– Что это у тебя рогатое на багажнике? Теперь так модно?
«Ох, блин! Совсем забыл стереть!» – спохватился я.
Впрочем, у меня и минуты свободной не было, чтобы сделать это. И какая разница, что намалёвано на баке? Главное, что байк всё ещё на колёсах! Он приносит мне половину дохода.
– Девушка нарисовала, – нашёлся я и подмигнул. – Художница из неё так себе, но разве мог я признаться в этом?
– Зато наверняка красивая! – оскалился он.
– А то, – хмыкнул я и дёрнул за держатель, чтобы убедиться в надёжности крепления.
Смирнов затушил окурок и вдруг сказал негромко:
– Слышал о том, что ночью случилось. Думал, что не явишься.
– Всё в порядке, – я нахлобучил шлем и сел на железного коня. – Всего лишь небольшая неприятность.
– Нравишься ты мне, Ледыш, – задумчиво проговорил он. – Так что… поосторожнее с Аидом.
– Спасибо за заботу, мамочка, – ухмыльнулся я и тронулся с места.
Выехал на дорогу и, лавируя меж машин, отправился развозить по адресам ужин для тех, у кого нет времени или желания на готовку. Когда уже совсем стемнело, вернулся в вагончик и, подсчитав заработанные за день деньги, вздохнул. Пачка мятых купюр смотрелась жалко рядом с больничным счётом. Сегодня был последний день оплаты, но не хватало половины.
– Грёбанный Аид, – откинувшись на спинку стула, я потёр горящие веки.
Зевнув, решительно выпрямился и помотал головой, прогоняя усталость. Набрал на сотовом Клоуна.
– Кирилл Ильич, я могу сегодня выступить?
– Ледыш? – тот, казалось, удивился. – Сам знаешь, что это плохая идея. Тебе бы затаиться на несколько дней. Вано предупредил, что видел неподалёку людей Аида.
– Мне срочно деньги нужны, – поморщившись, признался я.
– А мне не нужны новые неприятности, – осадил Клоун.
И тут я услышал приятный и чистый женский голос – в клубе уже кто-то пел.
– Без обид, парень, – догадавшись, почему я замолчал, сказал Кирилл Ильич.
– Новенькая неплохо справляется, – подавив разочарование, ответил я и отключился.
Вздохнув, подался вперёд и перебрал визитки, веером разложенные на столе. Выходило, что заплатить вовремя я не успевал, но это не повод опускать руки. Завтра буду стараться усерднее, и через пару дней погашу долг. Не выставят же они каталку с дедом, в конце концов!
«Надеюсь».
Прошло уже семь месяцев с того ужасного дня, когда я едва не лишился единственного родного человека. Шли недели, и справляться становилось всё сложнее. Взгляды, полные раздражения, которые бросали на меня врачи и медсёстры, жалили больнее раскалённого железа. Никто из них уже не верил, что дед очнётся.
Я же хватался за любую, даже самую призрачную надежду. Оплачивал новые лекарства, консультировался со специалистами с мировой известностью, не отчаивался, даже если слышал негативные прогнозы, каждый раз говоря себе, что это лишь мнение одного человека. Люди могут ошибаться, это в нашей природе.
Кажется, я задремал и проснулся, когда услышал стук в дверь. Кто-то бил в неё ногами, поэтому сразу вспомнилась вчерашняя ночь, и ушибы заныли сильнее. Что, если люди Аида узнали, где я живу? Как оказалось, это не так уж сложно, Недотрога же выяснила, и эти могли надавить на Минотавра.
Сердце упало ледяным камушком в желудок.
Для чего эти подонки сюда явились, не тайна.
Если не открою, то взломают хлипкую дверь и утащат меня в ад против воли.
Не подарю им такого наслаждения.
Я поднялся и решительно направился к двери.
Глава 11. Он увидит, что ошибался
Виолетта
Вечером мне позвонила Полина и уговорила меня прогуляться с ними по городу. Особых дел у меня не было, в пустой квартире было скучно (мама написала, что приедет поздно), поэтому я согласилась. Только предупредила:
– Если думаете, буду вас кормить или подарки покупать, забудьте.
– И мысли не было! – выдавая себя с головой, излишне театрально возмутилась Полина. – Как ты могла подумать?!
