Затем пришло понимание.
«Ты смогла. Ты успокоилась, не перебив всех в комнате».
Ее глаза расширились и, несмотря на хаос, царивший вокруг, Гвен захлестнула волна радости. Этого никогда раньше не получалось. Каждый раз, когда она теряла контроль в стенах крепости, Сабин был рядом и успокаивал ее. Возможно, Гвен больше незачем бояться своей Гарпии. Может быть, они, наконец, смогут спокойно сосуществовать. Даже без Сабина.
От этой мысли ее ноги подкосились, и она едва не упала. Гвен не хотела жить без него. Она собиралась уйти, да, но, если честно, она ожидала, что Сабин пойдет с ней — или она вернулась бы к нему.
— Ты в порядке? — спросила Бьянка, так же удивленная, как и сама Гвен.
— Да.
Она обернулась, старательно отводя взгляд от камеры Ловцов, и не обнаружила следов мужчины, которого слышала.
— Где Торин?
— Вообще-то его здесь не было, — сказала Кайя. — Он говорил с нами через динамик.
— Значит, он знает о нашем побеге, — сказала Гвен, отступив назад и чувствуя, как сжался ее желудок.
Что, если он придет за ними? Что, если она убьет его, чтобы он снова не запер их? Сабин никогда не простит ее. Он будет верить, без всякого сомнения — а в его случае это много значит — что Гвен переметнулась на сторону Ловцов.
«Стоп, ты же больше не боишься своей Гарпии, помнишь?» Похоже, старые привычки трудно изжить.
— Он знает, — произнесла Талия.
— Да, знаю, — эхом отозвался Торин.
Кайя схватила Гвен за плечо, и заставила ее выпрямиться.
— Он ничего нам не сделает, ведь он не может коснуться нас.
— Ну, я могу вас пристрелить, — напомнил бестелесный голос.
Гвен вздрогнула. Пули — это уже не смешно.
— Идем, схватим Эшлин и Данику, — предложила Кайя, игнорируя угрозу Торина и тот факт, что он их слышал.
— Торин сказал, что их охраняют Мэддокс и Уильям, — напомнила ей Бьянка. — Давайте схватим и их тоже.
Адреналин все еще пульсировал в теле Гвен, но от этих слов кровь застыла у нее в жилах.
— Зачем нам это делать?
Они милые добрые девушки и не заслужили подобного обращения.
— Это расплата. Идем. — Бьянка развернулась на каблуках и устремилась вверх по лестнице в главное здание.
— Я не понимаю, — голос Гвен дрожал. — При чем здесь расплата?
Кайя отпустила ее и обернулась.
— Сабин повредил наши крылья, так что мы собираемся нанести ущерб его драгоценной армии. Когда остальные воины вернутся и обнаружат, что женщины исчезли, равно как и их друзья, они сойдут с ума от злости.
Нет, пронеслось у нее в голове. Нет.
— Я же сказала, Сабин мой. Я позабочусь о нем.
Кайя и Талия не обратили на нее внимания, устремившись за Бьянкой.
— Не волнуйся. Может, мы и ослабли, но для чего же тогда нужны пушки? — сказала Кайя, ухмыляясь через плечо в сторону вероятного расположения камеры наблюдения Торина. — Верно, Тор-Тор?
— Я не позволю вам это сделать, — ответил он с металлом в голосе.
— Посмотрим, — голос Талии был холоден, как лед. Они были достойны друг друга в своем нежелании уступить.
Гвен увидела, как сестры исчезли наверху лестницы. Схватить невинных женщин, чтобы навредить ее мужчине. Ну, не ее мужчине. Больше не ее. Но она поняла, что стоит перед выбором. Позволить ситуации развиваться по воле судьбы, или остановить сестер, возможно, даже ранив их, и взять дело в собственные руки.
— Гвен, — голос Торина заставил ее вздрогнуть. — Ты не можешь позволить им сделать это.
— Но я люблю их.
Они всегда были рядом с ней. Они так легко простили ей разглашение их секретов. Они даже пытались защитить Гвен от ее собственных воспоминаний. Сделать это…
— Мужчины будут драться насмерть, чтобы защитить женщин. И если твоим сестрам удастся победить их — что под большим вопросом, ведь они не могут сражаться в полную силу — это будет означать войну между Повелителями и Гарпиями.
Да, это так.
— Это посеет раздор между воинами, потому что я подозреваю, что Сабин выберет тебя. Это сделает нас уязвимыми перед Ловцами. Они получат преимущество. Если уже не получили. Я весь день не могу связаться с Люциеном, со Страйдером, с Аньей, ни с одним из тех, кто отправился в Чикаго. Это на них не похоже, и я боюсь, что с ними что-то произошло. Мне нужен Сабин, чтобы организовать поиски, но он застрял здесь, сражаясь.
Ее первая мысль? Гвен надеялась, что Повелители в Чикаго были в порядке. Вторая? Сабин выберет ее? Вряд ли.
— Он мог бы воспользоваться моей помощью, но он не доверяет мне.
— Сабин доверяет тебе. Он лишь использует это, как предлог, чтобы защитить тебя. Даже мне это известно, а мы с ним не самые близкие друзья.
Повисло тяжелое молчание, затем глубокий вздох.
— Что ж, тебе лучше быстрее принять решение, потому что твои сестры действительно вооружились стволами и близки к своей цели.
Сабин присел в тени. Кейн был слева от него, Камео — справа; на них было навешано достаточно оружия, чтобы захватить небольшую страну. Жаль, но этого может оказаться мало для предстоящей битвы.
Ловцы были повсюду. Они выходили из магазинов, гуляли по тротуарам, сидели в летних кафе. Словно мухи, они роились, жужжали и чертовски раздражали его.
Там были обычные с виду женщины, которых выдавали выступавшие из-под одежды пушки и ножи. Высокие, мускулистые мужчины, выглядевшие так, словно они только что вернулись с одной войны и отправились на другую, заняли позиции на крышах и оттуда следили за ситуацией в городе. Рядом с ними, к ужасу Сабина, были дети в возрасте примерно от восьми до восемнадцати. Сабин уже видел, как один из подростков прошел сквозь стену. Прошел так, словно стены вовсе не было.
Что же тогда могут остальные?
Сабин был неуправляемым и знал это. Но каким бы жестоким он не казался, воин понимал, что не причинит вред детям. Очевидно, Ловцы на это и рассчитывали. Можно было бы сейчас использовать Гарпию.
Его руки сжали оружие так, что хрустнули костяшки пальцев.
«Нет. Даже не думай об этом».
Некоторое время он осматривал окрестности, пытаясь прийти к какому-то решению, выработать план. Сабин чувствовал себя не просто лишенным поддержки, а беспомощным как никогда. Он просто не знал, что делать.
Худшее заключалось в том, что воин бросил Гвен взаперти — похоже, он все же вернется, несмотря ни на что — так что дома его ждало еще одно сражение. Глупо. Сабин позволил своей заботе о ней затмить здравый смысл.
«Опасно было позволить себе мягкость по отношению к женщине. Эмоции взяли верх над логикой, и ты натворил глупостей».
Но он не мог вернуться к Гвен, извиниться и попросить ее помочь. Сабин причинил вред сестрам девушки. Учитывая их взаимную любовь и преданность, она никогда не сможет простить его.
