— То есть, — достаточно нагло заявил лакей, который понял, что Айлил ему больше не госпожа, следовательно и следить за языком особо не требуется, — мы должны довериться вам, на вашу совесть?
— Именно так, — ответила Айлил, — иного выхода нет. Вам придется довериться мне, или вы не получите деньги, а я не получу свободу.
— Полагаю, госпожа не обманет нас, — опять выступила служанка, как это было не странно, но к ней прислушивалась вся троица, даже лакей вдруг сдулся, — за все то время, что мы ей прислуживаем, разве она обманула нас хоть раз? Нет. И никогда не жаловалась на нас мадам управительнице.
Горничные закивали в ответ. Парнишке лакею не оставалось ничего другого как кивнуть в знак согласия.
После разговора с прислугой, Айлил потратила некоторое время на сборы. Из одежды она ничего не взяла, украшений тоже, только подвеску на цепочке, что давным-давно подарил ей отец. Мать редко обращала внимание на младшую дочь, и больше занималась сыном и наследником. Для того, чтобы выйти из дворца незамеченной, Айлил позаимствовала платье у служанки, с которой они оказались одного роста и комплекции. Девушка была нелюдима и молчалива, скорее всего, Айлил никто и не остановит на выходе из дворца. С угрюмой служанкой никто не захочет переброситься парой слов. Молодые стражники предпочитают других девушек, тех, что рады поболтать ни о чем и пококетничать. Рапиру, и набор ножей Айлил повесила на пояс под платье, конечно их можно было прощупать, да и по голым ногам они били больно, но иного выхода не было. Два кошеля отправились туда же, только пару золотых монет Айлил положила в лиф платья. Как только она покинет дворец, то посетит магазин готового платья, работникам которого нужно будет закрыть рты сразу же. По началу, чтобы не выгнали на улицу замарашку служанку, а потом, чтобы не лезли в примерочную, чтобы рассмотреть лицо той, что сорит деньгами и при этом предпочитает оставаться не узнанной. Волосы Айлил спрятала под большой серый капор, так, чтобы ни одна рыжая прядь не выбилась. Служанка измазала ей лицо и передник сажей, вручила в руки ведро с огарками свечей и кивнула на дверь:
— Как только вы выйдете, мы выпьем зелье. Последняя неделя и этот день сотрется из нашей памяти, в вашей воле обмануть нас, и не оставить денег, тем более деньги вам и самой нужны, но я знаю, что вы так не поступите и сдержите слово.
Айлил кивнула, последние мгновения она находилась в комнате, в которой прошло ее детство и юность. В этом замке она родилась и выросла. И вот теперь ей предстоит уйти. Видя замешательство Айлил служанка сказала:
— Вы на верном пути госпожа, оставаться вам нельзя, мы слуги знаем все. Помолвка ваша расторгнута, герцогиня утром уехала в Падрайк, руки его развязаны, он волен творить, что хочет. Он хороший правитель, но отвратительный муж и старший брат.
Горничные и лакей кивнули, соглашаясь со словами служанки. Если придворные и дворянство в угоду герцогу невзлюбило Линалию и демонстративно игнорировало ее с подачи герцога, то прислуга к герцогине относилась благожелательно. Молодая женщина почти всех во дворце знала по именам, интересовалась нуждами и заботами людей, что ежедневно обслуживали орду богачей, и, по возможности, помогала в трудных ситуациях.
Айлил вдруг порывисто обняла служанку, а за ней и девушек горничных и самодовольного лакея, который вдруг засмущался и покраснел. Не говоря ни слова, Айлил вышла из комнаты через дверь для прислуги. В руках ее было ведерко с огарками. Коридоры для слуг она знала как свои пять пальцев, в детстве скрываясь от назойливого, пугающего старшего брата, исследовала их все. Коридоры вывели ее к конюшням, там было полно стражников, которые только что сменились со своих постов, мужчины весело обсуждали предстоящий вечер, и смеясь рассказывали, кто какую девушку горничную ущипнул сегодня. На Айлил никто не обратил внимание. Она неторопливо вышла в город, беспрепятственно пройдя запасные ворота, что использовались только прислугой, и доставщиками из города. Девушка прошла еще несколько улиц и наконец, оставила ведро на тротуаре. Ориентировалась в столице она не очень хорошо. Когда случалось выбраться за покупками вместе с Линой, они всегда ехали в закрытом экипаже. Поплутав некоторое время, Айлил все же вышла на торговые улицы, и судьба благоволила ей, она попала не в дорогие кварталы, где раньше сама посещала в магазины, а в ряды проще, там, где никогда не бывала. В этих рядах покупки делал средний класс герцогства, купцы средней руки, врачи и учителя, чиновники, но никогда дворянство и представители правящей семьи. Айлил зашла было в магазин готового женского платья, но потом бросила взгляд на соседний и решительно направилась к нему. Парень продавец, открыл было рот, чтобы выгнать девушку на улицу, но в его ладонь легла золотая монета. Не серебрушка, и не медяк, а настоящий золотой.
