- Еще бы, - хмыкнула Шанталь. – Мамин рецепт.
- Тяжело тебе было, - Катарина пережевала огурец, - скрывать от остальных всю эту правду?
- С вопросами лезла только Терра, - пожала плечами Шанталь и тоже достала огурец из кадки, которую они нашли в сарае дома. – Лисе и матери было наплевать. Как и остальным.
- А Юрий твой? Он расспрашивал?
- Конечно, - Шанталь глотнула бормотухи и откусила огурец. – Но этой сволочи я секрет так и не показала.
- Правда, что ли? – удивилась Катарина.
- Сказала ему, что никакого «секрета» нет. Что это все чушь, которой мои предки в узде народ держат. Стена и есть «секрет». Она сама по себе работает.
- И он поверил?
- Конечно, - Шанталь улыбнулась. – Он знал, что я любила его. Только забыл, что и любимым можно врать. Знаешь, что почувствовала, когда он меня душил?
- Что?
- Облегчение. Ведь заколка уже была в его шее…
Стена вновь «запела».
- Что делать будем, когда они сюда ворвутся? – спросила Катарина.
- Сражаться. До последнего. Стеллары по-другому не умеют.
Купол над поселением стал искрить, звон стены усилился.
- Кажется, это все, - произнесла Шанталь и глотнула еще пойла.
- Приятно было с тобой познакомится, - улыбнулась Катарина и тоже пригубила из бутылки.
Шанталь достала плазмар из-за пояса и погладила его пальцами.
- И мне. Если сестру мою встретишь когда-нибудь, скажи, что мне очень жаль. Гелиан, похоже, и впрямь ее любит. Хотя, если честно, я никогда не понимала, что она в нем нашла.
- Я передам, если ее встречу, - Катарина достала из кадки огурец и быстро его съела. - Ну что, зажжем к финалу? – засмеялась она.
- Что ты собралась жечь? – не поняла Шанталь.
- Их, - Катарина подмигнула Шанталь и побрела к дому.
***
Щит растворился в небе и сразу же рухнула часть стены в восточном направлении. Сначала Катарина направила оставшиеся беспилотники в воздух. Как и ожидалось, их сбили достаточно быстро, но все же пару тройку бомб на колонны наземной техники, которую пригнали ее сородичи, они успели сбросить. В арсенале Катарины остались только пилотируемые бомбардировщики. Она могла бы не ввязываться в авантюру и покинуть командный блок, чтобы примкнуть к людям Стелларов на земле. Но кто прикроет их с воздуха? Еще несколько бомб, сброшенных на колонну техники, могут усилить позиции потомков, а она, Катарина… А что она?
Катарина вылетела на бомбардировщике и навела цели. Ее тут же окружили. Пуск ракет, маневр, пуск ракет, маневр, пуск ракет. Ее подбили, но она продолжала отстреливаться до последнего. Краткий вылет. Первый ее реальный вылет. И, к сожалению, наверняка последний. Она направила теряющий высоту бомбардировщик на ряды машин и мотоциклов, выстроившиеся у дыры в стене, и катапультировалась.
Грудь сдавило. Маска на лице помогала дышать. К ней летели беспилотники. Они уже открыли огонь. Наверное, Катарина даже не успеет раскрыть парашют. Взрыв в стороне. Несколько машин в колонне наземного транспорта разнесло. Мимо пронесся бомбардировщик. У Катарины заложило уши. Она нажала на кнопку и парашют раскрылся. Бомбардировщиков было два. Они обстреливали беспилотники автоматными очередями, пока Катарина плавно опускалась вниз. Посадка была жесткой. Ее протащило по земле несколько сот метров. Ногу сковала боль. Кажется, Катарина вывихнула стопу. Парашют начало кидать из стороны в сторону, и ее швыряло вместе с ним. Стропы спутались, кнопка сброса не срабатывала. Она пыталась дотянуться до ножа за голенищем сапога, но из-за постоянных рывков в стороны пальцы то и дело соскальзывали с рукояти.
В небе продолжались бои. Один из бомбардировщиков подбили, и он завертелся в воздухе, стремительно падая вниз. Беспилотники окружили его со всех сторон, расстреливая и не позволяя пилоту катапультироваться.
- Лавджой… - простонала Катарина, цепляясь взглядом за постоянно ускользающую картинку.
Кто-то запустил ракеты в ту сторону, и беспилотники оставили в покое подбитый бомбардировщик. Стреляли мужчины из ракетниц. Они забрались на стену сбоку и обстреливали колонну. Наперерез беспилотникам мчался второй бомбардировщик. Шквальный огонь обрушился на «пчелиный рой». Мужчины скрылись на смотровой площадке, а стычка между кораблями продолжилась. Первый бомбардировщик рухнул вниз и взорвался. Вдалеке показался купол раскрытого парашюта. Второй бомбардировщик уводил за собой хвост из беспилотников в пустошь. Его обстреливали со всех сторон. Он уже не отвечал на атаки, а значит, боеприпасы у него закончились.
