А у парня сработал инстинкт, и мужика ударом кулака снесло к стене сарая, где он и затих. Я, было, испугалась, да и Фенька тут же бросился к дяде, но с той стороны раздался стон, переходящий в храп, и я успокоилась. Впрочем, ненадолго.
Потом мы совместными усилиями грузили тело мужика в телегу. Глядя на дождь, решила юбку не надевать, все равно ехать в телеге, да и хотелось оставить хоть какую-нибудь сухую вещь, чтобы можно было переодеться потом. Наскоро перекусив, забрались в телегу и поехали дальше, пока дорогу не развезло от дождя.
День был нескончаемый. Сверху лило с переменным успехом, а каждые метров двести приходилось выталкивать телегу из очередной лужи. Сначала Фенька справлялся сам, но потом его сил стало не хватать, и я взялась помогать. После второго раза я уже не могла ехать молча. Высказала все, что думаю о его дяде, которого я уже тихо ненавидела. Ему-то что, он мирно храпел под тентом и ни о чем не переживал.
— Слушай, какого черта мы корячимся?! — не выдержала я, посмотрев на парня. За эти сутки он воспринимался мной, как младший брат. — Выкинуть его из телеги и дело с концом.
— Агна? Что ты такое говоришь? — отшатнулся Фенька.
— Я предлагаю облегчить телегу, чтобы ее можно было вытащить. Наших сил не хватает, а в такую погоду помощь ждать неоткуда. Да не смотри ты так, я же не предлагаю бросить твоего дядю, мы его обратно загрузим, когда телегу вытащим.
— Но кругом грязь и мокро, а вдруг он заболеет?
— Да скорее мы с тобой заболеем, чем это пропитое тело! Фень, хватит его жалеть! Он этим пользует и вьет из вас веревки. И вот что, когда он проспится, деньги ему не отдавай, а то он последние пропьет. Что тогда твои родители скажут?
— Так он заберет, — неуверенно потер подбитый глаз парень. — Да и не могу я бить его в полную силу.
— А ты скажи, что он в прошлый раз отобрал и все пропил. А синяк будет доказательством, — учила я жизни молодого человека.
— Агна, это же обман, — возмутился Фенька.
— Ты как ребенок, иногда ложь только во благо. Если не соврешь, то придется отдать деньги, а дядя их все пропьет, и останется твоя сестра без нормальной свадьбы. Думаешь, она это заслужила? — не люблю пользоваться такими приемами, но мне Феньку жаль, он парень добрый, а таким жить тяжелее. — Кстати, а почему тебя Фенька зовут, разве это мужское имя?
— Меня вообще-то Фенактист назвали, но никто так не зовет, все Фенькой кличут, — нахмурился парень, попытавшись еще раз с помощью молодого срубленного деревца приподнять телегу. У него, конечно, не получилось. У меня к тому времени ноги были по колено мокрыми, плащ заляпан грязью, и даже под плащом особой сухости не наблюдалось. Хоть он и не промокал, возможно, Алан его зачаровал, но вот от толкания телеги я вспотела так, что скоро вокруг начнут дохнуть комары. А они были! Крупные, наглые, так и норовили поживиться нашей кровушкой.
— Ну что, Фенактист, остаемся и мокнем дальше? Или облегчаем телегу и едем греться в ближайшую деревню? — видимо, тон я выбрала верный, потому что пьяный родственник отправился досыпать под ближайший куст. Жаль, что ему там не понравилось, и лес огласила отборная брань.
Еще четверть часа у нас ушло на успокаивание дяди, потом столько же времени вытягивали застрявшее средство передвижения. А оставшийся час до этого занюханного трактира, в котором с меня содрали десять медяков за чулан с деревянной лавкой и тюфяком, мы только и делали, что ругались. Точнее, ругалась я, высказывая все, что думаю о Лорсе, спустя сутки удалось выяснить имя этого выпивохи. Я собиралась молчать, не люблю лезть в чужую семью, но, когда эта пьянь начала говорить гадости о Феньке и обо мне, тут уж не выдержала. Ох, чую, завтра Лорс меня с собой в дорогу не возьмет.
После того, как я отнесла свой мешок в чулан, почему-то громко называемый комнатой, сняла мокрые джинсы, надела юбку и спустилась в общий зал поужинать. Чулан на ключ закрывался, но замок был хлипкий. Но я не особо переживала за сохранность имущества, все ценное было на мне. На юбке обнаружила пару потайных карманов.
Фенька держал мне место и успел заказать нам еды. Я еще и местное пиво решила попробовать, хотя парень смотрел на меня с осуждением, и бурчал, что для женщин оно вредно. Я усмехнулась, вспомнив студенческие годы, но решила не комментировать, чтобы не пришлось ничего объяснять. Ела и пила я молча, заодно разглядывала людей. А посмотреть было на кого.
* * *
Барон раздраженно оглядел зал. Ему претило останавливаться в подобных заведениях. Грязь, блохи, быдло, да он бы с большим удовольствием заночевал в лесу. Но погода оставляла желать лучшего. С самого утра моросил дождь, и к вечеру Гилберт промок до костей. Тут хочешь не хочешь, пойдешь сушиться в первый попавшийся постоялый двор. Да, не одного его непогода загнала в этот гадюшник. Барон отхлебнул эля, смерив презрительным взглядом подавальщицу, которая и не думала отходить от его столика.
«Она что, думает прельстить меня своими сомнительными прелестями?», подумал Гилберт, брезгливо разглядывая девицу. Смотреть там было не на что — тощая, серые волосы, маленькие глазки, в которых светилась неутолимая жадность. Бр-р, он столько не выпьет, чтобы позариться на такую. Хотя эль на удивление был хорош. И мясное рагу тоже. Так что, распорядившись принести еще кружку, он с большим благодушием окинул взглядом людей, собравшихся в зале. Эль согрел, еда насытила, а блохи уже не так пугали, к тому же у него есть амулет, сам владелец лавки расхваливал этот образец, говоря, что с ним нестрашны никакие насекомые. Вот он и проверит его работу. И если его обманули, то кому-то не поздоровится.
Все столы были заняты. В основном сидели купцы и их охранники, видимо, парочку торговых караванов дождь тоже загнал под крышу. Были и крестьяне, но они жались у входа, сидя вплотную друг к другу, и не поднимали голов. От них отчетливо ощущался страх. Барону на них было плевать, как, впрочем, и на остальных, которые его опасались. Хотя это и льстило мужчине. Он даже немного прибег к родовой силе, нагнетая ауру. Теперь его точно боялись все. Или нет? Этого не могло быть, но он чувствовал чью-то насмешку. Кому-то явно надоело жить! Теперь он целенаправленно искал в зале человека, что посмел бросить ему вызов.
