– Ты туда не пойдешь, - жестко произнес отец, чем удивил нас всех. Папа никогда мне ничего не запрещал, а здесь он взглянул на меня все еще красными после операции глазами и на его лице было написано такое явное недовольство, что я его не узнала.
– Что, папочка? - может быть он неправильно меня понял.
– Джазпоэт не лучшее место для школьниц. Там ошиваются... всякие - отец сам на себя не походил. Да еще это слово - «ошиваются», мой папа подобных никогда не использовал. В Зеленом городе все тщательно следили за лексикой, которую использовали. А тем более мой папа, адвокат. – И эти студенты, кто они? Как хорошо ты из знаешь, Гель?
У меня внутри поднялось странное чувство. Захотелось закричать на отца, выплеснуть разгорающийся внутренний огонь. Да как он смеет что-то мне запрещать!? Я не ребенок. Вдруг мама воскликнула, вставая между нами:
– Не пойдет никуда наша Гель, не волнуйся, строгий папа-медведь - тон ее звучал потешно, так что папа тут же просветлел. Мама мастерски умела управлять голосом, она когда-то даже озвучивала мультфильмы. Мне же она заговорчески подмигнула, произнесла одними губами. «Обсудим в саду». Завтрак я заканчивала быстро исподлобья глядя на воркующих родителей, после него папа собрался уходить. По субботам он играл с друзьями в гольф. Конечно, будь его воля, он бы проводил выходные с мамой, но его статус в обществе обязывал либо играть в карты, либо заниматься спортом с другими успешными горожанами. Папа выбирал спорт, потому что ему тоже необходимо было находить свой баланс.
Гораздо позже, после того как мы собрали спелые красные томаты и уселись под солнышком с прохладным лимонадом, я с нетерпением завела интересующий меня разговор:
– Отчего папа так взорвался, когда речь зашла о Джазпоэт клубе? - Солнечные лучи приятно согревали кожу лица. По-утреннему прохладный воздух бодрил. Украдкой глянула на количество просмотров. Так и есть, Зрителей тоже интересовал этот вопрос.
– Твой папа слишком много работает. Ему в голову засела идея, что такие клубы посещает ненадежная молодежь, которая готовит какой-то заговор против правительства и Системы.
Мама рассмеялась. Она то в подобные байки не верила. Я тоже. Да и кому захочется менять нашу Систему. Преступления находились на минимальном уровне, последние тюрьмы закрылись лет двести тому назад. Войны, болезни, голод - в Зеленых Городах подобного не существовало. Конечно за подобную жизнь приходилось чем-то жертвовать. В основном несвободой частной жизни и соблюдением множества строгих правил поведения. Наказание за преступление было два – штраф или изгнание. Да и большинство дел решалось уплатой штрафа и потерей в Рейтинге. Изгнание к Зрителям без права вернуться в Зеленый город считалось самой страшной карой. Карой для тех, кто совершил страшное преступление, или отказался от Жизни. Они изгонялись из Рая и обрекались на голод и тяготы в Красном городе среди Зрителей.
Зрителям жилось тяжело, работающие по 12 часов в сутки, они жили в многоэтажных домах, как в муравейниках. Для посещения леса или рыбалки они должны были получать специальные карточки. Их пища также была не такой как у нас - никаких тебе свежих овощей и фруктов, сплошная химия. Они дышат грязным воздухом, бесконтрольно размножаются и сами же умирают от болезней и бесконечных стычек. Когда-то жители Зеленых городов пытались научить их порядку, но те упорно отказались его принимать. Они обвиняли нас в том, что мы хотим забрать что-то у них, высмеивали наш стиль жизни. Поэтому мы просто от них отгородились, но в знак доброй воли пошли на то, чтобы сделать свою жизнь видимой для них. Они должны смотреть на нас, брать с нас пример. По крайней мере так нам рассказывали в школе.
– И что делать? Я хочу посетить ДжазПоэт, мне интересно, - мои губы задрожали. Еще вчера я знать не знала о Клубе, а сегодня мечтала в нем побывать. Слепая зона - отсутствие камер. От мыслей о подобной свободе я чувствовала, будто у меня вырастают крылья. Несколько часов осознания, что на меня никто не пялиться. Пусть он невидим, пусть я никогда его не встречу. Но он есть. Всевидящее око, которое знает обо мне все. Мама повертела в руке желтый помидор, он был огромный и блестел на солнце. Она улыбнулась мне:
– Не волнуйся, завтра я уведу папу в театр, а ты спокойно сможешь сходить в свой клуб. Только не засиживайся и не высылай фотографии в Сеть, и все обойдется. - Мама невозмутимо продолжила подрезать куст, а я порывисто ее обняла.
