Погодите-ка…
Меня привлекла вывеска в фиолетовых тонах. Мой любимый цвет. Палатка выделялась на фоне остальных, и мне захотелось подойти поближе. Этот браслет лежал среди множества драгоценностей, но был особенным. Узкий, плетенный из тончайшего золота с тремя малюсенькими камушками на застежке. Я жадно вцепилась в него, осматривая и так, и этак.
— Берите-берите, — посоветовал плутоватый торговец. — Не пожалеете.
— И сколько? — строго спросила я, хотя в здешней валюте не разбиралась.
— Всего три золотых, и он ваш.
Я достала сумку с монетами вперемешку с бумажными деньгами, врученную мне Димом на стратегические расходы. Отсчитала три монетки и без сожаления отдала их торговцу. Судя по тому, как тот выхватил деньги: три золотых — это много.
— Спасибо за покупку, милостивая дама. Может, ещё чего желаете?
Но больше симпатичных вещиц не наблюдалось. Нацепив браслет на запястье, я пошла дальше. Лавировала между торговцами, которые бросались ко мне в объятия, только бы привлечь к себе внимание. Обходила торгующихся до хрипоты, прислушиваясь к разговорам.
Праздник гудел, и принцессу вроде как даже чествовали. Правда, чаще всего словами: «Хоть какой-то прок от этой уродины» — но для начала сгодится.
— Позолоти ручку, деточка. — Улыбчивая цыганка сцапала меня за рукав блузки и утащила от толпы в укромный уголок. — А я тебе погадаю, ничего не утаю. Вижу, ты к нам издалека приехала. Глаза у тебя по родине скучают. Ох, несчастная ты да потерянная, тучи над тобой сгущаются, да миновать беды не получится, сколько не убегай от неё.
Чернявая, хитроглазая, одетая в цветастую юбку в пол и алую рубашку, цыганка мастерски заговаривала зубы. Да только меня было не пронять дешевыми разводами. Немудрено, что во мне видна чужачка: одежда российская, да и потрясенный вид никто не отменял.
— Мне не интересно. — Я аккуратно высвободилась и поспешила уйти, но цыганка следовала по пятам и бубнила что-то на едином дыхании: о жизни моей, судьбе, одиночестве. — Честно, отстаньте.
Удивительно, люди здесь совсем другие, а цыгане точно такие же, будто я никуда не уезжала.
— Вижу короля червового, да не по масти, а по душе его червивой, — говорила она. — Бойся, девочка, его пуще пламени, бойся запаха его любви болезненной и роз кровавых что смерть. Сердце у него насквозь очерствело, и твое ему надобно, чтобы тьму свою наполнить светом. — Цыганка обогнала меня и тронула мою грудь ладонью; я отстранилась. — Бойся, Полюшка, заклинаю тебя, иначе погубит король червовый и тебя, и себя самого. Подведет он вас к гробовой доске, а вот спасешься или сгинешь пропадом — одним богам известно.
На миг я опешила, но после рассудила логически: в Иссе даже последний бродяга оповещен о странной иноземке — вот цыганка и запомнила моё имя. Не дождется. В любом, даже магическом мире, есть здравый смысл. И мой подсказывал валить подальше. Я брезгливо поморщилась и поспешила прочь от базара. Впрочем, цыганка осталась позади, причитая и охая.
Стражник никуда не делся, так и караулил на стульчике возле дверей. Мне он не сказал ни слова, только проводил взглядом, от которого захотелось вымыться с мылом.
О, гости! Хмурая принцесса дожидалась меня в спальне. Сидела она на самом краешке кровати, взгляд был мрачен, а плечи неестественно расправлены. Мишаня, оторопев от такой гостьи, несся по колесу со скоростью ездовой кобылы и изредка озирался.
Не бойся, малыш, принцесса не будет тебя жрать.
Надеюсь.
— Полина, — начала Виктория, едва я переступила порог, — давай обсудим кое-что.
Я лениво скинула туфли и плюхнулась рядом с ней.
— Ну?
— Как ты догадалась о…
— …том, что ты сама себя заколдовала? — понимающе закончила я. — Впервые вижу девушку, которая так спокойна к собственному уродству. Да и не похожа ты на несчастную невесту, ждущую жениха. Признавайся, тот уже имеется?
Принцесса кивнула и неуклюже поднялась.
— Да, он из бедного сословия, и нам никогда не позволят быть вместе, разве что брат отчается выдать меня замуж за кого-нибудь благородного. Но мой Марк самый-самый. — В голосе появились мечтательные нотки. — Полина, ты была влюблена?
По правде, в отношениях мне особо не везло. Первый парень оказался последним козлом, второй — предпоследним; и так далее. Некоторых бросала я сама, другие уходили от меня. И уж не представляю, что должен быть за мужчина, ради которого я добровольно превращусь в стокилограммовую жабу!
— Скажем так, боги отвадили.
Виктория горестно вздохнула.
— Тогда тебе меня не понять, но, прошу, услышь! — Она подлетела ко мне и сжала ладони своими толстыми пальцами. — Я дам тебе любые деньги, награжу всем, чем пожелаешь, только не ищи мне супруга!
Я тоже встала (для того, чтобы отойти на безопасное расстояние) и почесала в затылке.
— Так нельзя, я подписала контракт и вроде как нацелилась на победу…
— Полина!..
Бах! Это принцесса пала предо мной на колени, и теперь мы стали примерно одного роста. Я даже рассмотрела проплешину в её волосах.
— Но мы можем провести такую пиар-акцию, после которой ни один здравомыслящий мужик на тебя не позарится, — закончила я ехидно.
— Честно?
— Ага, прекращай протирать колготки.
Виктория с кряхтением поднялась. Надежда в её взоре была столь громадной, что даже я прониклась. Вот так любовь. Любопытно посмотреть на её избранника.
Обессилевший Мишаня рухнул на брюхо, и колесо ещё долго вертелось, раскачивая измученное тельце. Виктория протянула палец, чтобы погладить хомяка, но тот вскочил и с воплем врезался в прутья клетки.
— Как считаешь, почему меня не любят животные? — доверительно спросила она.
— Не имею и малейшего представления, — сказала я, встав на почтительное расстояние и хмуро улыбнувшись.
4.
Как выдать замуж несимпатичную принцессу, я примерно представляла, но как провернуть незатейливый ход, чтобы от принцессы отвернулись все желающие (при этом не получив по шее от короля) — с трудом.
— Может быть, обозвать твоего возлюбленного каким-нибудь графом, и дело с концом? Ну, выписать приказ, наделить землями, — страдальчески вопрошала я, представляя, как меня казнят за предательство.
— Не, — принцесса прикусила ноготь. — Не получится, у нас с этим всё строго. Титулами наделяет особая комиссия по достижениям и заслугам. Полин, я всё тебе возмещу в двукратном размере, клянусь. Только помоги.
Её обещание — два килограмма золота, это ж какие деньжищи! — согрело моё сердце, поэтому я решила рискнуть. Что ж, начинаем диверсионную деятельность под кодовым названием «Царевна-лягушка».
Приглашения на светский вечер было не отменить, потому этот самый вечер, запланированный на конец недели, нужно было провести с размахом. Я обозвала себя личным помощником принцессы и даже удумала подобрать ей праздничный наряд.
— По-твоему, я недостаточно ужасна? — удивилась Виктория, когда я притащила
