- В наших местах карстовых воронок нет, - смеясь, ответила Танюша. Хотя ей и самой хотелось бы, чтоб это было так.
Нет, нет, не вспоминать, выключить воспоминания! Иначе становится невыносимо. Надо радоваться, надо любоваться на юные зеленые березки и черемушки. Однако, как много их выросло с зимы! Вроде бы тогда снег был ровным. А может, его просто было очень много. Да, точно, ведь говорили, что это была аномальная для области зима. Наверное, они с Ионом привезли ее из похода. Снег подарил им счастье, вот они и взяли его с собой, а заодно и порадовали местных жителей, которые в кои-то веки надолго повытаскивали из кладовок свои лыжи. Танюша спустилась в самый низ котловины и нашла открытое местечко меж кустов. Должно быть, именно здесь Ион стоял тогда, махая ей издали палкой, и что-то кричал – она не слышала, но знала, что это было «все нормально, не бойся!». Она долго решалась, и наконец, соскальзывала с перегиба. Она по всем правилам сгибала колени – правда, на склоне они все равно со страху разгибались – и с выпученными глазами, растопырив палки в разные стороны (их полагалось зажимать под мышками), съезжала вниз, где ее встречал холодный ветер и ионов смех. Он никак не мог понять, что тут сложного, и в десятый раз принимался объяснять, как надо присесть, как надо ехать и куда смотреть. Но его теория Танюше не помогала, да и сам он ею не очень-то пользовался: у него все получалось само собой. Его тело откуда-то само знало, как надо двигаться.
…Еще издали среди зелени ее внимание привлекло необычное цветовое пятнышко. Что-то розово-сиреневое, похожее на… да нет, в это время таких цветов уже быть не должно! Однако, это оказалось то самое – цветущее волчье лыко. Чудеса какие-то! Эти тоненькие желтые прутики должны отцветать, самое позднее, в начале мая. А сейчас июль. Как, каким образом? Но ошибки быть не могло – это именно оно. И этот аромат, нереально-сладкий для северного леса! Словно тут потрудился какой-то дорогущий французский парфюмер. Танюша, правда, не знала, как пахнут дорогие французские духи, но это запах был таким густым и приятным, что казался съедобным. Как жаль, что все это обман, и растение ядовито. И розовые цветы, и золотистый стебель, и листочки, которые, опоздав, еще едва-едва проклюнулись из почек… Но все-таки это было так чудесно! Танюша опустилась на колени, чтобы приблизить нос к источнику волшебного запаха. «А может, это знак, - сказала себе она. – Вот вырос цветок, которому нельзя сейчас вырастать. Вдруг это он мне его послал!» Но тут же вздохнула и отстранилась – это звучало слишком наивно даже для того мира, в который она хотела переселиться и где на шее у нее болталась склянка с водой от ее мужа. «Разве мог бы он послать мне ядовитый цветок? Нет, конечно же, нет». Но фантазия не унималась: «Тогда объясни, пожалуйста, как могло зацвести волчье лыко в июле? И к тому же, точно на том месте, где ступали его ноги!» Танюша вздрогнула. Она вспомнила, что в сказках это был популярный сюжетный мотив: герой ступает, и из его следов вырастает какое-то растение. «Ты же знаешь, что сама все это придумываешь, - внушал ей разум. – Во-первых, почему именно волчье лыко? Почему, например, не вот та березка, или не то пятно вереска выросло из его следов? И вообще, почему на месте всей вашей лыжни что-то не вырастало? Кстати говоря, а отпечаток лыжи разве считается за полноценный след?» Танюша спорила: «Все равно, все равно, ты посмотри. Он знал, что я приду сюда, знал, что мне понравится запах, и потому посадил сюда этот цветок». «Мне кажется, ты сама чувствуешь, что искусственно стилизуешь сказку, - не унимался разум. – Ты же понимаешь, что здесь фальшь. Ну, сознайся!» «Может, я что-то такое и чувствую. Но у меня есть вот это – смотри! - она торжествующе сжала в ладони бутылочку. – Это ты как объяснишь? - И, воспользовавшись молчанием разума, продолжала: - Вот именно, никак. Да, я все это знаю и помню – и про фальшь, и про самовнушение, и про фантазии. Но, ты пойми, у меня же больше ничего нет. Мне не за что ухватиться. Ты мне больше не поможешь. Да, признаться, ты и раньше-то мне не помогал. Так что прошу – просто не мешай».
