уходил прошлой ночью на вечеринку в четь турнира, — серьезно сказал он. — Керриган пыталась остановить меня, ведь нам нужно было рано быть тут. И она пошла следить за мной. Но там был пунш фейри.
Госпожа Моран поджала губы.
— Нам вскружило голову, но это моя вина, не Кер.
О чем он говорил?
— Как великодушно, — сухо сказала госпожа Моран. — Верится с трудом, учитывая, в какие переделки вы с Керриган попадали. Но великодушно брать вину на себя.
Лиам скривился от ее слов.
— Керриган? — спросила Моран.
Она просто покачала головой. Она не могла ничем оправдать свое поведение.
— Хорошо. Вы оба убираете за драконами до церемонии Благословленных Драконом. Одну неделю. Никаких возмущений, — сухо сказала Моран.
Лиам и Керриган хором застонали.
— Но, госпожа Моран… — начал Лиам.
Она подняла руку.
— Не хочу слушать.
В дверь за ними постучали, и внутрь заглянула фигурка. Она была хрупкой внешне, но была полна грации и власти. Лидер Общества и последний член жюри турнира драконов. А еще самый близкий союзник Керриган на горе. Хелли.
— Госпожа Хеллина, — Моран вскочила на ноги, — чем могу помочь?
— Можно Хелли, милая, — сказала она с теплой улыбкой. Ее взгляд упал на Керриган. — Мне нужно забрать Керриган немедленно, если можно.
— Конечно, — сказала вежливо Моран. — Керриган, иди с Хелли, но помни о своих обязанностях.
— Да, госпожа Моран.
Керриган поспешила покинуть кабинет Моран, они с Хелли решительно пошли по горе.
Хелли оглянулась и покачала головой.
— Сотри улыбку с лица, милая. Я знаю о твоих неразумных поступках. Ты многое скрыла от Моран, но я знаю, что ты убегала в то логово злодеев. Я знаю, что ты билась. Я знаю, что ты привела шпиона Дозана Рука в ложу Дома Драконов.
Керриган сжалась.
— Кловер — не шпионка. Она — моя подруга.
— Вряд ли ты знаешь разницу.
— Ты общаешься со мной, будто мне все еще двенадцать лет.
— Нет, — сказала Хелли. — В двенадцать лет Керриган уважала старших и себя. Она попадала в беды, но просто ради веселья. А не этот… мятеж, в который ты ввязалась теперь. Так представители Общества не поступают.
— Я — не часть Общества.
— Ты — Благословленная Драконом. Ты представляешь нас. Ты была тут почти всю жизнь. Я знаю, ты уже все это знаешь. Но я не пойму, что на тебя нашло.
Керриган сжала кулаки.
— Ты не знаешь, через что я прохожу.
Хелли оттащила ее в сторону. Ее темные глаза были теплыми от тревоги.
— Так расскажи. Мы знали друг друга достаточно долго, чтобы ты понимала, что можешь рассказать мне все. Ты часто так делала в прошлом.
— Ты не поймешь.
Хелли приподняла бровь.
— Попробуй.
— Я — наполовину фейри, Хелли. Наполовину. Тебе не понять, как все относятся ко мне из — за того, кто я. Я не могу говорить о своих способностях, — она посмотрела на Хелли пристально. Это она сказала Керриган скрывать видения. — Я не могу показать, кто я на самом деле. Даже если бы могла, это никто не принял бы. Мой отец — настоящий фейри. Королевич в Брионике — твоем племени — а я застряла тут из — за того, что он меня не хочет.
Она тяжело дышала от выпаленной речи. Только Хелли позволяла ей так говорить безнаказанно. Керриган видела только жалость в ее глазах, порой это было хуже.
Керриган выпрямилась.
— В Отходах меня хотя бы не судят за это, — она коснулась своих кротких ушей. — Я могу быть с собой.
— Я не могу это понять, — нежно сказала Хелли. — Ты права. Но я знаю тебя. Сейчас тяжело из — за расовых трений среди нашего народа. Станет лучше. Я знаю. И все будет проще для тебя после церемонии Благословленных Драконом.
Керриган не была так уверена.
Через неделю все члены Дома Драконов старше шестнадцати лет будут частью церемонии. Каждый Благословленный Драконом будет выбран одним из двенадцати племен и покинет гору. Для многих учеников это был шанс продвинуться в мире. Для многих Благословленных Драконом, брошенных на горе, как Керриган, выбор на церемонии означал новую жизнь — богатство, безопасность и место в этом мире.
Хелли увидела сомнения на ее лице. Она коснулась плеча Керриган и сказала:
— Когда ты станешь официально членом племени, будешь носить их цвета и жить под их защитой, станет проще.
Керриган сжалась.
— Хотела бы я не нуждаться в чьей — то защите, чтобы быть… собой.
Хелли махнула им идти дальше.
— Надеюсь, однажды так и будет. Ты слишком яркая, твой свет заметен всем. Никто не должен судить о тебе из — за внешности, они должны знать, кто ты.
Они молчали остаток пути. Хелли понимала хоть что — то. Никто не мог понять, пока не оказался на ее месте, не ощутил, как могли притеснять из — за того, какой она родилась.
Наконец, они остановились у комнаты совета Общества. Дверь была приоткрыта, и она заглянула внутрь. Высший совет из двадцати членов уже собрался. Они управляли в Обществе, эти места были самыми желанными во всей Аландрии.
— Что происходит? — спросила она в смятении.
— Мы будем обсуждать, стоит ли разрешать принцу Фордхэму участвовать в турнире.
Глаза Керриган округлились.
— Думаешь, они это допустят?
— Не знаю, — морщинки у рта и глаз показывали, что она переживала.
— Но он — не часть двенадцати племен. Он не может участвовать.
— Все изменилось с прошлого турнира. Вряд ли он прибыл бы сюда из Дома Теней без плана. Посмотрим, что будет.
Керриган поежилась. Дом Теней. Она знала только жуткие истории о Темном Дворе, фейри мучили всех, кто заходил на их территорию. Темные фейри безжалостно убивали на поле боя, воровали детей по ночам. Они были ожившей легендой.
— Хелли, — прошептала она, зная, что должна была рассказать о своем видении. — У меня было… еще одно.
Хелли повернулась к ней. Она приблизилась и понизила голос:
— Видение? Что случилось?
Керриган кивнула.
— Я видела его. Фордхэма.
Хелли резко вдохнула.
— Что он делал?
— Просто появился на турнире. Больше ничего о нем. И я видела женщину, которая парила и кричала, бушующую толпу и кого — то… в красной маске.
Хелли побелела.
— В красной маске?
Керриган кивнула.
Красные Маски были группой, ненавидящей людей и нечистокровных фейри. Пять лет назад они вышли на улицы, жгли церкви, убивали людей и полукровок. Керриган чуть не стала одной из них. Красные Маски все еще снились ей в кошмарах.
— Я думала, они пропали, — прошептала Керриган.
— И я так думала, — Хелли испуганно выдохнула. — Я поговорю
