Анна чуть ли не в экстазе закатила глаза. Удивительно, как еще не издала томное «ах!». Ну как же! Молодой, хорош собой, да еще и граф! Я прямо видела, как в ее голове крутятся шестеренки мыслей, и все сводится к единому знаменателю: надо брать!
На мгновение поймала взгляд Наташи, которая явно мысленно смеялась над сестрицей и тоже видела ее насквозь. Забавно, но и сам Шуйский смотрел на Анну как кот на сметану.
Неужели никогда раньше не видел?
А вот Татьяна порадовала. То, каким взглядом она одарила «генерала», давало надежду, что наша затея увенчается успехом. Жаль только мерзавка быстро взяла себя в руки, прикинулась безразличной ко всем мужчинам, кроме единственного: того, кого уже почти свела в могилу.
— Прошу к столу, — пригласил всех Андрей и взял меня за локоток, провожая на место.
Я немного нервничала, но горячая ладонь мужа нежно сжала мои пальцы, а сам он умудрился тихо, так, чтобы услышала только я, шепнуть мне на ухо:
— Не волнуйся, радость моя, все будет хорошо. Обещаю.
Его уверенность незаметно передалась и мне. Я расслабилась, устроилась по правую руку от благоверного и уже совсем другим взглядом обвела гостей. Более спокойным, доброжелательным.
— Рад знакомству, — тем временем сказал актер. — Наслышан о вас, князь Вяземский, премного наслышан… Восхищен вашими достижениями!
Будь «папенька» в ладах с собственным умом и сердцем, вряд ли польстился бы на такие речи, но он лишь довольно крякнул и сипло ответил:
— И я рад, и Танечка рада…
Танечка. Рада.
— Ваша спутница прекрасна! — заявил «Тверской», бросая на «Танечку» украдкой многозначительные взгляды. — Хотелось бы и мне найти жену, красота которой сияла бы подобно вашей, Татьяна!
Я, наверное, впервые видела, как щеки «тетки» розовеют.
— А вы что же, еще не женаты, князь? — как бы между прочим поинтересовалась она.
— Почитай двадцать лет, как вдов, — признался он. — Раньше озаботиться этим вопросом не имел возможности. Как известно, военные себе не принадлежат, они служат императору и империи. Но сейчас, когда вышел в отставку, решил, что пора подумать и о личном счастье.
— А мы вам в этом окажем всяческую помощь, — заверил актера Шуйский. — В Московии в преддверии помолвки цесаревича собрались все красавицы нашей славной Империи.
— А вы, Алексей? — ответить актеру не дала Анна, бесцеремонно вмешавшаяся в разговор. — О личном счастье пока не помышляете?
— А как же, — весело отозвался Шуйский и подмигнул Андрею. — Помышляю… Как же не помышлять, когда перед глазами счастливый пример друга! Союз, благословенный самим Многоликим.
— Ты на мою жену не заглядывайся, — шутливо предостерег Андрей, покосившись на Алексея. — Она такая одна и… моя. Никому не отдам.
Я фыркнула, но услышать такие слова оказалось приятно. Особенно про никому не отдаст…
Ох, Машка-Машка! Совсем голова с сердцем не в ладах!
— Я знавала вашу матушку, покоя ей небесного, — пригубив вина, обратилась к графу Ольга. — Если доверитесь мне, я могла бы помочь вам в выборе невесты.
Стоп… Стоп!
Стоп!!!
Такими темпами у нас Шуйский станет гвоздем программы, а нам этого точно не надо!
Однако, бросив взгляд на актера, сидевшего напротив Татьяны, с удивлением отметила, что «тетка» чуть ли не открыв рот слушает «князя» и совершенно не обращает внимания на то, что творится за столом. Да и на Вяземского не смотрит, а тот не жалуется. Важным делом занят — уделяет внимание утке и молодому кабанчику. Ему сейчас хоть пушечный выстрел под ухо, все равно и бровью даже не дернет, так и продолжит чревоугодничать.
Я не вмешивалась в беседу за столом, который незаметно разделился на две группы: первая — трио, состоящее из актера, Вяземского и Татьяны, вторая — все остальные. Андрей так ловко жонглировал темами, а Шуйский ему в том помогал, что внимание наших дам, за исключением Татьяны, было приковано только к ним.
