передразнивала она своих наставниц. — Никому я ничего не должна, перечницы старые!
Рири ошибалась. Долг наследницы древнейшего королевского дома нарастал за ее спиной как снежный ком. И его рано или поздно нужно было отдавать.
Первое представление последней принцессы Арилии наметили на первый день весенней поры Ясеня, совместив с экзаменом Элины на титул Верховной чародейки Лефарии.
Я был несказанно рад этой дате, потому что Чудо, которое она готовила вместе с Рири, отвлекло бы их внимание от меня.
Двадцать пятое мая. Мой день рождения.
* * *
Стоило мне только переступить порог комнаты Элины, как в меня полетел ворох разноцветных бумажек.
— Неужели ты думал, что уйдешь от нас так просто? — промурлыкала хозяйка комнаты, одетая в нежно-голубой шелк.
— Да-да, — вторил ей Ленард, с трудом даже дышавший в сером льняном костюме. — С нарождением, дурачок!
Я стоял абсолютно ошарашенный. Настроение с самого утра было хуже некуда. Отец даже не удосужился написать хоть пару строк. А еще я не смог выспаться из-за странного холодка на шее, потому намеревался пережить день и забыться на закате до следующего дня.
Мне в руки запихнули тарелку с огромным куском шоколадного пирога и вилку.
— Всю ночь для тебя пекли! — гордо заявила Рита, похожая на бабочку в легком светлом платье. — Подарки получишь после экзамена, потому что мы все их забыли у меня в спальне.
— Очень полезно для здоровья! — не утихала Элла, подкрашивая глаза перед огромным зеркалом. — Сухофрукты, мука с низким содержанием углеводов…
Она вдруг ойкнула и убежала в соседнюю комнату. Ри и Лен заговорщицки подмигнули друг другу.
— Мы заменили муку, — прошептал Ленард.
— И фрукты не положили, — смущенно почесала затылок Рита. — Элина нас убьет.
— Не убьет. Она даже не знает, какая эта дрянь на вкус.
— Точно?
— Крошка, да она тащит в рот все, на чем есть пометка «Диетическое»! Не глядя!
— Ох, надеюсь пронесет. Ал, ты уже попробовал? Ал?
Я вытирал слезы кулаком и громко шмыгал носом. Меня переполняло незнакомое чувство, словно солнечные лучи пробили мою броню и растапливали тяжелое и тянущее чувство в груди, с которым я жил всегда.
— Такой большой мальчик, а ревешь! — неловко похлопал меня по плечу Ленард. — Нам сегодня сколько — восемнадцать или восемь?
Рита, которой пришлось стоять на цыпочках, гладя меня по голове, вдруг удивленно спросила:
— Сколько? Так это что выходит… Я тебя старше?
— Всего на пять месяцев, — отозвался я, потихоньку приходя в себя и даже не понимая, в какую ловушку только что попал.
По лицу Ри расползлась широкая улыбка, а в глазах засверкали дикие огоньки. Она взъерошила мне волосы и лукаво спросила:
— Ты у нас младшенький?
— Нет! — запротестовал я. — Мы с тобой одного…
— Рита, хватит издеваться над малышом! — раздался голос Эллы. — Ленард, разними деток!
— Но ведь так неинтересно! — обиженно протянул тот.
В кармане моего пиджака завибрировала панель. Это был отец, кто же еще.
Я не потрудился даже проверить оповещения. Был слишком занят.
Развлекался с друзьями.
* * *
Когда мы вошли в спортивный зал школы Эйлин, директрисы и сэр Персиваль уже расселись за огромным столом, обложившись бумажками как престарелые патриархи. А за ними на зрительских рядах расселись все королевские дома, что только смогли собрать.
Болезненно прямые и тошнотворно идеальные, в тяжелых тиарах и венцах и одеяниях, похожих больше на клетки. Стеклянные и фарфоровые, откровенно скучающие и не понимающие, зачем их вызвали на экзамен принцессы-пьянчужки. Решившие не жить и не дышать ради идеала.
Мы шли за Элиной и Ленардом, потому могли незаметно оглядеть всех. Как только Ри увидела людей, которым ее должны были совсем скоро представить, то замедлилась, в ужасе глядя на них.
— Страшно, — прошелестела она.
Я молча взял ее за руку и лишь приподнял уголки губ, всеми силами пытаясь показать, что бояться нечего.
— Да просто перенервничала, — поежилась Рири. — Плохо спала те два часа, что удалось урвать. Холодок такой на шее мерзкий был…
Я решил не рассказывать, что чувствовал то же самое. А стоило бы. Тогда тот день не закончился бы настолько погано.
Отец сидел в самом центре зала. Мы обменялись приветственными кивками — на большее он решил не размениваться. Рита заметила это и сжала мои пальцы своими, думая, что я расстроен.
Плевать на него. У меня есть вы.
У меня есть ты.
— Приветствую, чародейка Элина! — начала экзамен госпожа Макрая, потому мы быстро уселись в самом дальнем конце зала.
Элла стояла в центре игрового поля словно маленькая птичка под свирепым взглядом хищников. Но она отвечала им приветливо и абсолютно спокойно:
— Здравия всем, кто пришел поддержать меня в начале долгого и длинного пути хранительницы волшебства Лефарии!
— Чем ты докажешь нам и Благодетелю, что достойна его и нашего доверия? — продолжала церемонию директриса Пембрак.
Вместо ответа Элина подняла руки высоко вверх и хлопнула в ладоши.
Во всем зале погас свет. Но вдруг прямо из рук Эллы начали один за одним появляться серебряные огоньки. Они порхали вокруг нее в подобии четко отрепетированного танца, сближаясь и разбегаясь друг от друга.
— Звезды всегда играли особую роль в наших жизнях и в жизнях наших предков, — плавным и сильным голосом начала свое представление Элина. — Мы предсказывали будущее и находили дорогу домой по звездам. Мы получали тепло и свет от энергии Солнц — огромных звезд, что подарил нам Благодетель. Даже созерцание их красоты целебно для юных душ и разумов, вы согласны?
Огоньки вокруг Элины складывались в картины лекарей, прорицателей и художников. Неожиданно она снова хлопнула рукой, и огоньки исчезли.
Мои чувства обострились в кромешной тьме. В шею снова задул мерзкий холодный ветерок.
— А иногда звезды — это единственный свет, который есть у людей, — снова раздался голос Элины. — В некоторых мирах нашего Измерения ночь длится полгода. И порой там бывает так темно, что хочется кричать от страха, что так будет вечно. Я не жила в таких краях, но знаю, что такое — жить без надежды и проблесков радости, что дарит свет. Именно потому я хочу предложить источник энергии, который раньше никто и нигде не применял.
В проходе ровными рядами ярким белым светом загорелись светильники и гирлянды. Элла сама стояла со старинной лампой в руках, глядя прямо на нас:
— Я не инженер, — скромно призналась она, — просто девушка, только-только обретшая свет и цель в жизни, потому предлагаю лишь идею. Но вдруг сегодня в этом зале найдутся мои будущие товарищи и верные друзья, готовые помочь мне превратить ее в нечто великое? А я
