и столь же единодушно поклонились ему.
Я запуталась окончательно и бесповоротно, но рука Нэссиля, схватившая мои пальцы, поделилась волной тёплой успокаивающей энергии.
«Я поражен! – произнес он мысленно. – Твой отец – это один из князей еще первого мира! Он видел родителей нашего Правителя Арраэха! Но считался пропавшим уже больше тысячи лет…»
- Простите, учитель! – проговорил Ашарм, виновато глядя на бледного, но такого властного мужчину перед собой. – Мы очень виноваты! Мы просим прощения у вашей дочери, господин!!!»
На такой вот шокирующей ноте закончился этот презреннейший разговор. После всего этого вмешался Нэй и сказал:
- Моему пациенту пора отдыхать. Можем ли мы рассчитывать на ваше гостеприимство?
Родители Нэссиля лихорадочно закивали. Нэриэль начала суетиться и гонять по всему дому киборгов, готовя комнаты для еще двух гостей, а меня снова обняли отеческие руки, поцеловали бледные губы и отправили с Нэссилем в сад – приходить в себя…
***
В последующие дни всё изменилось кардинально! Наверное, я чего-то не понимала, но со мной теперь носились, как с редкой жемчужиной. Родители Нэссиля были неизменно приветливы. Нэриэль несколько раз даже назвала меня дочерью, чем вызывала полнейший шок. Нэссиль тоже изумлялся, но понимал происходящее больше.
- Аданьер Риноар – легенда! – объяснял он. – По написанныи им учебникам до ситх пор преподают в учебных заведениях. Он был личным учителем правителя Арраэха, обучал моих родителей, а также еще несколько десятков других высокопоставленных лиц. После поднявшихся слухов о его смерти многие на Мироане носили траур – настолько он был уважаем! Так что… ты дочь великого, моя дорогая!!!
Но в меня это всё равно не помещалось.
Наконец, мне удалось поговорить с отцом наедине.
Пребывание на Мироане пошло ему на пользу: уже на следующее утро Аданьер выглядел не таким бледным и встал мне навстречу без чужой помощи. Обнял меня и долго не отпускал, поглаживая по волосам, словно я все еще была маленькой девочкой.
Не удержалась – всхлипнула вновь.
Отец!
Как много это слово значило для меня на самом деле!
И хотя я всегда пыталась убедить себя в том, что родители для меня не важны, но в глубине души понимала, что это не так. Обида заставляла пренебрегать ими в своем сердце, делать вид, что их судьба меня не интересует. Но когда я узнала, что отец много лет был рабстве у саалонца и оказался доведен им до плачевного состояния, то обиды не стало. Выходит, меня не бросали? От меня не избавились, как от раздражающего элемента?
- Доченька, какое счастье! - проговорил Аданьер дрогнувшим голосом, хотя ничего старческого и слабого в нем не было и в помине. Он выглядел моим ровесникам, разве что в уголках глаз пробивались тонкие морщинки. Да и они, наверное, должны были исчезнуть после того, как он восстановится окончательно. Отец расцепил объятья, всмотрелся в мои глаза и добавил: - Ты копия своей матери! Именно такой я ее и запомнил…
Мы присели, и начался неспешный, но очень печальный рассказ.
Аданьер никуда не пропал: ему просто надоела прежняя жизнь, и он улетел в глубины космоса осваивать новые миры. Наткнулся на Ишир, когда тот был еще совершенно диким. Планета отцу понравилась, люди тоже. Он обосновался в империи кочевников, где стал уважаемым… шаманом! Да, да, именно шаманом. Древние люди только так могли принять его удивительные способности – наделив мистическим статусом. Итак, Аданьер создал для них письменность, значительно улучшил врачевательство, набрал учеников, из которых потом вышли знаменитые лекари древности – Шаншей Бурый, Иллионий, Ассмарей Непримиримый и многие другие…
Услышав эти имена, я шокировано распахнула глаза.
- Что??? Это твои ученики???
Кажется, мой рот открылся слишком широко, потому что отец рассмеялся и пальцем поднажал на мой подбородок, чтобы этот рот закрыть.
- Да, помню их до сих пор! Отличные были парни, смышлёные…
Чтобы пощадить моё психологическое состояние, он поспешно продолжил рассказ дальше.
Аданьер прожил на Ишире все последующие поколения, перемещаясь с места на место, чтобы не слишком афишировать свою неувядающую молодость. Дожив до современности, он сбежал от настырной и шумной цивилизации в горы, где занимался исследованием недр земли.
Однажды услышал крики о помощи и наткнулся на горе-туристов, упавших в расщелину в скале.
Спасти смог только одного.
Остальных достал и похоронил у подножья горы.
Спасенной оказалась девушка – миловидная, миниатюрная и черноволосая. Ее слегка раскосые глаза были черными, как ночь, и смотрели на спасителя с откровенным благоговением. Это была моя мать, которую звали Юньлань.
У неё была сломана лодыжка, и отцу пришлось обустроить ее в своей пещере, потихоньку вливая в ее тело энергию, чтобы нога побыстрее срослась. Он мог бы исцелить её мгновенно, но тогда начались бы ненужные вопросы, да и общаться с Юньлань ему понравилось.
Он представился иширским именем. Давненько уже использовал имя Моисей Саворский, потому что так когда-то звали его хорошего друга, умершего еще двести лет назад.
К тому моменту, как отцу пришлось вернуть девушку в цивилизацию, она уже серьёзно в него влюбилась. Влюбилась настолько, что возвратилась уже через пару недель, трепетно сжимая в руке письмо со своим признанием.
Моисей был немного шокирован и не воспринял ее чувств всерьез, но позволил остаться на недельку, желая немного скрасить свое одиночество. А Юньлань осталась навсегда. Впервые за эту тысячу лет иширская женщина смогла покорить сердце неприступного ученого-зоннёна, и через год у них родилась я.
Из-за этого паре пришлось перехать в город.
- Ты была совсем крохой, когда на нас начались нападения, - продолжил отец горько. – Первые пару раз я сумел отбиться, после чего попытался спрятать вас с Юньлань, но… не успел. Нападавшие были слишком сильны и неуловимы для меня одного и… убили твою мать у меня на глазах, - зоннён напряженно замер, словно заново переживая тот ужасный миг, а потом через силу продолжил: - Меня словно выключили. Меня как будто не стало. Я никогда не думал, что терять близких – это настолько больно. Мне больше не хотелось жить. Но заплакала ты, и я понял, что сдаваться не имею права. Понимая, что могу тебя не уберечь, я быстро передал тебя соседке. Её звали Марта. Отдал ей все имевшиеся на руках сбережения и попросил позаботиться о тебе. Нападавшим был нужен именно я, а не ты, поэтому мне пришлось так поступить, понимаешь?..
Он смотрел в мои глаза с такой виной и тоской, словно зная, как сильно я была обижена