***
Кто-то бежал со стороны пустоши, поднимая пыль за собой. От колонны, движущейся к дыре в стене, отделились несколько мотоциклов и помчались наперерез бежавшему.
Какое-то мгновение и пальцы Катарины смогли ухватится за рукоять ножа. Она начала пилить стропы. Парашют сорвался и полетел в сторону. Картинка перед глазами перестала прыгать. Катарина расстегнула карман на штанах и достала последнюю электромагнитную клетку. Своих она не тронет, ведь Катарина перепрограммировала их все. Но чужих… Хоть кто-нибудь да падет.
Она выбросила руку и метнула электромагнитную клетку в сторону бегущего. Шарик покатился по земле.
***
Гелиан бежал так быстро, как мог. Если он не прикроет Лавджоя с земли, шансов выжить у того не будет. Мотоциклы со стороны все приближались, а до стены еще было далеко. Зарядные блоки от плазмара давно закончились, остались только нож и навыки. Гелиан прыгнул вверх, чтобы напасть на одного из преследователей с воздуха. Мотоциклисты открыли огонь. Уклоняясь от выстрелов плазмаров, Гелиан сбил одного из них с мотоцикла и покатился с ним по земле. Выстрелы из плазмара вокруг. Стрелял второй. Он попал в соратника, тот выронил плазмар. Гелиан вцепился ему в шею. Хруст гортани под пальцами и неизвестный был мертв. Огоньки. Гелиан заметил красные огоньки. Второго мотоциклиста облепило со всех сторон. Он резко затормозил, но было уже поздно. Электромагнитная клетка сработала и тело упало с мотоцикла.
Гелиан подобрал два плазмара и сел на мотоцикл. Вдогонку за ним отправили еще четверых. Гелиан рванул с места. Ему не успеть прикрыть Лавджоя. Ему никак не успеть.
***
Лавджой уже осознал, что конец довольно близок. Слушая истории о героических подвигах кого-нибудь из сопротивления, он всегда смеялся. У любого подвига есть мотив. «Спасти», «поквитаться», «умереть достойно», «погибнуть не напрасно». Лавджой выбрал для себя девиз: «Повеселимся, суки!», - и повел бомбардировщик на колонну транспорта.
Никогда не знаешь, где найдешь свой конец. В тылу правительства на Пеленее, в ячейке сопротивления, в подземном туннеле, в космосе или на другой планете. Он никогда не рассказывал Катарине о том, что кое-что вспомнил из своей прошлой жизни. Не собственное имя, нет. Он вспомнил сиреневое небо Нирены, вспомнил женщину и ребенка, которые улыбались ему, вспомнил, как их убил оборотень у него на глазах, он вспомнил боль, невыносимую, страшную, жуткую боль и желание… не сражаться, нет… …желание умереть самому. Эти воспоминания… Они пришли к нему в туннеле. И он был бы рад умереть, ничего не вспоминания, не прокручивая в голове вопросы, о том, кто он такой и почему умирает здесь… Катарина спасла его. Женщина, столь не похожая на ту, другую… Женщина, как глоток свежего воздуха, как эмоция, которых он не помнил. Рыжая с фиолетовыми глазами, постоянно болтающая ни о чем и в то же время обо всем на свете. Он слушал ее треп часами, пока она думала, что он в отключке. Иногда даже хотелось засмеяться и поддержать беседу. В голове всплывали шутки, которыми он бы мог ее рассмешить. А потом появилось странное желание просто смотреть на нее. Часами, не двигаясь, смотреть, пока она спит, пока жарит крыс, перевязывает его раны. А потом он понял, что ждет этих перевязок, ведь ощущать ее прикосновения к коже было приятно. Когда она вернулась раненой, он понял, что влип. Понял, что эмоций внутри слишком много, что они разные, они переполняют и с ними трудно ужиться. Секс с ней… Секс с ней… Он знал, что может долго не спать, может не пить днями и не есть неделями, но перестать спать с ней он не мог. Она не раз спрашивала его, почему не бросил ее, когда на самом деле следовало свалить. Не бросил, потому что знал: жить, ради того, чтобы спать, пить, жрать и убивать он больше никогда не будет. Ведь гибели этой, другой женщины в его жизни, он уже не переживет. Он делал то, что ему говорили. И по этой причине она жила. Остальное не важно. Остальное он похоронит вместе с собой.
