— Тебя ранили, — произнёс Лукас спокойным тоном. — Пуля прошла через Конлана и засела в тебе.
— Что? — я быстро проверила тело, но у меня ничего не болело. — Но я хорошо себя чувствую.
— Пуля поразила тебя в грудь. Когда Конлан перенёс тебя через портал, он уничтожил пулю, но не смог исцелить тебя. Мы поехали в больницу, и врачи много часов работали с тобой, но твоё сердце слишком сильно пострадало. Насколько я могу сказать, ки’тейн каким-то образом поддержал твою жизнь. Мы думаем, что он был той самой причиной, по которой ты вообще смогла пережить проход через портал.
Пока Лукас говорил, в памяти вспыли вспышки яркого света, пищащее оборудование, голос мамы, и как он просил меня простить его. Но я уже и так простила его за то, что случилось у Рогина в подвале.
Я сухо сглотнула, мечтая о воде.
— Ки’тейн спас мою жизнь?
Что-то изменилось в его выражении. Впервые со дня знакомства с ним, казалось, он не хотел говорить. Внезапно я расхотела слышать то, что он собирался мне сообщить.
— Ты умирала. Ки’тейн лишь отложил неизбежное, — он умолк. — Я сказал твоему отцу, что попытаюсь спасти тебя с его позволения. Мы знали, что ты вероятней всего умрёшь, сделаю я это или нет.
— Сделаешь что? — насторожено, спросила я.
Лукас был одним из самых могущественных фейри в его мире, но магия фейри не могла исцелять людей. Уже много-много лет это пытались сделать, и всё было безуспешно.
Он выдохнул.
— Единственное, что я мог сделать. Я сделал тебя фейри.
— Это не смешно, Лукас.
Он не улыбнулся.
Я медленно покачала головой, а моё сердце бешено заколотилось в груди.
— Нет. Я слишком старая.
— Была слишком старая, — признался он. — Но у тебя было кое-что, чего никогда не было ни у одного другого человека... камень богини. Я использовал его, чтобы усилить всю нашу магию, как и магию моей крови, которую я тебе перелил. Вместе мы оказались достаточно сильны, чтобы завершить обращение.
— Нет!
Я отползла от него на другую сторону кровати. Скинув одеяло, я соскочила с кровати и, убежав в ванную, захлопнула за собой дверь.
Я схватилась за край мраморной раковины и стала бороться за контроль над своим дыханием. Он обманул. Не знаю, в какую игру он играл, но я не была фейри.
Я выпрямилась и посмотрела на себя в большое зеркало. Первое, что я увидела, это папину футболку с логотипом группы "U2", которую два года назад я стащила у него. Он заполучил её на первом концерте, на который он пошёл с мамой. Вид футболки меня немного успокоил.
Я подняла глаза на своё лицо, и у меня задрожали руки от облегчения, когда я увидела то же самое отражение, которое всю свою жизнь видела в зеркале. У фейри не было веснушек и рыжих волос. Они имели безупречно чистую кожу, прямые лоснящиеся волосы и прекрасные зубы. Я оскалила зубы, и нижний зуб, который был немного изогнут после двух лет ношения брекетов, всё также был на месте.
— Обращение не меняет твою суть.
Я подпрыгнула и, развернувшись, увидела Лукаса в дверном проёме. Я настолько погрязла в панике, что даже не услышала, как он открыл дверь. Его тон был добрым, но вот выражение лица было таким, с каким он обычно готов был выиграть в споре.
— Я не чувствую никаких изменений. Я чувствую себя человеком, — я подняла руки. — Видишь. Никакой магии.
— Это не так работает, — терпеливо сказал он. — Люди, которые становятся фейри, поначалу не имеют магии. Их телам требуется время, чтобы приспособиться и сотворить собственную магию.
Я скрестила руки.
— Ты говоришь, что я выгляжу и чувствую себя человеком, но я не человек?
— Да.
Я протиснулась мимо него и обошла спальню в поисках чего-нибудь, чтобы доказать свою правоту.
Он последовал за мной.
— Что ты ищешь?
— Железо, — сказала я, подойдя к дверям гардеробной. — Если я фейри, железо повлияет на меня.
— В этой комнате нет железа.
Моя рука застыла в воздухе. Конечно же, в его спальне и не могло быть железа, по крайней мере, достаточно сильного, чтобы навредить ему. Я направилась к двери. В этом здании где-то должно быть железо.
