без своих вечно хихикающих спутниц, смотрела серьезно, чуть прикусив розовую губку, и выглядела настолько чужеродно здесь, среди грубых вояк и общей неустроенности внутреннего двора, что казалась дивным белым цветком, непонятно как проросшим сквозь булыжник мостовой.
— Долгих лет, госпожа, — между тем, поздоровался отец Дона, — что вас привело сюда сегодня? Одну? Что-то случилось?
— Нет… — Мэссания мило покраснела, сжала и разжала немного нервно белые тонкие пальчики на кружевном рукаве, — просто… Папа… Он что-то там говорил, что хочет вас видеть, а все посыльные заняты… А я все равно прогуливалась, вот и…
— О, прошу прощения тогда, оставлю вас!
Отец кивнул еще раз, на прощание, и торопливо пошел к выходу из внутреннего двора.
А Мэссания осталась, пристально рассматривая из-под полуопущунных ресниц грязного, извалявшегося в пыли и соломе, встрепанного Дона…
И от ее взгляда сердце начинало болезненно биться…
— Ладони Матушки, да приходи уже в себя, мастер! — нервный голос разбил сладкий и одновременно горький момент их с Мэсси первого после голубятни разговора, заставил вынырнуть на поверхность. В реальность.
Дон хватанул воздуха, сел, успокаивая бешено бьющееся сердце и возвращаясь из того летнего дня, полного надежд и боли…
— Ну наконец-то! — Ежи, сидящий рядом, радостно выдохнул, — я уж думал, все, не придешь в себя. Крепко тебя приложили…
Дон внимательно изучил ссадину на его щеке и общий возбужденно-изможденный вид, затем огляделся.
Серые стены, тяжелая дверь, а на высоком окне — решетки.
Тюрьма, что ли? Опять?
6
Дон, морщась от резкой боли в затылке, порассматривал пару мгновений встревоженную, расцарапанную рожу принца, вздохнул.
— Ну, куда мы опять влипли?
— А ты не помнишь ничего? — подпрыгнул Ежи, возбужденно скалясь и поминутно оглядываясь на дверь, — что последнее помнишь?
— Не елозь, — поморщился Дон, — рассказывай…
— Ну… Тебя зовут Дон Сордо…
— Не так далеко…
— Карса и дракона напоили! А этих одинаковых придурков связали их же лассо!
— Не так близко…
— Ладони Матушки, Дон!
— Ну все, все…
Дон взмахом руки остановил взвившегося с колен принца, поднялся на ноги, не так шустро, конечно, все же возраст и приличных размеров шишка на затылке, которую он успел нащупать, пока глумился над перепуганным Ежи, давали о себе знать.
Конечно, он уже все вспомнил, кроме, пожалуй, последних мгновений перед тем, как заполучить удар по затылку, но они для понимания ситуации не играли никакой роли.
Дон пошатнулся, скрипнул зубами, выругался тихо.
— Давно я в отключке?
— Полчаса примерно, — пробубнил чуть обиженный Ежи, — стонал, какую-то Мэсси вспоминал… Жена твоя?
Дон промолчал, досадуя на свою внезапную словоохотливость, шагнул к двери, но затем, передумав, отправился к окну.
Подергал решетки, хмыкнул.
— Да, так себе, я уже проверил, — сказал Ежи, — можно выбраться, но…
— Смысла нет, да, — закончил за него мысль Дон.
— Верно… Надо до конца разобраться, пока они не в курсе, кто мы…
Дон посмотрел на принца, кивнул, сел обратно на лавку, прижался пострадавшим затылком к холодной стене, блаженно прикрыл глаза.
— Интересно, где Карс с драконом? — принялся рассуждать вслух Ежи, видимо, обрадованный тем, что теперь есть на кого переложить бремя ответственности. Похоже, парень настрадался тут, один, с бесчувственным Доном под боком.
Дон вспомнил себя в его возрасте и вздохнул. Да, восемнадцать, это , конечно, много… Но так мало, Единый! Ни мозгов нет, ни понимания жизни. Только дерзости и фантазии неуемной через край… Отличный возраст.
— Мне куда интересней, почему они дали себя взять… — пробормотал Дон, не открывая глаз.
Ежи только вздохнул, ответа на этот вопрос у него, похоже, не было.
Он сел рядом с Доном на лавку, вытянул ноги, подражая наставнику. И затих.
А Дон, воспользовавшись благословенной тишиной, принялся вспоминать события, приведшие их сюда, в темную камеру с зарешеченным окном.
После поистине эпического сражения с бандитами, перед путешественниками встал не менее эпичный вопрос: куда девать пленных. Можно было бы, конечно, отправить их следом за приятелями на два метра под землю, но, во-первых, это было немного жестоко, все же разбойники сдались сами, и, что было гораздо более серьезным аргументом, никому не хотелось задерживаться и копать еще одну яму. Предыдущую-то заставили копать самих пленников, а тут пришлось бы трудиться…
В итоге, было принято решение отвести разбойников в ближайший город и сдать с рук на руки градоначальнику.
Карс , правда, обмолвился, что они не планировали сюда заходить, что вообще в другое место шли, гораздо южнее, но не тащить же за собой этих поганцев.
В город, довольно крупный торговый узел, замыкающий на себе не только перевозку товара по суше, но и по воде, добрались к вечеру.
Дракон с Карсом ушли на прием к градоначальнику, прихватив с собой вязанку разбойников, Ежи с Волком отправились гулять по вечернему городу, братья-степняки, надравшись самого крепкого пойла, какое нашли в местном трактире, где вся компания остановилась, завалились спать тут же, на лавках.
А Дон ушел на двор, немного потанцевать с мечом и отвлечься.
Вечер был томный и ничего не предвещало.
Сначала вернулся Ежи. Один, без Волка. Грустный, понурый, он уселся неподалеку от танцующего Дона и принялся смотреть.
Дон повернулся и быстренько превратил зрителя в участника. Ежи не особенно хотел, но сопротивляться не стал, послушно нападал, падал, выслушивал короткие замечания про то, что плохо гнет ноги и некачественно падает, и даже старался что-то поменять, но как-то без огонька, вяловато.
Дон уже хотел его примерно наказать за отсутствие желания тренироваться, когда во двор вошли, чуть покачиваясь, Карс с драконом.
Вид у них был до того необычный, что Дон , по инерции отбив удар Ежи, замер на месте, рассматривая странную картину.
За все недолгое время совместного путешествия, он уяснил одну очень интересную вещь: в компании плохо относились к алкоголю. Волка, из-за некоторых особенностей организма, спиртное просто не брало, дракон морщил нос на запах, видно, слишком чувствительный или переборчивый. Кто его знает, может, у них, у драконов, свои напитки… Степняки уважали только забористую, жутко вонючую бурду, основным составляющим которой, как подозревал Дон, была