Я смотрела на мужа и думала и о том, что тот способен и саму смерть уболтать. Наверно, впервые за время, проведенное возле него, я задумалась о том, а стоит ли вообще возвращаться домой?
Что меня там ждет? Непонимание родных, которые за минувших для них год успели привыкнуть к обновленной Маше? Вряд ли поймут, с чего это я вдруг порву отношения с Адольским, ведь сказать правду не смогу — упекут в психушку.
Я их всех бесконечно люблю и невероятно скучаю, но зачем себя обманывать? Может статься, что старая Маша станет для них чужачкой, гонящей прочь собственное счастье.
Я вздохнула и снова посмотрела на увлеченного беседой мужа.
Конечно, в плане комфорта мой мир выигрывает. Я привыкла к благам цивилизации, к большей свободе женщин. Да и там нет идиота-цесаревича. Но если быть до конца откровенной, то только с Андреем у меня кружится голова и в животе порхают пресловутые бабочки.
Может, я просто раньше никогда не влюблялась?
Или раньше все было не по-настоящему.
Уйти, а потом всю жизнь жалеть? Или, что еще хуже, уйти, а после сходить с ума от ревности… Софья, в отличие от меня, развестись не сможет!
Ох!
— Уже пора? — Изумление свекрови вернуло меня в реальность. — Неужели снова с нотариусом сговорились?
— Вы правы, он должен прибыть ко мне поутру. Хотелось бы отдохнуть, — ответил Вяземский и бросил на невесту влюбленный взгляд. — Да и Танечка к подружкам отбыть обещалась.
Танечка, к слову, уходить точно не хотела. Но, видимо, волшебное слово «нотариус» помогло ей спуститься с амурных небес на бренную землю. Встрепенувшись, она поддержала князя.
— Ужин был чудесен, — залилась соловьем, а как по мне так ее «пение» было хуже карканья. — А десерт выше всяких похвал! Ваш дом великолепен, княгиня, а друзья — такие душевные люди. Мне было очень приятно находиться в вашем в обществе. Мы просто обязаны повторить! Скажем, после бала…
Ольге не оставалось ничего, кроме как заверить, что и повторить не против, и общество тоже понравилось, тем более мы же родственники!
Я же расцеловалась с «батюшкой» и пожелала ему добрых сновидений.
— Это тебе, милая…
Когда отстранилась от князя, он спешно достал из кармана сюртука какой-то футляр и суетливо вложил мне в руку. Так, словно боялся, что увидит Татьяна и ей это не понравится.
— Не знаю, подойдет ли к твоему бальному платью, но твоя матушка, уверен, хотела бы, чтобы ты его надела.
Сжав в руке бархатную коробочку, завела руку за спину, от тетки-змеи подальше, и улыбнулась:
— Благодарю, батюшка. Подарок родных не может не подойти.
— Идемте, князюшка. — Татьяна подхватила жениха под руку. Стрельнула взглядом в «Тверского», расцвела в улыбке и продефилировала, активно крутя задницей, к выходу.
Андрей Воронцов
Первый акт «спектакля» был сыгран и более чем успешно. Оставалось также блестяще сыграть остальные. То, что Татьяна Карганова, сестра покойной княгини, заинтересовалась «генералом», было видно невооруженным взглядом. Едва ли не млела от его комплиментов и краснела под его взглядом, словно пятнадцатилетняя пансионерка.
«Что ж, — Андрей мысленно усмехнулся, — даже у таких беспринципных особ есть слабые места».
И они нашли слабое место интриганки. Татьяна никогда не знала мужской любви, но очень хотела ее испытать. Чувства Вяземского не в счет — одна сплошная, навеянная чарами, фальшь. Да и на фоне «Тверского» князь, мягко говоря, терялся. Блекнул в тени харизматичного актера.
Следующий акт было не за горами… Татьяну ждала череда якобы случайных встреч с бравым военным, которые должны были привести к кульминации этой трагикомедии — балу в честь помолвки цесаревича.
— Это было бы смешно, если бы не было так грустно, — пробормотал Андрей, думая о тесте. Ситуация действительно была комичной, но вот состояние князя заставляло беспокоиться.
— Ты что-то сказал? — переспросил Шуйский, с которым Андрей уединился в своем кабинете, чтобы пропустить по бокалу мозельского.