— Джесси, подожди, — окликнул меня Лукас.
Я схватилась за дверную ручку и повернула её.
— Ты не смеешь говорить мне что делать.
— А ты явно не хочешь выходить без брюк.
Я застыла на месте и опустила взгляд. Футболка едва закрывала нижнее белье, и всё что ниже было выставлено на показ. При каких-либо других обстоятельствах, окажись я перед Лукасом раздетой, я бы покраснела от смущения. Но сейчас я была слишком расстроена и зла, чтобы волноваться на этот счёт.
Вернувшись через всю комнату, я открыла двери гардеробной и нашла свою сумку. Я порылась в ней и вытащила пару джинсов, футболку с длинным рукавом и бюстгальтер. Я повернулась и обнаружила, что Лукас наблюдает за мной, и я одарила его злобным взглядом.
— Не возражаешь?
Уголок его рта подёрнулся и он отвернулся. Я кипела от злости, пока одевалась и вытаскивала носки и кеды из сумки. Радость-то какая, что кто-то из нас находил эту ситуацию забавной.
Переодевшись в свою одежду, я ощутила некое подобие нормальности и почувствовала себя менее уязвимой. Я не считала, что Лукас может навредить мне или сделает нечто непристойное, но казалось, что теперь мы были уравнены в силах.
Я не сказала ему ни слова, снова подойдя к двери и открыв её, но едва не споткнулась об Кайю, которая растянулась снаружи. Ламал перекатилась на бок и посмотрела на меня, но даже не подумала встать.
— Кайя, дай пройти, — приказала я.
Она вскочила на лапы и отступила, до чёртиков удивив меня. Я прошла мимо неё к лестнице и остановилась, не зная куда идти: наверх или вниз.
Словно я произнесла свои сомнения вслух, Лукас сказал:
— Если скажешь мне, чего ты хочешь, я смогу указать верное направление.
— Железо. То, что повлияет на тебя, — ответила я.
— Тренировочный зал.
Я так и знала. Они использовали железо как часть их тренировок. Я взбежала по лестнице на третий этаж и вошла в тренировочный зал. К моему облегчению там было пусто. Я была не в том состоянии, чтобы разбираться с кем-то ещё.
Лукас проследовал за мной в зал и подошёл к встроенным в стену шкафам. Затем он подошёл ко мне, принеся деревянную коробку, в которой хранилась длинная железная цепь, железные гири и пара наручников Агентства. Он поставил коробку у моих ног и жестом указал на неё.
Я присела рядом с коробкой, и у меня скрутило живот. Что если он говорил правду? Что если я прикоснусь к железу и из-за него я обессилю? Я не могла быть фейри. Не знаю, что я буду делать, если больше не была человеком.
— Оно не навредит тебе, — тихо произнёс он. — Ты просто ослабеешь.
Физическая боль была меньшим из моих страхов. Я потянулась к коробке, и затаила дыхание, когда мои пальцы коснулись наручников, но я ничего не почувствовала. Я взяла их, и всё также ничего не чувствовала.
— Это настоящие наручники Агентства?
Я подняла глаза на Лукаса, который пристально за мной наблюдал.
— А ты ничего не чувствуешь?
Мою душу переполняла радость.
— Нет.
Он нахмурился.
— Попробуй цепь.
Я положила наручники на место в коробку и двумя руками взяла тяжёлую цепь. Она была толще, чем цепи в нашем домашнем арсенале, но внешне она показалась мне железной. И увидев недоумение, отразившееся на лице Лукаса, когда я взглянула на него, я поняла, что цепь была из чистого железа.
— Вот видишь! — я ликующе бросила цепь в коробку. — Ни один фейри не сможет взять железо и не прочувствовать его.
Он покачал головой.
— Не могу объяснить, почему железо не влияет не тебя, но ты фейри, Джесси.
— Я выгляжу как человек, чувствую себя человеком. У меня ни магии, ни фейской силы, и железо вообще никак не влияет на меня... и ты всё равно утверждаешь, что я фейри, — я вскинула руки. — Прости, но я не верю тебе.
Он стиснул челюсти, и я увидела, что отсутствие моего доверия крайне обеспокоило его. Я никак не могла представить ни один сценарий, по которому ему пришлось выдумать нечто подобное, и было больно думать, что он хотел сознательно ввести меня в заблуждение. Но что я должна была думать?
