class="p1">— Иногда, чтобы творить магию, достаточно быть великодушными, благодарными и полными веры в других. Но, если честно, способность испытывать всё вышеперечисленное — тоже особенный дар. В каком-то смысле он встречается не чаще, чем способность колдовать. А может статься, даже реже.
После того, как эти слова прозвучали, мы сидели какое-то время в уютной, спокойной тишине. Мне было хорошо, легко и спокойно…
Помнится, мой Шаакси говорил: если сумеешь вырваться из оков безумия, созданных пятым отражением, оно станет для тебя домом. Теперь я понимала, о чём шла речь. Здесь, в мире неверных теней и странностей, я начала чувствовать себя на удивление уютно… Но важнее всего было дело, которое всё же надо закончить. Слишком уж мне теперь не нравится это беспамятство. И как я раньше так спокойно смирилась с ним? Ведь прав Пророк: это всё равно, что смотреть сквозь замочную скважину.
— Варифиэль, старый друг. Как приятно после стольких воплощений встретить вас вновь, — мой собственный голос из фрагмента воспоминаний, показанных Варифиэлем, снова всплыл в памяти. Но почему меня теперь так настораживает что-то в тоне, которым это сказано? Слишком иронично, слишком остро, слишком…
Как стальными перьями по позвоночнику.
Я слегка поморщилась и потёрла лоб.
Ну вот, снова.
Нет уж, с этими смутными видениями и голосами в голове пора заканчивать, и чем быстрее, тем лучше.
Сначала — память, потом — всё остальное.
— Мне нужно идти, — сказала я ворону. — Если больше интересных конкурсов не предвидится, то я… Меня действительно ждут дела.
— Конечно, — кивнул он, — ты вольна уйти в любой момент. И я буду рад снова тебя увидеть. Думаю, ты ощутила и сама, но на всякий случай озвучу: пятое отражение ужасно только в первый раз. Теерь, когда ты стала тут своей, вольна свободно приходить и уходить, когда захочешь.
— Благодарю.
Он слегка кивнул.
— Тебе достаточно будет взлететь вверх, чтобы…
— О нет, благодарю тебя, ворон, но мне нужно не вверх.
Вот теперь он удивился.
По-настоящему.
Удивился настолько, что даже лицо на миг стало птичьим, острым, покрытым перьями… Как он красив! Когда снова увижу Шаакси, попрошу его показать мне себя. То есть… В случае нам подобных (или не только, вот уж не знаю), нашим истинным обликом становится смесь того, как нас воображают люди, и того, как самих себя видим мы.
Облик духа — это важная часть его идентичности. Почему раньше я не задумывалась всерьёз об этом? Почему нам отказывают в наших обликах? Кто придумал эти правила со “стандартными обличьями”, если они забирают у нас — нас?
Варифиэль сказал бы, что это ересь.
Я больше не готова с ним соглашаться.
Кажется, что-то эдакое ворон прочёл в моих глазах, потому что посерьёзнел.
— Послушай, — сказал он мягко, — я не знаю, что именно ты хотела получить, спустившись сюда, но догадываюсь. В любом случае это был огромный риск. Даже для того путешествия, которое уже совершила, ты слишком молода. Да, ты вспомнила себя, прошла испытание, но в этом была большая доля посторонней помощи и везения. Но никакое везение не может быть вечным, Атиен. Следующее отражение — Город Без Дна, место, где живут демоны. Ангелам туда нет хода…
Я слегка усмехнулась. Ах, правда?
— Ты хотел сказать — молодым ангелам? — уточнила я насмешливо. — Потому что мне доподлинно известно, что старшие ангельские чины там бывают. Или ты, мой брат по небесам, скажешь, что там не бывал?
Он склонил голову набок, но отрицать очевидное не стал.
— Я больше не ангел, так или иначе, — ответил он.
— Потому что сам того захотел. И помимо тебя есть ещё множество старших чинов, которые спокойно спускаются в отражения. Скажешь, это не так?
Ворон помедлил, а после усмехнулся.
— Это так. Высшие чины действительно ходят, куда хотят, пьют на высших уровнях Города Без Дна чай с мерзкими демоническими тварями… зачастую, любовниками, союзниками и друзьями детства по совместительству… но тут мы имеем классический принцип Юпитера и быка: то, что позволено высшим ангельским чинам, не простят тебе.
— Это лицемерие.
— Да, всего лишь политика, как и вся система офисов. Но Атиен… как бы я ни восхищался твоей смелостью и несомненным талантом, что бы ты ни хотела себе доказать, ты уже доказала. Ты не готова спускаться ниже… точнее, ты не готова к последствиям. Поспешишь, и они сожрут тебя. Поверь, ангелы в этом смысле ничуть ни лучше демонов. За то, что ты знаешь больше и видела больше, за то, что ты стала иной, они возненавидят тебя… И уничтожат, если только ты не будешь достаточно могущественна, чтобы защититься. Ты пока не настолько сильна, потому… Отступись. Вернись. Затаись. Поверь, это единственный способ для таких, как мы, среди них выживать. Другого просто не существует.
Это было очень, очень разумно.
Но совершенно для меня бесполезно.
Я слегка улыбнулась и уточнила:
— Скажи-ка, ворон, когда ты спускался сюда… Делился ли ты с кем-то своими планами?
Он быстро глянул на меня, а потом понимающе хмыкнул.
— Да, с парой знакомых ангелов.
— И что они сказали тебе на это?
Ворон тихо рассмеялся.
— То же самое, что я теперь говорю тебе, более или менее.
Я развела руками.
— Тогда ты и сам знаешь цену мудрым советам.
— Туше... Но, почувствовав себя мудрым и старым почти до маразма, как не начать эти самые советы раздавать? Я во многом — типичный демон, что бы там кто про меня ни думал. Есть на свете соблазны, перед которыми мне устоять не дано; для меня они, как правило, лежат в плоскости “учить и учиться”. Боюсь, будь я человеком на заре времён, без всяких там искусителей и любопытных жён все яблоки познания были бы мои. Я бы ещё змея изловил и расспросил, потому что, ну знаешь, таков уж я.
О да, этот, я уверена, со змеем ещё подружился бы... А может, и без всяких "бы". Таков уж он.
Я снова осторожно коснулась его крыла своим, утешая. Мысль о том, что ещё несколько дней (и одну жизнь) назад у меня бы повернулся язык назвать его предателем, падшим и тёмной заблудшей тварью, теперь горчила на языке.
— Это