– Мамочка, ты лучшая! - воскликнула я. И не только потому, что любовь и уважение к родителям было одним из важнейших правил жизни в Зеленом городе. Я своих действительно обожала и считала самыми лучшими на свете.
Глава 3
Там, где не тебя не увидят.
Как мама и обещала, она утащила отца в театр. Тот пошел за ней, не скрывая страдальческого выражения, потому что не очень любил различные представления, считая театральное искусство пережитком прошлого. Но маму он любил больше, чем не любил театр, а потому не сказал ни слова из своих возможных и обоснованных возражений. Они пожелали мне приятного вечера и оставили дома одну. Показатель доверия, которым я собиралась бессовестно воспользоваться.
Я одевалась и красилась быстро и небрежно. Хотелось выглядеть крутой и взрослой, как Анастасия или как Мист, но куда мне было до них. Перебрав кучу одежды в итоге я надела извечную кожанку и вызывающе красный топ с надписью “Bless the Queen”. Раньше у меня не хватало смелости носить этот топ. Он был одной из любимой вещей Мист. Я вообще любила копаться в ее одежде. Казалось, от нее все еще пахнет сестрой. Мист предпочитала запах жасмина. Я украдкой поднесла топ к носу, улавливая этот едва заметный аромат. Наверное, для Зрителей моя ностальгия была не самой интересной темой, но иногда можно позволить себе о них позабыть на пару мгновений. Мист… где ты сейчас? Что делаешь, видишь ли ты, как я пытаюсь сойти за твою бледную копию?
Растрепав волосы по плечам я погасила свет и вышла из дома. Походка у меня была прыгучей от предвкушения приключений, Зрителей с каждой минутой становилось больше, словно они чувствовали – грядет что-то интересное.
«Странно все это» - размышляла я, медленно вышагивая в сторону автобусной остановки «Кто-то другой решает, насколько интересна моя жизнь. И насколько она моя, если я все время обязана прислушиваться к мнению этих невидимых наблюдателей?». Вспомнился Тео, его любовь к Космосу, его одержимость Лунной поверхностью. Мой папа всегда говорит: «Только неудачники с низким рейтингом пытаются сбежать на Луну». Сегодня я подумала, быть может быть у этих людей такой низкий рейтинг как раз потому, что они хотят жить по-своему, а не по воле Зрителей?
Я шла мимо ухоженных и неуловимо похожих домиков и садов, мимо пушистых породистых котов, которые различались лишь цветом и упитанностью. Идея электронных домашних питомцев провалилась, как провалилась идея роботов в школах. Чувствовали люди в электронной кошке отсутствие души, и как бы уютно не мурчала она благодаря голосовым программам, этот звук не шел ни в какое сравнение с урчанием настоящей.
Немногочисленные люди, сидящие в скоростном автобусе смотрели на меня с интересом. Что неудивительно, ведь они видели профайл у меня 17-летней девчонки и могли оценить количество просмотров. Может гадали, являюсь ли я в чем-то выдающейся особой. Выдающейся я себя не ощущала. Немного растерянной и напуганной от того, что притворяюсь кем-то другим? Вполне.
Я смотрела в окно со скучающим видом, ехать было по меркам Зеленого Города было долго, целый час. Мы приближались к окраине, на которой стоял клуб ДжазПоэт. Я в таких местах одна не была ни разу. Даже c сопровождением в подобные злачные местечки не особенно хотелось идти. За клубом в нескольких метрах начиналась лесная зона, где водились олени и лисы, потом шел квартал двоек, с самыми ненадежными членами нашего общества, а за ним снова шла бесконечная лесополоса и стояла Стена, очертания которой можно было увидеть, если приглядеться. Идеально гладкая, прозрачная стена, за которой продолжался дикий лес и виднелись горы, испещренные реками. А потом Территория Зрителей с их многоэтажками, грязным воздухом и водой с болезнями и бедностью.
