Я дал ему это. Также дал ему адреналин, чтобы разбудить волка, если он там, или ускорить его сердцебиение, чтобы получить от него какую-то реакцию, — Зик убрал флаконы вместе с иглами. — Я дал ему кое-что, что поможет регенерировать его раны, если он сможет заставить свой разум сосредоточиться на них.
— А последнее, что это было? — спросила Шани.
Зик снял очки и начал протирать их.
— Коктейль из ДНК альфа-оборотня, который я воспроизвёл.
— Ты не можешь создать альфу, — возразил Ник.
Зик пожал плечами.
— Попробуй сказать это моим экспериментам. Скоро мы узнаем, смогу я или нет. Я обнаружил, что альфа-оборотни имеют более высокую скорость восстановления. Больше сил. И более крупные тела, чем у всех других оборотней их вида.
Скарлетт взглянула на Нокса. Он не двигался, и, насколько она знала, у него оставалось ещё несколько мгновений.
— Каких альфа-оборотней ты воспроизвёл?
Зик усмехнулся.
— Несколько самых лучших. Если это сработает так, как должно, он либо станет мульти-оборотнем, либо одно из животных возьмёт контроль и заявит права на его тело.
Скарлетт ахнула.
— Когда мы узнаем, работает ли это?
Зик пожал стройными плечи.
— В лаборатории иногда уходили дни, иногда — мгновения, прежде чем я видел результаты. Я делаю то, чего никогда не делал. Понятия не имею, что произойдёт.
Ник вздохнул.
— Ладно. Мы будем постоянно держать его под охраной, — он повернулся к Шани. — Тебе лучше пойти домой. Отдохни немного.
Она кивнула.
— Мама с детьми, но я хочу проверить, как они.
— Эй, здесь есть что-нибудь поесть? — спросил Зик. — Мне пришлось покинуть лабораторию, прежде чем я успел поужинать.
— Да. Пойдём со мной. Я отведу тебя на кухню, — ответил Ник. — Пойдём, любимая, — сказал он Шани.
Шани обняла Скарлетт.
— Имей веру. С ним всё будет в порядке.
Скарлетт сжала её руку. Она повернулась к кровати, пододвинула ближайший стул и села, наблюдая за Ноксом, ожидая каких-либо изменений. Люди выходили из комнаты. Двое охранников в комнате с ней переглянулись.
Она сказала:
— Вы можете подождать снаружи.
— Наверное, будет лучше, если мы останемся здесь, — ответил один из мужчин.
Скарлетт оскалила на него зубы.
— Я могу о себе позаботиться. Подождите снаружи.
Ребята вышли вслед за остальными. Наконец она осталась наедине с Ноксом в спальне. Одна из многих спален в том, что, как она теперь знала, было его особняком. Вечеринка быстро подошла к концу, как только на него напали. Всех отправили по домам, но никто не знал, почему.
Скарлетт вгляделась в его черты. Нокс. Вот почему она не хотела его кусать. Какого черта он делал в лесу? С кем он был?
Она с трудом сглотнула комок в горле.
— Прости, — прошептала она. — Мне не следовало уходить, но я не желала причинять тебе боль, — она подавила желание заплакать. Ему это было не нужно. Она должна быть сильной. Для него. — Я никогда не хотела мужчину так, как тебя. Сегодня вечером я чуть не потеряла контроль над своей львицей, — Скарлетт придвинула стул ближе, пока не оказалась рядом с кроватью, чтобы коснуться его неподвижной руки. — Хотела бы я вернуться и остаться.
Блядь. Это было какое-то дерьмо. Она уронила голову на руку, накрывшую его ладонь. Если он умрёт — нет, он не умрёт. Он не может. Её львица отвергла эту идею. Он принадлежал ей. Нокс был гением в области инвестиционного банкинга, но она знала, что в нём гораздо больше, чем это. Она хотела узнать его до конца.
— Что мне делать? — прошептала Скарлетт.
В ответ раздалось тихое ворчание. Она подскочила на стуле и взглянула на Нокса. У неё отвисла челюсть, когда она увидела, как преображается его тело. Его и без того тугой пресс стал более чётким. Его руки и плечи увеличились. У него выросли волосы и борода.
Скарлетт посмотрела вниз, теребя повязку, которую наложила на его глубокие раны на груди. Они исчезли. Нокс снова был гладким и мускулистым. Гораздо более мускулистый, чем раньше. Отбросив одеяло, прикрывавшее его ноги, она наблюдала, как они становятся большими и сильными.
О, чёрт. Взгляд Скарлетт скользнул к его паху. Это, должно быть, какая-то шутка. Не было никакого грёбаного способа, чтобы его член рос у неё на глазах, и Нокс даже не был в сознании.
— Черт!
Тело Нокса было в огне. В его сознании бродил волк, жаждущий чего-то. Он вдохнул и понял, чего хочет. Животное привязалось к нему. У него была странная способность общаться. Каким-то образом они оба хотели одного и того же. Её.
Он открыл глаза и последовал за восхитительным ароматом своей женщины.
— Моя.
Скарлетт вскочила на ноги и бросилась назад, прочь от него. Он не знал почему, но её действия возбуждали его.
— Нокс?
Он потянул за путы и удивился, почему его приковали. Последнее, что он помнил — как стоял у двери спальни после её ухода. Он нахмурился. Часть его памяти отсутствовала.
— Ты так чертовски хорошо пахнешь, Скарлетт. Дай мне попробовать тебя, — прорычал он.
Он зарычал? Он никогда в жизни не рычал. Это, должно быть, животное в нём. Волк сказал ему, что да, это он дал жизнь новым чертам в Ноксе. Первой была его потребность в спаривании со Скарлетт. Во-вторых, он хотел, чтобы она была обнажена и лежала под ним. Следующим было утверждение доминирующего положения, когда он дёргал за цепи. Они заскрипели, когда он потянул.
Глаза Скарлетт расширились.
— Нокс, прекрати. Тебе нужно пройти обследование.
Он дёрнул ещё раз. Его член болел. Он так чертовски сильно хотел Скарлетт.
— Ты можешь проверить меня, красавица. У меня есть кое-что, что причиняет боль только для тебя, детка.
— Серьёзно, Нокс?
Он вдохнул её сексуальный аромат и потянул сильнее. Цепи отскочили от стены. Нокс прыгнул на середину кровати. Он никогда в жизни не чувствовал себя таким чертовски живым. Всё выглядело лучше, ярче. Чёрт, но её запах.
— Сними это, или я сорву его с тебя.
Скарлетт облизнула губы. Запах её возбуждения сводил волка внутри него с ума.
— Прекрати!
Он снял повязку с руки и посмотрел на свои руки. Они медленно превратились в массивные волчьи лапы. Срань господня. Это было лучше, чем он когда-либо ожидал. Человечность никогда не была для него вопросом, но Нокс знал, что, будучи человеком, невозможно заполучить такую девушку, как Скарлетт. Она была сильной, а он — нет. Тот факт, что она позволила ему трахнуть себя, сказал ему, что ей всё равно, насколько он человек, но она боялась причинить ему
