Заранее приготовленная записка легла на дно шкатулки. Ответ пришёл почти сразу, как будто на том конце только и ждали её послания. Никаких лишних слов, ахов, охов и прочих соболезнований. Лаконичный приказ ждать «родственников», которые и займутся погребением. Понятно, тело заберут, чтобы исследовать и определить, как же с ним поступить дальше. Что ж, тоже ничего удивительного, а то мало ли что, не хватало ещё, чтобы бывший особист поднялся после кончины неупокоенной злобной нежитью, проклятия некоторых артефактов и не на такое способны.
«Родственники» прибыли поздней ночью. Немногословный мужчина в приличествующем случаю траурном наряде сообщил, что они не только забирают тело усопшего, но и берут на себя все хлопоты по оформлению нужных бумаг. Алексе оставалось только благодарно кивать. Что же делать дальше ей самой, даже не пыталась узнать. Если бы им было поручено решить вопрос и с ней, то непременно заговорили бы сами. И здесь удивляться нечего, у каждого подразделения своя область компетенции. Скорее всего, пришедшие и не знают, кто же такие на самом деле Петер Кроф и Алекса.
После того, как простилась с ночными визитёрами, в шкатулке обнаружила ещё одно послание, в котором рекомендовалось не предпринимать ничего до прибытия помощника и магазин пока не открывать, траур — отличное тому оправдание. За это время необходимо ознакомиться с оставленными Петером Крофом документами и артефактами, то есть заняться непосредственно тем, за чем и приехала сюда.
То есть, вопрос об участии Алексы в этом деле уже не ставился. Что ж, и это не удивило. Похоже, единожды связавшись со службой безопасности, остаёшься связанным с этим ведомством навсегда. Впрочем, у неё теперь есть и собственный интерес. Сначала смерть Леграна, теперь вот Петер. Очень похоже, что обе смерти — звенья одной и той же цепи.
Уже лёжа в постели, подумала, кого же пришлют? Нового жениха? Было бы слишком неправдоподобно. Да и не хотелось ещё раз выходить замуж. Очень не хотелось. Даже ради дела.
ГЛАВА 4
Утром первым делом проверила шкатулку. Там говорилось, что помощник уже выехал и прибудет через неделю. На это время Алекса должна затихнуть и сделать вид, что уехала якобы на похороны. Ещё вчера, проверяя кухню и кладовую, нашла там почти месячный запас продуктов: овощи, крупы, замороженные мясо и птицу, даже фрукты имелись. Как будто знал. Оставалось нерешённой проблема питания для малышки. Сколько-то бутылочек молока находилось в стазисе ещё с дороги, но на неделю их точно не хватит. Что ж, нельзя прожить, ориентируясь на подсказки из шкатулки, большую часть проблем нужно привыкать решать самой.
В арсенале почти каждой уважающей себя аристократки имелся артефакт, а то и несколько, искажающих внешность. Как правило, устраняющий недостатки. Самые простенькие прикрывали прыщи, бородавки и создавали видимость свежей кожи без лишних морщин. Те что подороже могли иллюзорно менять форму лица и даже тела. Правда, ограничивались заранее заданными характеристиками. И стоили такие побрякушки баснословно дорого. Но ведь красота никогда не доставалась дёшево.
У Алексы был универсальный артефакт. Из таких, разрешение на владение которым нужно получать в особом отделе. Маг-артефактор высшей категории, каковым она и являлась, с его помощью мог самостоятельно изменять параметры внешности. Сейчас красота была не нужна. Фиолетовое траурное платье, которого по понятным причинам в гардеробе не было, покрасневшие глаза, опухшее от слёз лицо. Немного охрипший голос. Не перестаралась ли? Ничего, пусть все увидят, что молодая жена убита горем.
А нужно-то было всего лишь дойти до лавки молочника, купить запас молока и рассказать, что уезжают с дочерью на неделю, чтобы похоронить мужа и отца на его родине. Почему не кормит грудью? Так пропало молоко с горя. Кстати, не будете ли так любезны по нашем возвращении приносить молочные продукты домой? Ох, спасибо! Вы так выручите. Дальнейшие вопросы любопытной жены молочника Алекса прервала, сославшись на необходимость немедленно собираться в дорогу.
