Я смотрела по сторонам и была в таком восторге, что не передать словами! Я будто окунулась в далекое детство, когда мы с мамой ходили на площадь, чтобы посмотреть на то, какие товары лежат на прилавках у продавцов, как народ веселится и поет, а кто-то даже танцует, и, конечно же, на скоморохов. В детстве я их путала с клоунами. Хотя, если взять за суть, то они делают одну работу – веселят простой люд.
Я оглядывалась по сторонам, желая все-все запечатлеть в своей памяти. Хотелось подойти и потрогать, пощупать и даже попробовать, но я не решалась – средств на то, чтобы купить что-то, у меня фактически не было, а просить у Даррена – неудобно. Поэтому единственное, что я могла – просто любоваться.
Вот так мы и гуляли: осматривала все вокруг, а Даррен неизменно следовал рядом, ни на секунду не отпуская моей руки из своей.
Пройдя мимо огромного скопления народу – а это самый центр площади – мы направились в самую глубь. И вот тут я увидела прилавки с небольшими бочонками, а рядом целый прилавок различных сладостей!
Если честно, тут я не смогла устоять – начала шарить по платью в поисках карманов, куда могла положить свои небольшие сбережения, но… забыла, что я не в ученической форме, а в наряде, сшитом для меня моим любимым котиком – Хоком.
От досады даже тихонечко застонала.
- Что такое? – тут же посерьезнел Даррен, резко останавливаясь и сверяя меня своим испытующим взглядом синих глаз. – Что случилось, Дарина?
- Я забыла свои сбережения в комнате. А я так хочу попробовать вон ту трубочку с фиолетовым кремом и зеленоватой посыпкой.
И я так горько вздохнула, что сама же от этого чуть не прослезилась.
- И всего то? – вскинув брови вверх, удивился он. – Я думал, что у тебя и правда что-то стряслось, а трубочка – это такая мелочь. Погоди, я сейчас.
И он, впервые за все время нашего тут пребывания, расцепил наши руки и пошел в сторону той лавки, где продаются сладости. Его поступок меня удивил и обрадовал одновременно. И так на душе тепло стало, что улыбнулась.
Но стоило ему только оставить меня, как кто-то тихонечко, даже аккуратно затронул мое плечо.
Резко обернулась и увидела перед собой пожилую женщину в длинном черном плаще с капюшоном.
- Вы что-то хотели? – вежливо поинтересовалась у нее.
И тут же получила ответ:
- Будь осторожна, дитя, грядет зло, погубившее твоих предков в этом мире. Остерегайся белый свет – он может тебя ранить. Доверяй тьме – она спасет тебя от беды и защитит от пожирающего все на своем пути пламени.
Женщина закашлялась и поспешила удалиться, оставив меня стоять на месте, безмолвно открывая и закрывая рот.
Что это только что было? О чем это она? Что за свет? Что за тьма и пожирающий огонь? Ничего не понимаю!
Уже хотела, было, пойти за ней, но меня остановил голос Дарена:
- Вот, держи. Этот – с кремом из алиры и с орехом из эльфийских лесов – орма, а вот этот – из сливочного рудана и с маслом фэру, изготовляющимся только на территориях гномов. Думаю, тебе понравится.
Но я не реагировала – продолжала стоять и смотреть в ту сторону, где скрылась таинственная старушка.
- Дарина, - позвал Даррен, - ты в порядке?
- А? Что? – наконец отмерла я, переводя взгляд на мужчину с трубочками в обеих руках. – Прости, я просто задумалась.
- Оно и видно. У тебя все хорошо? Что-то случилось, пока меня не было?
- Нет-нет, все в прядке. Четно, - улыбнулась, стараясь выкинуть из головы то, что услышала. Ну, мало ли кто и что мне сказал, не принимать же все эти слова на веру. Может, эта старушка просто таким образом решила надо мной пошутить? Ну, или напугать. Не знаю.
- Что ж, ладно. Как скажешь. – Но было видно, что он мне не поверил, поэтому я поспешила перевести тему:
- О, это… это мне? – и я стрельнула глазами на аппетитные трубочки.
- Да, - улыбнулся мужчина, но глаза его при этом оставались серьезными и сосредоточенными, словно он что-то обдумывал и взвешивал. – Держи.
Я приняла из его рук угощение и тут же слизнула крем, зажмурившись от удовольствия.
