Я смотрю на него, не в силах дышать, когда он шагает через дверь и опускается в кресло у окна, не говоря ни слова, но его взгляд не оставляют меня. Я подхожу к нему и встаю на колени, пытаясь понять, откуда идет кровь. Он опускает руки, и я вижу кровоточащую рану на его левом предплечье. Прижав руку Люка обратно к груди, я смотрю на Гейба, который исчезает в ванной комнате и возвращается с влажным полотенцем и средствами для перевязки.
Люк смотрит на меня пустым взглядом, когда я очищаю и перевязываю его рану. Гейб опять исчезает, а когда возвращается, он кидает Люку чистую футболку. Он бросает один взгляд, затем второй, я уверена, что вижу подозрение на лице Гейба, когда он следит, как Люк снимает окровавленную футболку через голову и бросает ее в направлении Гейба.
Я смотрю на Гейба, но я боюсь спросить кого-либо из них, что происходит. Гейб бросает футболку Люка в корзину и встает в дверях кухни.
— Нам необходимо увезти тебя отсюда. Здесь не безопасно. Люцифер не остановится.
Я погружаюсь в диван, и чувство облегчения кружит во мне. Потому что кое-что прояснилось за последние несколько недель.
— Он перестанет преследовать меня, когда узнает, что у меня больше нет Влияния.
Гейб грустно улыбается.
— Если бы было так легко убедить Его. Однажды твое Влияние станет достаточно мощным.
Гнев смешивается с облегчением, и я срываюсь.
— У меня нет Влияния! Я не могу ничего изменить!
Он скользит на диван рядом со мной и откидывается назад, глядя на меня. Его взгляд переходит на Люка.
— Я думаю, что лучшее доказательство существования Влияния сидит там. Ты сделала его смертным. Дважды.
Я смотрю на Люка, который сидит неподвижно, как камень, сложив руки на колени. Его взгляд направлен на меня. Я качаю головой.
— Я не знаю, как он сделал это, но это не я.
— Фрэнни…
— Я не могу изменить дерьмо! — кричу я в отчаянии. — Разве это не очевидно? Тейлор мертва.
Гейб рассматривает свои руки, и его голос становится тихим, как будто слова предназначены только для меня, когда он произносит:
— Я знаю, что у тебя есть Влияние, Фрэнни. Я почувствовал его.
И тогда, вдобавок ко всему, чувство вины превращает мои эмоции в месиво, когда я осознаю, что все это время я использовала Гейба. Я вскакиваю с дивана и встаю у окна, прислонившись лбом к прохладному стеклу. Я чувствую, как Гейб следует за мной.
— Когда твое Влияние работало на Люке и мне — что было по-другому?
Его голос, мягкий и успокаивающий, звучит около моего уха. Я прижимаюсь к окну.
— Это не я. Почему ты не веришь мне?
Он осторожно поворачивает меня к себе лицом, и его глаза глубокие, полные сострадания.
— Что было другим? — повторяет он.
Я качаю головой, но он ловит меня за подбородок и поднимает его. Я смотрю в его глаза, и чувствую, как его любовь и спокойствие окружают меня. Я поднимаю руку и кладу на его грудь, как если бы хотела почувствовать биение его сердца. И, поскольку я хочу этого, я делаю — даже зная, что у него нет сердца.
Реальность обрушивается на меня.
— Это работает, когда я хочу чего-то всем сердцем.
Он проводит пальцами по моему лбу, убирая волосы в сторону.
— Так, когда ты желаешь этого… — Он наклоняется и целует меня в лоб, а его пальцы опускаются на мою грудь, — …оно срабатывает. Твое Влияние становится сильнее.
Я прислоняюсь щекой к его груди и слушаю сердце, которого у него не должно быть.
— Это любовь, — говорю я, наконец. — Мое Влияние — это любовь.
То, во что я даже не верила, пока не появились Люк и Гейб.
— Я думаю, что это больше, чем это… что ты больше, чем это.
Его мягкий голос заставляет его грудь вибрировать.
— Что ты имеешь в виду?
— Я не уверен в этом, но… я не знаю. Это только предположение.
— Пожалуйста, не говори ничего. Я не уверена, что смогу справиться с чем-то еще.
Мой взгляд скользит к Люку, сидящему, опираясь щекой на здоровую руку. Я подхожу и сажусь на колени перед ним, взяв его руку в свою. Он поднимает глаза и пристально смотрит на меня. Я тяжело дышу, воздвигая стены вокруг своего сердца, и не говорю ни слова.
Взгляд Люка сосредоточен на мне. И я знаю, что он слышит меня, потому что это написано в его глазах, и он отводит взгляд от меня, как и руку.
— Люк…? Что произошло?
Он смотрит на повязку на его руке, поправляет бинт, но не отвечает. Рука Гейба опускается на мое плечо.
— Фрэнни, нам надо увезти тебя отсюда.
С тяжелым сердцем я встаю на ноги. Я пытаюсь собраться с мыслями, вспоминая видения. Мы не в безопасности здесь. Гейб ведет меня к двери, держа руку на моей спине.
— Но что если они узнают, что мы собираемся в Лос-Анжелес? — говорю я.
— Ты не поедешь в Лос-Анджелес.
Он хватает меня за руку и быстро тянет к его машине. Я поворачиваюсь, чтобы увидеть Люка, следующего по пятам, озираясь по сторонам.
— Тогда куда мы едем?
Я содрогаюсь, когда понимаю, что, когда я сказала МЫ, я имела в виду всех нас — Люка тоже. Что, если он не поедет? Он скользит на заднее сиденье, по-прежнему глядя по сторонам, когда я сражаюсь со слезами.
— Я не могу пока сказать тебе об этом. Никто не должен знать. Твоя семья и все остальные должны думать, что ты в Лос-Анжелесе.
* * *
«Theory of a Deadman»[18] играет, наполняя комнату и заглушая мои мысли, пока я складываю свою одежду в сумку. Я отключаю iPod и бросаю его сумку, прежде чем закрыть ее. Габриэль прислонился к дверному косяку, спокойно наблюдая за мной.
— Ты готова?
— Думаю, да.
Я в последний раз оглядываю свою комнату, а затем смотрю на Люка, стоящего возле окна. Он не сказал ни слова после инцидента с Анжеликой. Я должна знать, что произошло, но не могу заставить себя спросить об этом еще раз. Я задумалась на секунду, прежде чем спросить.
— Ты едешь?
Мое сердце стучит, я затаила дыхание, когда он отворачивается от окна и смотрит на меня своими темными глазами. И заставляет меня ждать его ответа.
Глава 29
Ни одно доброе дело не остается безнаказанным
Это Ад. Фрэнни и ее демон оставили меня здесь. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
У меня вырвался безрадостный смех. Моим единственным утешением является то, что они будут гореть в Аду всю вечность. Я иду, чтобы убедиться в этом. Потому что, если бы она не была такой идиоткой, она никогда бы не влюбилась в демона.
Демон. О чем она думала?
Она думает, что она может спрятаться за Щитом Габриэля, но между близнецами существует неразрывная связь. Я уверен, что смогу найти ее. И это поможет мне сделать так, чтобы она всегда думала, что все это ее вина. Она почувствует себя виноватой за то, что со мной случилось.
