Ветер, ласкающий нежные листики крон багровых деревьев, пел тихую печальную песню тускло-мерцающим звездам, убаюкивая своими мерными наплывами. Волны беспорядочно лизали песчаный берег и, словно не в силах добраться до дерева, ставшего мне прибежищем, уныло отползали назад, оставляя на коричнево-красном песке крупные хлопья склизких водорослей.
Слушая шепот стихий, я сама не заметила, как уснула.
Проснулась от стука. И первым делом вцепилась в спасительную тесемку страховки. Но потом поняла, что это не стук низвергнувшегося с дерева тела. Сон… что-то ускользающее, там вроде была разгадка туманного гадания Марвии. Но обрывки сонного тумана, словно легкий дым из пальцев, ускользали из памяти.
Торопливо оглядевшись, сразу нашла источник мерного стука: на берегу кто-то старательно дубасил палкой по утлому суденышку морниев. Не поняла: чинил он ее, или же пытался разбить на тысячу маленьких щепок. Быстро слезла с дерева и побежала к кеприйцу, намереваясь напроситься в попутчики в любом случае.
— Простите, — обратилась я к заднице, возвышающейся над лодкой: вся верхняя часть скрылась внутри суденышка, возясь с чем-то невидимым. — Вы не могли бы подвезти меня до островов морниев?
— Вообще-то, я тут один, — донеслось из лодки, — и у меня нет раздвоения личности…
Мужчина выпрямился, тыльной стороной ладони вытер лицо и обернулся, широко улыбнувшись. Я застыла от неожиданности: да это знакомый мне молодой цвак с островов — ярко-розовый ирокез не оставлял сомнений!
— Зато, по всему, имеются галлюцинации, — опешил в свою очередь цвак. — Та ли это белочка, что не так давно похитила мое бедное сердечко?
— Не знаю, чего там у тебя расхитила стая белок, — ворчливо буркнула я, недовольно хмурясь, — но лично я ничего не крала!
— Точно, — парень пригляделся внимательнее, — мастер стихий! Да это же судьбоносная встреча!
— Ага, — я немного отступала от экзальтированного цвака. — Одна такая судьбоносная уже была недавно в лесу…
— В лесу? — цвак тут же стал невероятно серьезным. — Ты не пострадала? Куда они направились? Как тебе удалось улизнуть?
— Сколько вопросов, — усмехнулась я. — Давай по-порядку: да, в лесу; пострадало только достоинство; улизнуть не удалось… цвакам. Короче, если тебе так интересно, то можешь сходить, немного полюбоваться на трупы.
— Трупы? — недоверчиво переспросил он. — Кто же на них напал? Валлы? Я слышал, они симпатизируют белкам, но чтобы так целенаправленно начать охоту на цваков, это слишком…
— Да уж, — улыбнувшись, вспомнив героическое поведение валла при виде цваков. — У них там свои разборки… двое друг друга порезали… а третий так разнервничался, что проткнул черепушку!
Цвак слегка посинел и моргнул:
— Сам себе? — повторил он зачарованно, но потом на лице парня отразилось понимание: — Значит, ты их заворожила… Ну да, я и забыл, с кем разговариваю.
— Так ты отвезешь меня на острова? — вернулась к волнующему меня вопросу.
— Теперь, отвезу, — растерянно промолвил цвак. — Все равно ты сделала мою работу…
Тут парень стряхнул оцепенение и широко улыбнулся:
— Я не понял, а где круглые от ужаса глаза и падение ниц перед страшным и ужасным цваком? — спросил он и хитро прищурился.
— Ой, давай сегодня обойдемся без гимнастики? — жалобно попросила я.
— Давай, — с энтузиазмом кивнул фиолетовый, — сразу приступим ко второй части… в прошлый раз тебе вроде понравилось… глядишь, и до третьей дойдет…
— С чего это вдруг? — искоса глянула на беспардонного цвака. — Все равно ты меня убивать не собираешься.
— Ух, какая умная стала, — хихикнул цвак, — даже завидки берут. Подскажи, где умишком-то разжилась, может, и я себе немного добавлю…
— Бесполезно, — я с преувеличенной жалостью посмотрела на парня, — тебя уже ничего не спасет.
— Но-но, — погрозил фиолетовый мне пальцем, — кажется, кто-то зарывается: значит, не хочет прокатиться на моей лодочке до островов. Маленькой белочке выгоднее вести себя с молодым и красивым цваком повежливее! Но пара поцелуев немного смягчит мой гнев…
— И не надейся, — иронично хмыкнула я, залезая в лодку, — аванса за уши хватит! Это тебе за то, что пугал беззащитных девиц!
— Вылезай! — грозно гаркнул на меня цвак. — Никуда не едем!
С недоверием уставилась на фиолетового: при всей наглости, парень он хороший, так что я не поверила в то, что он сможет бросить меня на произвол судьбы…
— Что смотришь? — уже мягче сказал цвак. — Вылазь-вылазь, лодка-то повреждена. Так что, раз не хочешь по-хорошему доставить удовольствие, придется ручки замарать. Тащи сюда глины куски вон из той ямки… да поживее.
Я тяжело вздохнула, да полезла на берег с насиженного местечка. В принципе, такая плата меня устраивала больше, так что спорить было бесполезно. Но, доплетясь до указанной ямки, сразу передумала: глина Кеприи оказалась на редкость неприятной мерзостью. В детстве почти все лепили различные кривобокие фигурки, так что глиной меня не испугать. Даже в смеси с землей она оставляла на руках приятное ощущение пластичности и тепла.
Эта же зеленоватая субстанция напоминала скорее рвоту. И пахло так же. Я с омерзением отпрянула, зажимая нос пальцами. Цвака не сводил с меня пристального взгляда. Ну уж нет, не доставлю ему такого удовольствия! Стыдно признаться, но парень мне понравился, да и целоваться с ним было весьма приятно… Но больше не позволю бессовестному фиолетовому заворожить меня сладкими речами, уж лучше эта гадость!
Сморщившись, как старый чернослив, опустила руки в землю, стараясь подавить приступы тошноты: хвала небу, что теперь не питалась так часто, как раньше, иначе бы давно оросила глину еще и своей рвотой. Вынимая зеленоватую жижу, буквально ощутила, что мое лицо приобрело такой же замечательный оттенок. И под разочарованным взглядом удивленного цвака, понесла это месиво на вытянутых руках.
— Куда? — сквозь плотно сжатые зубы промолвила я, подойдя к лодке.
Цвак кивнул головой на небольшое зеленоватое пятно на дне суденышка. Опустив массу в указанное место, с немалым удивлением заметила, что глина уже чуть застыла. И даже запах повыветрился. На дно лодки легла пластичная зеленовато-коричневая масса, сразу приняв форму прорехи, и быстро застыла. И хоть время работы с этим материалом было кратким, я пожалела работников, которые вынуждены делать многочисленные плитки для дорог, да поняла, почему круглые домики были с такими неопрятными наплывами: строители просто не успевали придать материалу нужную форму.
