Ознакомительная версия.
— Зато у меня рука тяжелая, — с угрозой произнесла я.
— И тела нет, — хмыкнул белобрысый. Я одарила его возмущенным взглядом. И задумалась. — То есть для всех, кто там остался, время по–прежнему движется? Они продолжают умирать? И лишь я застыла в том моменте… когда угодила в это Ничто? Так?
Крайген кивнул.
— Мне надо вернуться, — я решительно сжала кулаки. И уже закричала — Я должна вернуться!
— Угу, — откликнулся Крайген. — Выход где–то здесь. Как найдешь — свистни, я пока вздремну. А, тут же не уснуть. Как это я забыл!
Но я уже не слушала его насмешки, отвернулась и пошла по полю, всматриваясь в лица. Не знаю, что я желала найти. Какой–то ответ, что крутился в голове… Фраза или слово, зацепившееся за сознание, словно рыба за крючок. Брюхом, ненадежно, почти готовая сорваться с острия и исчезнуть в мутной воде, и оттого я выуживала эту мысль осторожно, боясь потерять.
Что царапнуло меня?
Почти в последний момент?
Что сказала королева тьмы?
«Элея, дочь сестры моей Сейны, избранница моего любимого, проклятое Отражение и мой смертный враг… «
Вот, что она сказала! Дочь Сейны, ее сестры. Вот кем мне приходилась эта женщина с красивыми синими глазами и печальным лицом. Я остановилась перед ее застывшей фигурой.
— Мама.
Конечно, она не ответила. Возможно, ее даже уже нет в живых, ведь к темной принцессе уже летит арбалетный болт, выпущенный чьей–то меткой рукой. Моя мама, Сейна.
Сейна?!
Я нахмурилась. Что мне рассказывала Незабудка о своей фее, приходящей во сне? И почему я никогда ее не слушала!
— Неужели это была ты? — прошептала я безмолвной фигуре. — Ты навещала ее? Ты скучала? Скучала по нам с Сиерой?
Темная принцесса молчала, а я сжала зубы. Отвернулась. В нескольких шагах от меня лежал Шариссар. Но к нему я не пойду. Иначе сойду с ума раньше, чем найду способ вернуться!
— Что же она говорила? — пробубнила я, сжимая виски.
Что–то о том, что надо собрать любовь. Много разной любви. Всю, что есть. И тогда я смогу победить тьму.
Тьму- королеву? Кого, как не ее назвать этим именем?
Я побежала обратно, туда, где стоял Крайген. Он подскочил, когда увидел меня.
— Лея! Хорошо, что ты вернулась! Я думал, что снова остался один!
— Ты меня не видел? — изумилась я. На огромном поле все прекрасно просматривалось, но парень покачал головой.
— Я вижу лишь кабинет. Когда ты ушла за его пределы, я перестал тебя видеть.
— Кошмар! Как ты сюда попал?
— Меня отправил сюда Алларис.
— Магистр? — не поверила я. — Он не мог поступить так жестоко!
— Я ему показывал непристойные картинки с твоим участием.
Я опешила.
— Я знала, что магистр слишком добр! — возмутилась я. — Надо было ограничить твои перемещения чуланом!
Крайген весело улыбнулся, а я махнула рукой.
— Мне сейчас не до твоих грешков. Я должна вернуться, — посмотрела на поле с навеки застывшими фигурами. Кто из них еще жив там, в реальности? — Вернуться и все исправить.
— И ты знаешь как?
— Возможно. Возможно, я это знаю, — прошептала я.
— Тогда — береги тебя Искра, — серьезно пожелал Крайген. — Иди, маленькое Отражение.
Я кивнула и вновь побрела по полю. Парень смотрел на место в стороне от меня, значит, я снова пропала за стенами его невидимого кабинета.
Собрать любовь. Как это сделать?
Разве что — отразить? Ведь я все еще Отражение! А Искра — это квинтэссенция любви, так говорил Алларис, когда я лежала на камне Оракула.
Я коснулась ладонью застывшей Сейны и открыла душу для любви той, кого никогда не знала.
— Любовь матери к своим детям, — прошептала я.
Дошла до Полины.
— Любовь сестры.
С нежностью провела ладонью по волосам Тиссы.
— Любовь к жизни.
Посмотрела на ящеров и приняла любовь к своей земле и чести. У целительниц я взяла любовь к ближним, у Ника — к растениям и знаниям. Я дотронулась до Шипа и отразила любовь к Академии и его отряду. У оххаронцев — любовь к их миру. У стражей Пятиземелья — к их.
В душе каждого, кто был на этом поле, была любовь. Разная, и порой ее было так мало, что тлел лишь крошечный огонек, но она была. К своим семьям, что с надеждой ждут возвращения воинов, к детям и родителям, к дереву за окном или бродячему псу, что прибился в походе. У капитана Дрозда — к кораблю и морю, у драконов — к небу.
У всех было, что или кого любить.
Я подошла к Шариссару, и его любовь — бесконечная, страстная и невысказанная заставила меня плакать.
Но я все–таки пошла дальше.
Райден — любовь безответная и глубокая, словно океан.
И даже Ортан и Ельга, что прятались в камнях — это тоже любовь. Настоящая и непонятная любовь к самим себе.
Ее было так много — любви, бесконечность золотого света, что тянется со всех сторон, насыщая теплом все живое и даже застывшее.
Лишь в душе королевы тьмы не было ни капли любви, лишь темнота…
Я не знаю, в какой момент мои ладони начали светиться, а после я засияла и вспыхнула чистым светом, становясь новой Искрой!
Только я не была Искрой поневоле, моя душа была свободна от горечи и насилия, я сделала это по доброй воле. Загорелась, потому что тоже любила этот мир, любила сильнее всех на этом поле. Любила своих друзей, свою маленькую сестренку и любила мужчину… Одного — любовью свершившейся, хоть и отрицаемой мною, другого — лишь зарождающимся доверием, отголоском, тенью того, что могло бы произойти, если бы все случилось по–другому. По–разному, и не понимая до конца своих чувств, но они оба были в моем сердце.
Я стала Искрой — сильнейшей из тех, что загорались во все времена, потому что готова была отдать не только жизнь — душу, за тех, кого любила.
И Свет вспыхнул вокруг, засветился, являя мне все частички бесконечного времени и миров. В моих руках были нити всех реальностей, я видела все пространства и моменты, какие лишь желала увидеть.
Я стала той, что стоит вровень с Богами, я могла изменить все! Когда–то Ник сказал, что провидцы видят, но не могут изменить ход событий, на это способна лишь Искра. Я стала ею и сейчас желала отменить эти бессмысленные смерти. Нить времени лежала в моих руках, но я медлила, не зная, в какой момент нужно вернуться.
Ведь я могу отмотать ленту событий в самое начало. Туда, где Райден еще не возник на площади в Низинках. Где я иду по улице, мечтая о теплой булке и стакане молока, а Незабудка ждет меня на пыльном чердаке.
И ни Райден, ни Шариссар никогда не узнают меня…
Я покачала головой. Нет, я не вправе лишать их чувств. Любить и помнить меня — это их право.
Ознакомительная версия.