О! Это просто невероятный вкус! Яркий, насыщенный, сладкий, с легкой кислинкой и привкусом ванили, чем-то напоминает фисташки, но при этом будто туда добавили капельку черной смородины, но все равно отличается. Этот вкус более яркий и более приятный. Ну, даже и не знаю… Просто восхитительно!
- Какая вкуснотища! Просто потрясающе! – довольно выдохнула я, открывая глаза и наталкиваясь на взгляд Даррена, который снова стал алым.
- Да, - хрипло прошептал мужчина, - потрясающе.
В который раз за сегодня почувствовала, как лицо начинает заливать краской, а щеки начали гореть.
- Очень вкусно, - пролепетала, теперь даже боясь откусить малюсенький кусочек от трубочки. Меня и радует и очень смущает ТАКОЙ взгляд Саргата. Он будто сам готов наброситься и попробовать угощение, только вместо трубочки этим самым угощением являлась бы я сама.
- А ты… ты разве не хочешь? – спросила, кивнув на вторую трубочку, которую он держал в руке.
Даррен же лишь покачал головой и, склонившись ко мне настолько, насколько это возможно, возбужденно прошептал:
- Единственное, что я сейчас на самом деле желаю, это схватить тебя в охапку, переместиться в мое имение и сделать тебя своей.
От его слов перехватило дыхание, а трубочка выпала из рук. Еще никто и никогда в жизни не говорил мне таких слов!
- Я… я… - не знаю, что можно на это ответить, поэтому только и могу, что стоять на месте и глупо открывать и закрывать рот.
- Поверь, как только я избавлю тебя от этого проклятого амулета, то в этот же день мы свяжем наши судьбы узами брака, и ты станешь моей, Дарина.
По позвоночнику побежали приятные мурашки, дыхание вновь перехватило так, что стало нечем дышать, голова слегка закружилась и ноги начали подгибаться, но Даррен не дал мне упасть – успел вовремя поддержать, обхватив своими сильными руками за талию.
- С каждым днем ты все больше и больше занимаешь мои мысли, и даже одна мысль, что нам мешает быть вместе этот проклятый амулет, выводит меня из себя. Но я рано или поздно найду способ избавить тебя от этого ненавистного артефакта. Ты мне веришь?
Подняла голову так, чтобы было видно его, пылающие страстью глаза, и тихо прошептала:
- Верю.
Даррен утробно зарычал и просто-таки накинулся на мои губы: впился в них так, будто я для него живительный источник, будто они – самое невероятное и потрясающее, что у него сейчас есть. Он целовал настолько умело, что я потерялась в пространстве, запуская ладони в его темнее волосы и еще теснее прижимаясь к его сильному, тренированному телу.
Я целовала в ответ так, будто от этого зависела моя жизнь, а он – будто я и есть его жизнь.
Его руки блуждали по моему телу, исследуя, но при этом не пересекали ту невидимую грань, из-за которой уже невозможно вернуться.
Мы целовались, словно обезумевшие, не замечая никого вокруг – мир сжался до невероятно маленьких размеров, в котором помещались только я и мой возлюбленный.
Я исследовала его губы, ласкала их языком, заставляя Даррена утробно рычать и еще сильнее сжимать в своих объятиях, а он… он исследовал мой рот своим языком, заставляя все тело трепетать от сладостной дрожи и предвкушения. Я чувствовала, как внизу живота наливается тяжесть, как хочется почувствовать руки этого невероятного мужчины на всем теле, и не по ткани, а по оголенной коже… Но нельзя. Не тут и…не сейчас. Не сегодня.
Именно эта мысль отрезвила меня, и я попыталась отстраниться.
На удивление, Саргат не стал меня удерживать, а лишь шумно выдохнул, разжал объятия и даже сам сделал шаг назад.
- Прости, - прохрипел он, будто его лишили воздуха, - не удержался. Я весь вечер держался как мог, но ты… ты такая соблазнительная, пленительная и прекрасная, что я поддался своему желанию. Прости, если напугал.
- Нет, что ты, - покачала головой, пытаясь привести дыхание в норму, но как бы не старалась, все было тщетно – сердце готово было вырваться из груди – столь быстро и сильно оно билось. – Ты ни в чем не виноват, просто… тут много свидетелей, а я не привыкла, чтобы все…. Ну, что все вот так, на всеобщее обозрение. И… это ведь неприлично.