Разум, не зная, что еще сказать, отодвинулся в сторону. Танюша продолжала сидеть, глядя то на цветущую веточку, то на бутылку. Солнце уже начинало садиться: его лучи, с трудом пробиваясь сквозь густые кроны, ложились на деревья оранжевыми отблесками. Танюша вспомнила, что она одна в лесу, что скоро станет темно, и что она боится темноты. Когда она уходила из дому, то почему-то не подумала о том, что на сей раз с ней никого не будет. «Надо ставить палатку и включить фонарик», - сказала себе она, пытаясь деловитостью прогнать тревогу. Она уже хотела идти, но бросила последний взгляд на веточку. Почему-то только сейчас она заметила, что не все цветочки чувствуют себя хорошо – часть уже успела завянуть, даже как следует не распустившись. «Еще бы, ведь он расцвел в неположенное время. Да еще и эта ужасная жара. И ведь ни капли дождя!» Тут взгляд ее сам собой упал на бутылочку. «Отдать цветку? Нет!» - заспорила она сама с собой. «Но ведь вода все равно испарится, и ты это знаешь», - принялась она уговаривать себя. «Но ведь это же не просто вода, это…» - «Все верно. Но от этого она не будет испаряться медленнее. Разве ты знаешь другой способ распорядиться этой бутылочкой?» - рассудительно возразило ее второе «я». Танюша задумалась. Нет, она не знала другого способа. Все произошедшее было настолько невероятным, что она вообще не была способна планировать дальше того, чтобы просто сберечь последние капли этой воды. Но, действительно, что делать дальше? «Случилось чудо, и ты ищешь его продолжения. Для того ты и пришла сюда, верно? - говорила рациональная часть Танюши. Теперь она круто изменила позицию, и защищала то, с чем раньше спорила. – Здесь ты увидела еще одно чудо, поменьше. Но все-таки! С некоторой натяжкой можно считать это знаком. У тебя есть два варианта: последовать ему, или решить, что это вздор, поставить палатку и лечь спать. Но тогда, возможно, знаков больше не будет. И знаешь, что будет тогда? Ужас и безумие. Потому что, отказавшись верить в ирреальное, ты не сможешь объяснить себе, что произошло в ванной. Пока чудо еще защищает тебя, словно невидимой пеленой, и тебе не страшно. Но если ты сама от него отвернешься, оно уже не сможет тебе помочь. Тебе придется отвечать на страшные вопросы – куда исчез Ион? Как это было возможно? Оставшись один на один с безжалостной логикой, ты не выдержишь и, чтобы не умереть со страху, тебе придется решить, что его и не было, что ты сама его выдумала. Ты готова к этому?»
Танюша побледнела, но тут же и обрадовалась. Оказывается, разумная часть ее души не была врагом той, другой, что лелеяла драгоценную бутылочку; напротив, она заботилась о ее благополучии. Точно мудрая старшая сестра, она учила младшую, как одновременно остаться собой и не страдать от этого. Все верно, поняла Танюша: единожды поверив в чудо, сворачивать с пути нельзя. Она просто не сможет вернуться. Ей некуда идти. Прежний мир уже начисто разрушен тем, что свершилось в ванной. Значит, остается только одно: искать во всем знаки и следовать им, каким бы странным это не казалось. И забудь, забудь это слово – «странно»! Старшая сестра-разум не только не запрещала ей верить в мир чудес, но предлагала разумно составленный путеводитель по нему.
«Все правильно, мне так и следует поступить! Это знак! - обрадовалась Танюша. – Волшебство, или Бог, или Природа – это ведь все одно и то же – привели меня сюда, к этим розовым цветам. А я еще смею сомневаться! Чего же я хочу – чтобы цветок заговорил со мной человеческим голосом и сказал «дай мне напиться»? Конечно же, мне нужно отдать ему эту воду. Да-да, спасибо Тебе, спасибо! Теперь я все-все поняла!»
Поспешно, будто боясь, что сомнения снова посетят ее, она открутила крышку бутылки, перевернула и выплеснула всю воду под корень цветущему прутику. Мутноватая струя хлестнула по сухой моховой подстилке, но в следующую секунду уже все впиталось. Последние капли упали на мох и на желтый стебелек; вот и все, больше ничего нет. Танюша постояла еще несколько минут, словно ожидая чего-то. Но ничего чудесного не свершилось: побег волчьего лыка не стал расти, как в сказке, чтобы дотянуться до неба, цветы его не увеличились до небывалых размеров. Они даже не оживились, заполнив водой свои усохшие, завядшие лепестки. Танюша нахмурилась: проклятое сомнение снова зашевелилось в ней.
