После того, что он собирается сделать.
Посреди путаницы мыслей невольно возникло воспоминание о Золе на балу. Как он обрадовался, увидев, что она спускается по ступеням в бальный зал. Как его умилил ее вид – вымокшие под дождем волосы и мятое платье: самый подходящий для лучшего механика в городе. Он тогда подумал, что она, должно быть, умеет не придавать значения прихотям моды и этикета. Ей настолько уютно быть собой, что она может явиться на королевский бал в качестве гостьи императора с растрепанными волосами и масляными пятнами на перчатках – и с гордо поднятой головой.
Тогда он еще не знал, что она спешила предупредить его.
Зола пожертвовала собственной безопасностью, чтобы умолять его не соглашаться на альянс. Не жениться на Леване. Потому что после свадебной церемонии и восхождения на трон Восточного Содружества Левана собиралась его убить.
К горлу подступила желчь от осознания того, как права была Зола.
Левана без сомнений избавилась бы от него, как только он исполнил бы свою роль в ее плане.
Но нужно остановить эти убийства. Остановить войну.
Зола не единственная способна принести себя в жертву ради чего-то более важного.
Глубоко вздохнув, он повернулся к экрану.
– Установить видеосвязь с Леваной, королевой Луны.
Крошечный глобус в углу экрана повернулся лишь раз и тут же загорелся изображением королевы, укутанной в белую кружевную вуаль. Он представил ее лицо за этой завесой старым, морщинистым и иссушенным, но это не помогло.
Кай почувствовал, что она ждала его вызова. Что она все слышала, что уже точно знала его намерения. Почувствовал, как она ухмыляется под вуалью.
– Дорогой император Кайто, какой приятный сюрприз. В Новом Пекине сейчас, должно быть, довольно поздно. Примерно два часа и двадцать две минуты, верно?
Он проглотил столько отвращения, сколько получилось, и широко развел руками.
– Ваше величество, умоляю, прекратите нападения. Пожалуйста, отзовите своих солдат.
Вуаль колыхнулась – королева склонила голову набок.
– Умоляете? Какая прелесть. Прошу, продолжайте.
Лицо Кая запылало.
– Гибнут невинные люди – женщины и дети, мирные жители, которые ничем вас не прогневили. Вы выиграли, вы сами знаете. Так что, прошу, остановите это.
– Вы говорите, что я выиграла, но где же мой выигрыш, юный император? Вы поймали девчонку-киборга, которая все это начала? Это ее вам нужно бы умолять. Если она сдастся, я отзову солдат. Вот мое предложение. Дайте знать, когда будете готовы к переговорам. А до тех пор – доброй ночи.
– Стойте!
Она сложила руки.
– Да?
Кровь болезненно билась в висках.
– Я не могу передать ее вам. Мы думали, что поймали ее, но она снова сбежала. Подозреваю, вам это уже известно. Но я не могу позволить вам убивать невинных землян, пока мы ищем новый способ ее выследить.
– Боюсь, это не моя забота, ваше величество.
– У вас есть еще одно желание, и его я могу удовлетворить. Мы оба знаем, что я имею в виду.
– Уверяю вас, я не представляю, о чем вы.
Кай не осознавал, что умоляюще сжимает руки, пока костяшки не начали болеть.
– Если ваше предложение брачного альянса по-прежнему в силе, я его принимаю. Если отзовете своих солдат, вашим выигрышем станет Содружество. – На последнем слове голос изменил ему.
Кай ждал, не дыша, стиснув зубы, зная, что с каждой утекающей секундой на улицах Земли продолжается кровавая бойня.
После мучительной паузы Левана прощебетала:
– Милый мой император. Как можно устоять перед таким очаровательным предложением?
Корабль вышел на нейтральную орбиту, и Скарлет, выпустив воздух из пылающих легких, бессильно растеклась по капитанскому креслу. Постанывая от боли в ранах и ушибах, одновременно напомнивших о себе, она повернулась к внутренней части корабля.
Линь Зола сидела на полу, вытянув ноги. Волк распластался на спине, по-прежнему без сознания. С платформы, откуда его тащили, за ним тянулся кровавый след. Второй мужчина лежал на животе.
– Ты пилот, – сказала Зола.
Линь Зола.
Принцесса Селена.
– Бабушка научила. Она была пилотом в… – Сердце пронзила боль, и слова улетучились. – Но ваш корабль и сам неплохо справляется.
– Рада помочь, – раздался бестелесный голос. – Меня зовут Ико. Кто-нибудь ранен?
– Все ранены, – простонала Зола в ответ.
Скарлет проковыляла к Волку и села рядом.
– С ним все будет нормально?
– Надеюсь, – ответила Зола, – но мне ни разу не приходилось так долго ждать результатов действия этого транквилизатора.
Скарлет расстегнула изодранную куртку и перевязала ею рану на руке Волка.
– Ты говорила, тут есть бинты?
Видно было, что Золу ужасает одна мысль о том, чтобы снова что-то делать, но через несколько мгновений она все же поднялась на ноги и скрылась за дверью в дальней стене грузового отсека.
Глухой стон привлек внимание Скарлет к незнакомцу. Тот зашевелился и перевернулся на спину.
– Где я? – пробормотал он.
– О, уже проснулся, – заметила Зола, вернувшись с бинтами и мазями. – А я-то надеялась, ты еще поваляешься в отключке. Так приятно было для разнообразия побыть в тишине и покое.
Несмотря на тон, Скарлет уловила в ее голосе чувство облегчения. Зола бросила незнакомцу на живот тюбик мази, а другой отдала Скарлет вместе с бинтом и скальпелем.
– Надо вырезать ваши чипы и уничтожить их, пока вас не выследили.
Осторожно сев, мужчина бросил на Скарлет подозрительный взгляд, и на мгновение ей подумалось, что он, должно быть, забыл, откуда она взялась; но тут его внимание привлек Волк.
– Значит, все-таки затащили психа на борт, да? Ладно, может, тут найдется для него клетка. А то обидно будет, если он прикончит нас во сне.
Скарлет нахмурилась, разматывая бинт.
– Он не зверь, – сказала она, вглядываясь в царапины от когтей у Волка на щеке.
– Ты уверена?
– Не хочется соглашаться с Торном, – вставила Зола. – Нет, правда, я терпеть не могу с ним соглашаться, но он прав. Мы не знаем, на нашей ли он стороне.
Сжав губы, Скарлет отмотала еще бинта.
– Когда он очнется, вы увидите. Он не… – Она запнулась и вдруг поняла: она даже себя не может убедить в том, что он на их стороне.
– Ну вот, – подытожил мужчина. – Какое облегчение! – Проделав дырку в штанине, он принялся втирать мазь в то место, куда попал дротик.
Скарлет убрала волосы с лица, разорвала на Волке рубашку и смазала глубокие царапины у него на животе.