- Означает ли это, что мы встречаемся с ним?
Патч оставил ключи от мотоцикла на кухонном столе меньше пяти минут назад и потянулся за ними снова.
- Скучать не приходится, Ангел.
Адрес, который дал мне Блэйкли, привел нас к одноэтажному дому из красного кирпича в старом районе. Два затемненных окна расположились по сторонам от входной двери. Расползающееся свойство казалось завладело целиком этим маленьким домиком.
Патч объехал квартал дважды, внимательно осматриваясь, затем припарковался на улице в месте, недоступном для фонарей. Он уверенно трижды постучал в дверь. Свет горел за окном в гостиной, но больше не было никаких признаков присутствия кого-то в доме.
- Оставайся здесь, - сказал мне Патч. - Я обойду сзади.
Я подождала на крыльце, оглядываясь на улицу позади себя. Было слишком холодно, чтобы соседи гуляли с собакой, и ни один автомобиль не проехал мимо.
Замок парадной двери упал, и Патч открыл дверь изнутри.
- Задняя дверь была открыта настежь. У меня плохое предчувствие, - сказал он.
Я прошла внутрь, закрывая дверь за собой.
- Блэйкли? - позвала я тихо. Дом был достаточно мал, чтобы без необходимости повышать голос.
- Его нет на первом этаже, - сказал Патч. - Но есть лестница, ведущая в подвал.
Мы спустились по ступенькам и оказались в освещенной комнате. Я глубоко вдохнула, когда сосредоточила свой взгляд на следе от красной жидкости, размазанной по ковру. Красные отпечатки рук остались на стене и вели в том же направлении - прямиком в темную спальню. В полумраке, я могла разглядеть только контуры кровати и тело Блэйкли, обрушевшееся рядом с ней.
Патч сразу поднял руку, останавливая меня.
- Иди наверх, - приказал он.
Не раздумывая, я нырнула под руку Патча и бросилась к Блэйкли.
- Он ранен!
Белки глаз Блэйкли шипели голубоватым оттенком. Кровь сочилась изо рта, булькая, когда он безуспешно пытался говорить.
- Это сделал Данте? - спросил его Патч, следуя прямиком за мной.
Я присела на корточка, проверяя признаки жизни у Блэйкли. Его пульс был слабым и неравномерным. Слезы навернулись на глаза. Я не знала, плакала ли я из-за Блэйкли, или из-за того, что его смерть означала для меня, но эгоистично предполагала, что причиной слез было последнее.
Блэйкли закашлялся кровью и его голос был подавлен.
- Данте знает.... перья падших ангелов.
Я схватила руку Патча в оцепенении. "Как мог Данте узнать о перьях? Пеппер не сказал бы ему. Лишь мы двое были теми, кто еще знал об этом".
"Если Данте знает о перьях, то попытается перехватить Пеппера на обратном пути на Землю, - ответил Патч телепатически. - Мы не можем позволить ему заполучить перья".
-Лиза Мартин... здесь... скоро, - прохрипел Блэйкли, с трудом выдавая каждое слово.
- Где лаборатория? - спросила я Блэйкли. - Как мы может уничтожить поставку Мастерства Дьявола Данте?
Он усиленно потряс головой, как если бы я задала неправильный вопрос.
- Его меч... он... не знает. Солгал. Убить...его тоже, - хрипло закашлялся он, еще больше крови вытекло по его губам. Кровь из красной стала огненно-синей.
- Хорошо, я поняла, - сказала я, похлопывая его по плечу, чтобы утешить. - Меч, с которым он собирается на дуэль завтра убьет и его тоже, только он не знает об этом. Это хорошо, Блэйкли. А теперь скажи, где лаборатория?
- Пытался... сказать... тебе, - прохрипел он.
Я приподняла Блэйкли за плечи.
- Ты не сказал мне. Где лаборатория?, - я не верила, что уничтожение лаборатории повлияло бы на исход завтрашнего поединка - в организме Данте было бы достаточно Мастерства, когда бы мы сражались, но независимо от того, что случилось бы со мной, если бы Патч разрушил лабораторию, Мастерство Дьявола было бы уничтожено раз и навсегда. Я чувствовала свою личную ответственность за то чтобы вернуть силы ада обратно в, эм, ад.
"Мы должны идти, Ангел, - заговорил Патч мысленно, - Лиза не может увидеть нас здесь. Это выглядет неправильно".
Я сильнее встряхнула Блэйкли.
- Где лаборатория?
Его сжатые руки расслабились. Его глаза, застывшие в этом леденящем оттенке синего, с отсутствующим взглядом уставились на меня.
- Мы больше не может тратить время, - сказал мне Патч. - Надо полагать Данте собирается за Пеппером и перьями.
Я вытерла глаза ладонями.
- Мы просто оставим Бэйкли здесь?
Звук останавливающегося автомобиля прозвучал на улице.
- Лиза, - сказал Патч. Он толчком открыл окно в спальне, поднял меня в окно, и вскочил со мной рядом. - Любые последние почести мертвому должны быть сказаны сейчас.
Бросив скорбный взгляд назад, на Блэйкли, я просто сказала:
- Удачи в следующей жизни.
У меня было ощущение, что ему было это необходимо.
Мы рванули обратно через лесную дорогу на мотоцикле Патча. Новолуние Хешвана началось около двух недель назад, и теперь луна висела, словно призрачный шар высоко в небе, широкий, зоркий глаз, от которого мы не смогли бы убежать. Я вздрогнула и прижалась ближе к Патчу. Он мчался по узким поворотам так быстро, что ветви деревьев начали размываться во вспышки костлявых пальцев, тянущихся ко мне, чтобы заманить меня.
Посколько перекрикивать рев ветра было неразумно, я прибегла к умственной речи.
"Кто мог сказать Данте о перьях?" - спросила я Патча.
"Пеппер не рискнул бы".
"Как и мы"
"Если Данте знает, можно предположить, что и падшие ангелы тоже. Они сделают все что в их силах, чтобы удержать нас от обладания этими перьями, Ангел. Никаких действий исключать нельзя".
Его предупреждение, не смотря ни на что, прозвучало слишком ясно: мы в опасности.
"Мы должны предупредить Пеппера," - сказала я.
"Если мы позвоним ему, и архангелы засекут это, мы никогда не получим перья."
Я взглянула на часы на своем телефоне. Одиннадцать. Мы договаривались с ним на полночь. Он практически не укладывается в срок.
"Если он вскоре не позвонит, Ангел, мы будем вынуждены предположить худшее и придумать новый план".
Его рука легла на мое бедро, сжимая его. Я знала, что мы думали об одном и том же. Мы исчерпали все планы. Время вышло. Либо мы получим перья.
Либо раса Нефилимов проиграет больше, чем эту войну. Они останутся в рабстве падших ангелов на вечность.
36 глава.
ПРИГЛУШЕННЫЙ ЗВОН ПОЗВОНИЛ ИЗ МОЕГО КАРМАНА. ПАТЧ немедленно направил
мотоцикл к обочине, и я ответила на вызов с молитвой в сердце.
- У меня п-п-перья, - сказал Перец, его голос был высоким и дрожащим.
