но никто не сдвинулся с места, несколько пар глаз настороженно глядели на меня.
— Если я сейчас сдамся, она избавится от моего малыша, — мелькнула мысль. — Я не могу позволить ей убить его. Это последнее, что осталось мне от Рика.
Непонятно, откуда у меня взялись силы, но я напрягла мускулы, и один ремень на запястье лопнул. Сорвать остальные было делом секунды. Я вскочила со стола и бросилась к дверям. Один охранник перегородил мне путь. Было видно, что ему страшно. Он дышал, словно загнанная лошадь, на лбу выступили капли пота.
— Отойди! — прорычала я, но сама услышала лишь шипение.
— Стреляй! — закричала Александра.
Я одним рывком оказалась возле нее и со всей силы влепила пощечину. Она отлетела к противоположной стене и безвольно осела на пол, словно тряпичная кукла.
Ее охранники бросились прочь из комнаты, истошно вопя. Я злорадно ухмыльнулась, схватила со стола скальпель и устремилась к выходу. Черт с ними, пусть живут! Мне нужно было убраться из этой лаборатории, и как можно скорее.
Голова кружилась, словно меня накачали снотворным. Нужно уходить отсюда, пока я еще могу двигаться. Я медленно вдохнула воздух, пытаясь определить, в какую сторону идти. Чутье непена не подвело и в этот раз. Пошатываясь и держась рукой за стену, я направилась в сторону входной двери.
Длинный темный коридор закончился. Впереди возникла лестница, упирающаяся в потолок. Вот он. Выход отсюда. Я поднялась по ней и уже дотронулась до металлической ручки люка, как вдруг что-то обожгло плечо. Я растерянно обернулась. Они были сзади. Пятеро человек в касках и бронежилетах, вооруженные автоматами.
Мне показалось, что они не двигались, но тут же боль обожгла бедро, а по джинсам стало медленно растекаться багровое пятно. В меня стреляли. Хладнокровно, спокойно, словно охотились.
— Цельтесь по ногам! — раздался в полумраке незнакомый голос.
Они не хотели меня убивать, просто пытались остановить, следуя приказу Александры. Ну уж нет! Я выйду отсюда, живая или мертвая! У них не получится задержать меня!
Я толкнула дверь люка вверх, выскочила в хижину и устремилась на улицу, пытаясь на ходу оценить ситуацию. Ветер ударил в грудь, бросил в лицо горсть песка, вцепился в волосы.
Рядом со строением стоял автомобиль. Может быть, попытаться угнать его? Вряд ли получится, только потеряю время.
Я подбежала к авто, размахнулась из последних сил и проколола скальпелем два колеса. Сзади послышались голоса. Задерживаться стало нельзя.
Лаборатория, была огорожена невысоким забором из колючей проволоки. Я помнила, что он под напряжением и к нему лучше не прикасаться. Сейчас меня это не могло остановить. Я что было сил побежала к нему, и сделав последнее неимоверное усилие, перепрыгнула невысокое ограждение.
Боль снова обожгла ногу. Сзади слышались глухие хлопки. Казалось, что на меня напал рой диких ос, которые жалят свою жертву и не успокаиваются, пока не убьют ее.
Я бросилась бежать. Падала, осыпаемая пулями, поднималась и снова бежала. Ветер, словно издеваясь, щедро осыпал колючим песком обожженную кожу, заставляя стонать от боли.
— Прекратите стрелять! — раздался сзади крик. — Она все равно далеко не уйдет.
Впереди был бескрайний желтый горизонт. И пускай это последнее, что мне суждено увидеть, но лучше умереть так, чем быть замученной в подземной лаборатории моей матери.
Не разбирая перед собой дороги, я просто мчалась вперед, спасая свою жизнь, как раненое животное. Для этих людей я и была животным, не человеком. Диким опасным зверем. Я чувствовала, как начинают подкашиваться ноги. Небо почему-то темнело, несмотря на то, что был полдень.
— Это конец, — подумала я, падая лицом в песок и понимая, что больше не в силах подняться.
— Прости меня, — хрипло прошептала я, обращаясь к своему малышу. — Прости, что не смогла уберечь тебя. Прости…
Свет вокруг медленно померк.
Поверхность подо мной была мягкой, но неровной, и почему-то вибрировала. Похоже, что я лежала на куртке или скомканном покрывале. Одежда противно липла к горящей от ожогов коже. Эта боль уже не казалась такой значительной по сравнению с другой, которая прошивала сейчас острыми иглами все тело.
Я с трудом приоткрыла глаза. Облака в небе медленно двигались и дрожали.
— Меня куда-то везут, — пришла мысль. — Неужели люди Александры догнали меня и снова направляются в лабораторию?
Эта мысль окатила таким глухим отчаянием, что я невольно застонала. Почему мне не дадут спокойно умереть? Неужели это так много? Я не хочу оставаться в этом мире. У меня больше нет сил.
— Потерпи немного, мы скоро приедем, — произнес незнакомый голос.
Я попыталась приподнять голову, чтобы посмотреть на его обладателя и не смогла. Мир снова погрузился в темноту.
***
Боль. Она жгучая, резкая, словно на открытые раны льют спирт. С губ срываются стоны. Меня снова мучают. Зачем? За что? Оставьте меня в покое. Неужели это так много — просто дать мне спокойно уйти. Боль всюду. Она постоянно преследует мое тело, неотрывно, неотступно. Она везде, заполонила собой все вокруг. Она не дает дышать. Но она не убивает. К сожалению.
Голос что-то тихо говорит. Я не различаю слов. Боль заглушает все. Иногда приходит темнота. Она мягкая, теплая, она прогоняет боль. Ненадолго. Потом та возвращается, и пытка начинается снова.
Я не помнила, сколько времени я барахталась в океане боли, погружалась в нее с головой и снова выплывала на поверхность. Неожиданно волны приподняли меня и выбросили на берег.
Я с трудом разлепила налитые свинцом веки. Прямо надо мной был покрытый трещинами низкий потолок. Несколько минут я не отрываясь смотрела на него, пытаясь собрать в памяти события последних дней. Это было сложно. Мне с трудом удалось вспомнить даже свое имя.
Обрывки мыслей в голове не хотели складываться в предложения, словно в моей крови присутствовала изрядная доля алкоголя.
Я повернула голову влево и еще несколько минут бесцельно таращилась на выцветший от времени, пестрый восточный ковер, висящий на стене. Куда я попала? Это явно не лаборатория Александры. Я в чьем-то доме. Но в
