Верховный Судья, — Виринея вновь поднялась с места. — Кто войдет в состав наблюдательной комиссии? Злот умеет оказывать и влияние и давление на окружающих. Я не хочу ни на кого специально бросать тень, но поймите — четыреста лет безобразий, чтобы потом вот так, беззаботно, три месяца казаться шелковым перед своими друзьями, и он уже в Совете.
— Наблюдательная комиссия будет объективной, — Климентий строго оглядел тронный зал. — Даю вам слово. Пусть пять голосов определят дальнейшую судьбу Злота. Во-первых, я попрошу участвовать в наблюдении Высших Советников — Хроноса, Амалию и Митродору. Что скажете? Найдете время присмотреть за Баграсом и прилегающими землями, за всем на них происходящим?
— Я там частый гость, мне наблюдать не сложно, — сухо и по-деловому самой первой согласилась Амалия.
— У меня тоже недостатка во времени нет, — подчеркнул свою значимость Хронос. — Пригляжу, а потом расскажу.
— Я не люблю окрестности Баграса, там слишком мрачно, — недовольно произнесла Сопроводительница душ новорожденных. — И Злот мне не очень нравится, если уж быть откровенной. Но раз Верховный Судья требует объективности, я готова побыть наблюдателем.
— Вот и прекрасно! — Климентий заулыбался. — Два других доверенных лица — один представитель от светлого сектора, один от темного — отправятся на земли Злота и Георгины инкогнито. Я скрою от членов Совета их имена. И именно так, из разных источников, по крупице, я смогу получить правдивую картину.
— Инкогнито? Но эти двое доверенных лиц, это будут члены Совета? Ну, или просто — Магистры, Правители других, более мелких земель? Но ведь не обычные же люди? Или что, неужели, крестьяне? — шепотом со всех сторон посыпались вопросы от удивленных членов Совета.
— Я же сказал, что кандидатуры останутся втайне ото всех. Какие еще могут быть вопросы? — строго уточнил Судья. — Мое слово окончательно и обжалованию не подлежит. Господин Пров, — Судья обратился к секретарю. — Напомните, пожалуйста, когда там, через три месяца, у нас подходит заседание Совета?
— В декабре заседание спланировано на шестое число, господин Климентий. Вторая половина дня.
— Хорошо. Шестого декабря и вернемся к обсуждению кандидатуры.
Климентий окунул золотое перо в хрустальную чернильницу и поставил на желтом пергаменте жирную кляксу. Волшебные чернила тотчас впитались в бумагу, и уже пару секунд спустя на золотистой поверхности свитка ярко-красными буквами проступило очередное судейское решение, носящее характер Закона.
— На сегодня заседание Совета Ардалиона будем считать закрытым, — Верховный Судья поднялся на ноги. — Всем спасибо за участие. Госпожа Амалия, госпожа Митродора и Вы, Хронос, задержитесь на минуту. У меня для вас есть одно поручение…
Автобус, так и не сумевший остановиться, медленно продолжал скользить по мокрому наклонному берегу к самой воде.
— Вот гадство! Нас сейчас затянет в это озеро! — громко выругался водитель, до предела выжимая педаль тормоза и перекрикивая вопли пассажиров. — Все назад! Быстро идите в конец автобуса! Я открою вам вторую дверь, выбирайтесь скорее наружу! … Да по одному! Не топчите друг друга!
Последние рекомендации водителя мало кто расслышал из-за криков. В автобусе была паника. Со скоростью, еще большей, чем до этого, когда пассажиры пробивали себе дорогу внутрь салона при посадке, теперь все также срочно намеревались покинуть опасный транспорт. Женщины верещали, проверяя наличие при себе детей и сумок с документами. Мужчины не очень деликатно старались расчистить дорогу от расставленного повсеместно багажа. Старики кряхтели и охали, не желая прощаться с вещами. Дети плакали. Домашняя живность в этой давке также издавала самые разные звуки. Но все равно процесс высадки из автобуса был значительно медленней, чем скорость сползания автотранспортного средства в озеро. И это пугАло всех без исключения.
— Эй, водила! А ну первую дверь открывай тоже! Живо! — заорал какой-то мужчина из центра автобуса.
— Так ведь мы в воду сползаем, неужели не ясно? Если я первую дверь открою, сюда вода начнет поступать!
— Делай, шо говорят! Сначала как дрова вез, а щас утопить нас пытаешься? Открывай, или я до тебя доберусь и по башке твоей бестолковой двину!
Водитель чертыхнулся, но покорно открыл переднюю дверь автобуса. Несколько пассажирок с первых сидений сразу же ринулись по проходу к спасительному проему, а затем в замешательстве остановились на ступенях. Под дверями плескалось озеро. Автобус продолжал сползать все дальше: еще немного, и вода действительно начнет поступать в салон.
— Там же вода! — закричала какая-то женщина. — Мы утонем здесь все! Мы все утонем!
— Что встала там, курица, в дверях? Прыгай давай в воду! У берега бывает обычно неглубоко!
Под нажимом нетерпеливых и испуганных пассажиров в центре салона, женщина полетела в воду. Зато все стоящие за ней в очереди на выход благополучно убедились, что у самого берега и впрямь неглубоко — с метр. Народ, не дожидаясь, когда рассосется «пробка» во вторых дверях, и наблюдая, как автобус по-прежнему продолжает погружаться передней частью в озеро, теперь уже обреченно прыгал в холодную воду и самостоятельно греб к берегу. Спасение утопающих дело рук самих утопающих.
— Дочка, будь так добра, помоги бабушке донести до выхода ее сумку! — боязливо, но в то же время и требовательно обратилась к Катерине ее разговорчивая соседка. — С ней, боюсь, затопчут. Здесь оставлять — тоже смысла нет. Водичка испортит. А у меня там подарки внукам. Ты ведь мне поможешь?
— Помогу, — Катерина растерянно смотрела то на один выход, то на второй. Народу везде еще много, давка, крики, а по центральному проходу автобуса уже струится вода. — Сейчас, бабушка. У меня телефон улетел под сидение. Я его достану и помогу Вам.
— Нет, вы это слышали, люди, да? Тут эвакуация объявлена, а она о каких-то игрушках печется! Вот молодежь современная! Жизни людские спасать надо! Жизни, а не имущество!
Конечно, окружающие люди вряд ли расслышали в панике эту гневную тираду. Каждый более всего был обеспокоен своей безопасностью, народ рвался к дверям. Катерина крепко сжала зубы, чтобы не нагрубить. «Есть ли резон объяснять пожилому человеку, что у молодежи тоже может не быть денег ни на новый телефон, ни уж, тем более, на какие-то там дорогостоящие игрушки?». Катерина перегнулась через сидение. Телефона нигде не было видно. Скользя по наклонному полу, трубка улетела далеко вперед, почти к месту водителя. И хотя сидения пассажиров были установлены в салоне автобуса на определенном возвышении, и вода, плавающая по проходу, до них пока не добралась, в такой давке отыскать телефон казалось проблемным.
— Не кричите мне в ухо, бабушка! Помогу я Вам донести Ваши сумки, помогу! Спускайтесь осторожнее, — Катерина, тоже ответила на повышенных раздраженных тонах. Взяла в одну