– Прекрати, – услышала я строгий голос Вики. – Актриса из тебя так себе.
– У меня пятёрка по актёрскому мастерству! – обиделась девушка.
– Угу, – тихо поддакнула её подруга. – Пока первая и единственная. Ви, встречаемся в клубе у Клоуна!
Я отключилась, чтобы вызвать такси.
«У клоуна»? Странное название для ночного клуба, больше напоминает цирк. Надеялась, что там не будет официантов, переодетых в аляповатые наряды и с красными шариками на носах. Ночью такое смотрелось бы жутко. Мне повезло: когда я приехала, то клоунов в заведении не увидела. Уже по дороге таксист поведал мне историю о владельце, которого почему-то прозвали Клоуном. На вывеске же значилось вполне обычное «Stars».
Внутри было просто и скучно. Красные деревянные столы с медными светильниками на каждом, простые стулья, потёртый пол, маленькая сцена, на которой стояла без дела неплохая барабанная установка.
Девочки сидели за стойкой бура и тихо переговаривались. Заметив меня, Полина помахала, и я приблизилась. Уселась на чёрный барный стул и тоскливо осмотрелась:
– Я так мало посетителей в клубе даже во время карантина не видела.
– А разве в карантин работали клубы? – удивилась Поля.
– Некоторые, – беспечно отмахнулась я. – На свой страх и риск. Почему вы этот клуб выбрали? Судя по всему, тут тоскливо.
Полина наклонилась и шёпотом, будто делилась великой тайной, сообщила:
– Оказывается, здесь выступает Троцкий!
Я нахмурилась:
– Выступает? Что ты имеешь в виду? – Вспомнила о негласном названии клуба и хихикнула: – Клоунадой занимается?
– Ледат хорошо поёт и играет на гитаре, – серьёзно заметила Вика и покосилась на пустую сцену. – Но не похоже, что здесь. И вообще, это место не похоже на ночной клуб. Никто не танцует, а музыка…
Мы синхронно поморщились, прислушавшись к негромкой песне, что служила фоном. Немногочисленные посетители сидели за столиками, в углу праздновала компания из шести человек, кроме нас за стойкой устроилась ещё одна девушка, но, выпив коктейль, ушла. Я заметила, что в клуб заглядывали многие, но при виде пустой сцены, ретировались.
Махнув бармену, я спросила:
– Сегодня кто-то будет петь?
– А что? – заигрывая, подмигнул он. – Хочешь выступить?
– Хм, – я повела плечом. – Если хорошо заплатите, почему бы и нет!
– Ты что? – зашипели девочки.
А бармен крикнул немолодому мужчине, который что-то выговаривал охраннику:
– Клоун! Тут одна звёздочка на сцену рвётся!
– Я не держу, – коротко усмехнулся тот и вернулся к разговору.
– Покажи себя, детка, – бармен сделал приглашающий жест. – Если Клоуну понравится, обсудишь с ним гонорар.
А у меня от одного взгляда на сцену сердце зашлось, как сумасшедшее. До этого дня, не считая ванной комнаты, я пела только в студии. И считала, что ни за что не стушуюсь перед зрителями, выступлю хоть на стадионе, но сейчас осознала – не так всё просто, как казалось. У клубе было не больше двадцати человек, а у меня уже ладони вспотели, и во рту пересохло.
– Что побледнела? – прищурился бармен и иронично поинтересовался: – Испугалась?
Молодые мужчины из компании, что устроилась за угловым столиком, притихли, прислушиваясь к нашему разговору. Посмеиваясь, они жали друг другу руки и посматривали в нашу сторону, будто делали ставки.
– Она же просто пошутила! – вступилась за меня Поля.
– Нет, не пошутила, – твёрдо возразила я и кивнула в сторону сцены. – Там гитара стоит. Можно?
– Бери, если знаешь, как, – поддел бармен.
Я понимала, что он меня раззадоривает, но стало плевать. Сейчас, внезапно обнаружив у себя боязнь сцены, я ухватилась за этот страх и решительно поднялась. С быстро бьющимся сердцем и спутанными мыслями, направилась к сцене. Гитара была старой, потёртой, но, как ни странно, настроенной. Я взяла её в руки и обернулась, щурясь от включённых прожекторов. Кажется, кто-то вошёл, люди занимали свободные столики в ожидании моего выступления.