— Где у вас примерочные? — спросила Айлил?
Парень молча указал рукой направление.
— Мне нужна дорожная мужская одежда, мне по размеру, ничего экстравагантного, самое лучшее, самое добротное. Плюс пару комплектов белья, теплый плащ и шляпу.
— Мужские? — едва мог сказать от удивления продавец.
— Я не вижу тут женского, — ответила Айлил и прошла в примерочную, — и принеси мне чистое мокрое полотенце.
Через час на улицу из магазина, вышел молодой парень, в неприметной одежде, но очень милый лицом. На плече у него был приобретенный тут же в магазине вещевой мешок из плотной непромокаемой ткани. Бока мешка были туго натянуты. На широком кожаном ремне, у парня висела рапира и набор боевых ножей. Не смотря на молодость, и миловидное лицо, прохожие расступались перед ним, стараясь не задеть того плечом. Столичные жители уважали оружие, а парнишка явно умел им пользоваться, рапира, была, дорой, но не вычурной, это было именно боевое оружие. Эфес блестел на солнце, настолько он был затерт умелой рукой. Кожаный чехол для боевых ножей, тоже был изрядно потрепан. Защитные клапаны открывались часто и стабильно, так, что кожа по краям потрескалась и истерлась.
Теперь путь Айлил, а это конечно же была она, лежал в банк. Для того чтобы оставить деньги прислуге, Айлил выбрала местный банк, название которого часто слышала в разговорах придворных. Многие брали ссуды и кредиты на очередные излишества именно тут. Оформление четырех счетов не заняло много времени, тем более работу девушка оплатила по тройному тарифу, и все для того, чтобы никто не спросил ее грамот и имени. Служащий банка, оценивающе подбросил монету в руке и спросил:
— Не желает ли … господин открыть счет в нашем банке… или взять ссуду?
Айлил отрицательно мотнула головой. Но высказанное ей предложение уже зародило в голове мысль. Однако в этом банке Айлил решила не оставаться. Нужен был банк, что работал в двух государствах, или даже в трех, Паданг нельзя было исключить. Поэтому Айлил закончив дела в первом банке, решительно вышла на улицу, в поисках банка нужного лично для нее. И нашла. Даже она, ведя уединенную жизнь во дворце, знала, что именно Банк Трех Роз имеет свои филиалы в Лареграндо и даже в Паданге. Служащие встретили ее приветливо, а когда девушка изложила свою проблему, сразу же подсказали ответ:
— Нам, не важно ваше имя… леди или лорд? — усмехнувшись, сказал служащий банка, но сделал это не обидно, — вам нужно только кодовое слово, которое вы запишите на кристалл нашего сейфа, когда откроете счет. В любом филиале нашего банка, любой стране, использовав кодовое слово, вы сможете получить необходимую для вас сумму денег, или совершить движение по счету, перевести, пополнить, вложить. Все просто.
Айлил улыбнулась в ответ, и ответила:
— Оформляйте.
Через полтора часа девушка вышла на улицу. На счету теперь было не полных пять тысяч золотых, кодовое слово успешно записано на кристалл банка, а в кармане бряцали два кошеля с деньгами на дорогу. Оставалось решить, как двигаться в сторону границы, а пока день не закончился, и ее не хватились во дворце, следовало попытаться покинуть столицу или хотя бы найти надежный ночлег. Она привлекала внимание, прохожие гадали, кто идет на встречу, парень или девушка и очень быстро делали правильные выводы. Айлил наняла извозчика и назвала единственное известное ей название городского кабака — Выселки. Его она слышала из разговора двух лакеев, которые как-то, светя в разные стороны синяками под глазами, клялись, что больше не в жизнь в Выселках не появятся, что место то отвратное и темное. Извозчик с сомнением покосился на пассажирку, а пожилой мужчина сразу понял, что перед ним девушка, а не парень, но ничего не сказал.
