Оставайся там, piccola, скоро я буду дома и принесу Джошуа. Скажи Стефану и Мэри, что все хорошо.
Эйдан изо всех сил старался показать, что она может за него не бояться.
Ее невеселый смех согрел его сердце.
Я в твоем сознании, любовь моя. Ты не можешь скрыть от меня свои раны.
В воздухе возникло какое-то беспокойство, волнение. Крупный хищник приземлился на ветви прямо над головой Эйдана и медленно сложил крылья. Эйдан должен был почувствовать, что рядом кто-то из его вида, но не мог. Легко спрыгнув на землю, птица видоизменилась, и приземлился уже Грегори.
Он плавно переместился мимо Эйдана, чтобы рассмотреть то, что лежало на земле.
— Он был хорош? — спросил Грегори.
Красивый голос успокаивал, проходя сквозь утомленное тело Эйдана и возобновляя его силу. Несмотря на темноту в нем, Грегори принес с собой чистоту и свет, и это обволакивало его аурой силы.
— Диего заразился большим злом. Они начали объединяться на нашей родине, задумывая нанести поражение Михаилу. А когда ничего не вышло, завербовали себе в помощники человеческих мясников. Сейчас они обращаются, чтобы путешествовать. Они использовали много способов, чтобы победить тебя, Эйдан. Но ты справился.
— С твоей помощью.
Эйдан выпрямился, зажимая рукой рваную рану на шее.
Грегори парил над тараканами и змеями, его ноги их не коснулись, когда он приблизился к открытой дверце машины.
Эйдан не смог удержаться, чтобы не предупредить целителя.
— Я использовал твои гарантии, чтобы мальчику не причинили вреда.
Он не верил, что целитель когда-нибудь обратится, но все-таки лучше быть настороже.
Грегори кивнул.
— Ты добавил и кое-что от себя. Ты многому научился за эти годы, Эйдан. Подойди ко мне.
Грегори вскинул голову, и глаза странного серебряного цвета и низкий голос стали гипнотизировать.
Эйдан пошел вперед, несмотря на тревожный вскрик Александрии. Она не верила, что карпатец может быть злом, но целитель считал, что уже потерял свою душу. Что делало его опасным.
Не иди к нему! Он опасен, Эйдан, а я чувствую твою слабость. Она вызвана его голосом. Ты же не будешь отрицать, что это его голос манит тебя?
Он великий человек, cara. Я знаю это, — успокоил ее Спутник жизни.
Грегори лишь слегка прикоснулся к Эйдану, но охотник почувствовал тепло, которое стало распространяться по всему телу. Целитель сомкнул глаза и заставил свой дух выйти из тела и войти в Эйдана. Сразу зазвучал древний язык их народа, отдаваясь в воздухе эхом, совершая исцеляющий обряд в крови, такой же древний, как время. Эйдан почувствовал боль, которую выталкивали из его тела, когда целитель находил ее. Александрия слышала пение, продолжая разделять его сознание. Она знала, что Грегори ощущает ее присутствие и видит ее недоверие, но Алекс больше беспокоила безопасность Эйдана, чем чувства Грегори.
Целитель медленно вернулся в свое тело, напряжение отразилось на его лице, появились морщинки усталости. Но он небрежно разорвал свое запястье зубами и предложил Эйдану.
Эйдан колебался, зная, что Грегори предлагает намного больше, чем просто питание. После этого он был бы связан с Грегори, и тот смог бы найти его где угодно, по своему желанию и по необходимости. Сильное запястье с драгоценными рубиновыми каплями приближалось к его рту. Со вздохом Эйдан уступил неизбежному. Ему были нужны средства к существованию, и Александрии, которая ждала его дома, тоже.
— Эта земля по-своему прекрасна. — Грегори не ждал ответа. — Здесь нет дикой природы, как в наших горах, но есть нечто другое.
Он не поморщился, когда зубы Эйдана глубже погрузились в его запястье.
Сила, какой он не знал за все эти столетия, лилась в Эйдана. Грегори был древним, его кровь могущественнее, чем у более молодых мужчин-карпатцев. Кормление восстановило Эйдана мгновенно, сняло боль и усталость, принесло бодрость, какой у него до этого никогда не было. Он тщательно, с большим уважением закрыл рану.
— Я теперь твой должник, Грегори, ты помог мне сегодня, — произнес он ритуальные слова.
— Тебе не нужна была моя помощь. Я только немного облегчил путь. Твои гарантии на ребенке дали бы тебе необходимое время и без тумана. У тебя достаточно сил, чтобы выдержать солнечный свет без меня. Ты мне ничего не должен, Эйдан. Я был бы счастлив знать, что у меня есть несколько друзей. Ты один из них.
Голос Грегори звучал так, будто он был уже далеко.
— Пойдем в мой дом, Грегори, — настаивал Эйдан. — Задержись хоть на мгновение. Может быть, это тебе поможет.
Грегори покачал головой.
— Я не могу. Ты знаешь, что не могу. Мне нужна дикая природа, горы, где я чувствую себя свободным. Это мой путь. Я нашел такое место за много миль отсюда. Я буду строить там дом и ждать свою Спутницу жизни. Не забывай, что ты мне обещал.
Эйдан кивнул. Он чувствовал прикосновение Александрии в своем сознании.
— Следи за ребенком, Эйдан, и за своей женщиной. Даже на таком расстоянии я чувствую ее беспокойство за тебя и за мальчика. Ее нужно покормить. Ее голод слишком очевиден. Не трать время, думая обо мне. Я заботился о себе в течение столетий.
Физическая форма Грегори замерцала и стала распадаться в туман. Голос вернулся, и это было несколько странно, но красиво.
— Это был настоящий подвиг — то, что ты сделал сегодня среди бела дня. Мало кто так может. Ты многому научился.
Эйдан наблюдал, как Грегори исчезает, туман плавно уплывал через лес, пока не исчез окончательно. Эйдан был горд похвалой Грегори. Словно он ребенок и его похвалил отец. Грегори выбрал его в друзья, и это честь для Эйдана.
Очень осторожно, с бесконечным терпением Эйдан распутал гарантии вокруг Джошуа и бережно поднял мальчика с сиденья. Почерневшие змеи падали на землю, рассыпаясь в прах у ног Эйдана. У него было много работы, которую нужно сделать, но он не мог допустить, чтобы мальчик и дальше оставался в этом ужасном месте.
Эйдан отнес Джошуа на травянистый холмик под сосной и положил на землю, откинув с его лица белокурые локоны.
С ним все хорошо, Александрия, он крепко спит, как я приказал. Я разбужу его, когда вернусь домой. А потом мы подумаем, что делать с тем, что он видел.
Поторопись. Я так хочу увидеть его, обнять. И Мэри до сих пор не может поверить, когда я говорю, что с Джошуа все в порядке.
В ее голосе было страдание, но слышалась и усталость.
Эйдан оставил безмятежно спящего Джошуа и молча вернулся на поле битвы, чтобы выполнить неприятную задачу полного уничтожения останков вампира. Расчлененное тело и сердце, как и зараженная кровь, подлежали сожжению.
