Особенно в сочетании с вечерним платьем с глубоким декольте.
Я смотрела на себя в зеркало и думала, что совсем не знаю эту незнакомку, которая смотрела на меня. И дело вовсе не в прическе или платье… хотя именно они оттенили и показали то, что я должна была увидеть давным-давно. Я изменилась. Я прикрыла глаза и представила рядом Марата. И поняла, он мне не пара. Эта женщина в отражении: красивая, с прямой спиной и расправленными плечами, со спокойным взглядом уверенного в себе и своих поступках человека, никогда бы не ушла от закрытой двери.
Может быть поэтому Марат и не позволял мне раскрыться? Стать самой собой? Потому что знал, какая я на самом деле…
– Леди Лили! – восхищенный вздох раздался за спиной. Я резко повернулась на каблуках, отчего длинная юбка колыхнулась обвивая бедро. Фипп судорожно вздохнул, – вы прекрасны!
Вечер прошел великолепно. Мне понравилось все: и еда, и обстановка, и, особенно, компания. Фипп раньше казался мне скучным и даже немного занудным, не способным говорить о чем-либо, кроме своих железок. Но оказалось с ним можно и посмеяться, и пошутить. А еще оказалось, что в Крамсберге есть театр, и Фипп заядлый театрал. Он пообещал сводить меня туда, в следующий раз. А в театре я тоже не была очень давно.
Когда мы вернулись, я лежала в своей постели, вспоминала особенные моменты сегодняшнего вечера и совсем не хотела спать. Наоборот, у меня было ощущение, что я проснулась. Проснулась после долгого многолетнего сна. А все, что случилось за эти годы было не настоящим, как сон. И, как сон, все развеется, стоит только открыть глаза.
Утром мы выехали из Крамсберга на трех возах. Причем к одной телеге был подцеплен остов будущей полевой кухни. Как Фиппу удалось так быстро все организовать я не знаю. Но за те полдня, пока я собиралась в ресторацию, он успел собрать и погрузить на третий воз оборудование со своей мастерской и докупить необходимые инструменты.
Консервы мы решили пока оставить на хранение на складах Агуста и Орста. Аванс от короля нам еще не поступил, а военный интендант, заведующий армейскими складами в Крамсберге, никаких распоряжений на наш счет не получил. Не везти же банки обратно.
С погодкой в это раз нам повезло не очень. Накрапывал противный мелкий дождик, дул холодный пронизывающий ветер. Если бы не необходимость выполнить заказ его величества, мы бы, наверное, задержались на пару дней, чтобы распогодилось.
Но мы натянули на телеги пропитанные смолой парусиновыми пологи, которые защищали Фипповы железки от ржавчины, надели тяжелые, непромокаемые, кожаные плащи и поехали домой.
Было скучно и холодно. Я старалась не вылезать из плаща, но все равно стучала зубами от холода. Под плащ все равно затекала вода и одежда промокла. И я сто раз пожалела, что снова настояла на своем и не поехала в дилижансе. Там хотя бы крыша над головой есть, и соседи плотнее прижимаются, и греют друг друга. Я осторожно подвинулась поближе к Фиппу. Я уже давно переползла на его край телеги, а он каждый раз отодвигался от меня, уступая место.
– Леди Лили, – не выдержал он в этот раз, – вам неудобно сидеть?
– Мне холодно, – ответила я и шмыгнула носом, – я вся промокла и замерзла.
Его горячая рука залезла ко мне под плащ и обхватила мою ледяную ладонь Он выругался и тут же организовал спасательную операцию. Я даже пикнуть не успела, как оказалась сидящей у него на коленях под его плащом. А Фипп обнимал меня и прижимал к себе. И он был такой приятно-горячий…
– Надо было сразу сказать, – виновато прошептал он на ухо, – что ваш плащ пропускает воду. Теперь, если вас не согреть, то вы заболеете… а до станции еще далеко. Так что придется потерпеть…
– Ничего, – улыбнулась я, стараясь прижаться как можно теснее, – так тоже хорошо…
Я обняла его за талию и положила голову на плечо… Да, мне определенно, хорошо. Очень хорошо в его объятиях. Фипп сипло выдохнул, но ничего не ответил.
А я постепенно согревалась, расслабляясь и слыша равномерный стук его сердца. Я так и задремала, обнимая моего мага-инженера…
После обеда погода более-менее наладилась. Мы остановились перекусить в харчевне на станции. Захотелось горяченького. Устали и замерзли все: и мы с Фиппом, несмотря на то, что так и сидели прижимаясь и обнимая друг друга, и наш конюх, и нанятые извозчики.
– Леди Лили, – завел за обедом разговор Фип, – мне кажется, у нас с вами есть повод для серьезного разговора.
– О чем вы? – сделала вид, что ничего не поняла я. Мы только что зашли в харчевню и ждали, когда нам принесут похлебку и жаркое.
Мы с Фиппом сели в самом дальнем и теплом углу недалеко от печки. А извозчики и конюх устроились на другом столе, недалеко от входа. Я старательно рассматривала обстановку вокруг: ничем не отличается от той харчевни, где я познакомилась с Агустом и Орстом. Барная стойка рядом с кухней, тяжелые деревянные столы, массивные лавки, маленькие окна, керосиновые лампы, у двери на табуретке вышибала, за стойкой хозяин харчевни. Но я делала вид, будто бы все это гораздо важнее, чем… чем то, что иногда мне кажется, есть между нами.
– О мясе, – ответил Фипп.
– Что?! – не поняла я и переспросила, – о мясе?! О каком мясе?
– Ну, вот смотрите, – он вздохнул и откинулся на лавке, прижимаясь спиной к бревенчатой стенке харчевни, – на одну загрузку в автоклав нам нужен один вейд (*50кг) мяса. С одной коровы или бычка мы получаем около трех-четырех вейдов. Значит, чтобы запустить одну линию на полную загрузку, нам нужно около десяти голов животных в месяц. И нам нужно подумать где и брать. У ваших крестьян нет столько скотины, чтобы обеспечить цех мясом. Очень скоро сырье закончится. Мы выбрали у них уже все, что можно…
И вроде бы все правильно Фипп сказал. И вопрос на самом деле серьезнее некуда. Я и правда, выбрала всю «лишнюю» скотину у своих крестьян. И даже сказала им, чтобы не вздумали продавать телят маленькими, а занялись откормом… Но они когда еще вырастут, а мясо нам надо прямо сейчас.
Но мне почему-то стало немного обидно…
– Вы правы, сэр Фипп, – вздохнула я, только не из-за нехватки мяса, – нам нужно найти поставщиков… и лучше если это будут живые животные. А мы их потихоньку будем на убой отправлять. У вас же здесь холодильников нет.
– Холодильников?! – в глазах Фиппа загорелся огонек интереса, он даже