Молочника покинула с ощущением, что он и его жена составили о ней впечатление как о не очень умной особе. Ещё бы, не попробовала молоко и творог на свежесть и совсем не торговалась! Всё незаметно проверила ещё одним артефактом? А вот это им знать совсем необязательно. И то, что её сочли за простушку, тоже может сыграть на руку. Уже сегодня к вечеру разговоры о молодой глуповатой вдове артефактора разойдутся по всей окраинке.
Теперь нужно затаиться на неделю и ждать, когда появится помощник. Кто это будет? Покупатель на лавочку? Или, скорее всего, кто-то вроде приказчика? Ведь ясно дали понять, что помощник, а не руководитель.
Вернувшись домой, Алекса тщательно проверила защиту на окнах, дверях и стенах лавочки и убедилась, что Петер Кроф был ещё тем параноиком. Вот именно, что был… Поэтому неделю вынужденного заточения и ожидания нужно потратить с умом. И перво-наперво рассмотреть подаренный мужем артефакт.
* * *
Поев, Илинга категорически отказалась лежать в колыбельке. Что ж, девочка росла и требовала большего внимания. Уже пыталась сидеть. Похоже, даоны растут не так, как люди, хотя внешне никакой разницы не видно. Пришлось расстилать на полу спальни плед и устраиваться на нём вдвоём. Алекса вручила малышке погремушку, а сама сняла с руки браслет. Сколько же в нём защитных плетений! Есть те, которые бросаются в глаза сразу, есть «плетения второго слоя», которые мог видеть не каждый маг. Такие она и сама могла и умела делать, и не только второго, но третьего, четвёртого, и даже пятого, но об этом знали совсем немногие: сама Алекса, куратор, декан. Ну и те, кому положено знать такие вещи по должности.
Способность видеть магические плетения проявлялась у Алексы вплоть до двенадцатого слоя. Почему только до двенадцатого? Так не было среди учебных образцов более сложных экземпляров. Вернее, в распоряжении академии имелись артефакты только до восьмого скрытого слоя плетений — сделанные лучшими человеческими и гномьими мастерами. Чтобы проверить максимальную глубину «видения», её в своё время водили в специальные хранилища. Там она и тренировалась. По началу рассматривать скрытые слои артефактов было очень сложно и муторно до тошноты. Потом приноровилась. Однако, пригодилась практика.
Хватит самой себе напоминать о собственных талантах! Пора заняться делом. Итак, что у нас здесь? Как и думала. Первый — самый простой слой — знакомый набор. Сигналка-предупреждение об опасных зельях и ядах, слабенький отвод глаз, дальше — щиты. Сколько щитов! Отводящий, блокирующий, энергетический и магический. Это что? Неужели, ментальный? Ментальный, ментальный. Ментальный… Алекса не заметила, как закрылись её глаза и тихо опустилась на плед, по-прежнему крепко сжимая в руке браслет.
Кто набил голову ватой? Или не ватой, а навозом? Но точно не мозгами. Это можно было понять и по телесным ощущениям, и при попытках размышлять. Это же надо додуматься, в одиночку пытаться вникнуть в суть чужеродного артефакта! Не просто в одиночку, а рядом с маленьким ребёнком. Кстати, что с Илингой? Заснула? Лежит рядышком, обхватив своими ручонками мамину руку.
Кстати, почему так болит правое предплечье? Повредила, когда упала, отключаясь? Но это ещё нужно умудриться, упасть из положения сидя и так сильно покалечить конечность. И, похоже, не только её, но и голову, в которой то самое, что явно не мозг, болезненно пульсировало и периодически пыталось взорваться. И артефакт не помог. Кстати, где он? Даже глазами тяжело водить. Справа нет, слева тоже. Значит, под ней. Алекса осторожно перекатилась со спины на живот, подняла голову, осмотрелась. Протянула руку к дочери и замерла. На правом запястье, именно там, где жгло больше всего, таял знакомый тёмный след. Именно такой видела, когда браслет вживлялся в руку девочки. Тогда та тоже чувствовала себя плохо. Значит, отныне браслет навсегда сросся с Алексой. Почему так получилось? Хороший вопрос, но не задавать же его единственной свидетельнице Илинге. Девочка мирно посапывала во сне, и вряд ли её умиротворённая и чуть хитроватая улыбка относилась к совершившемуся действу. Слишком ещё мала, чтобы совершать подобные чудеса.
