— Мда… — сказала Варя. — Надо с этим что-то делать.
Как и Друне, ей было очень обидно, что Зим не взял ее с собой на войну. Но поделать с этим она ничего не могла, да и умом понимала, что, если оставили сайгака, то ей тем более на границе не место. Значит, надо дома провести это время с пользой. Например, научить зубро-дракона летать. Даже если не получится, то хотя бы не будет сидеть в башне у окошка и переживать, как там ее суженый — не ранен ли, не угодил ли в плен…
Очень удачно в ее тетради с конспектами нашлись упражнения по развитию лекарских способностей. И Варя с воодушевлением начала с чар диагностики. Оные показали, что сайгак здоров, как бык. Точнее, как хищный пешеходный пегас с хилыми крыльями. Причем назвать мышцы и кости слабыми можно было лишь относительно — махать верхними конечностями Друня умел и в приступе упрямства мог этим заниматься часами. (Для тренировок он, кстати, сгреб все камни из сокрушенных сгоряча пирамидок в одну высокую кучу, на которую и забирался). Размер у крыльев был внушительный, размах впечатлял, и, если честно, Варя вообще представить себе не могла, как должны выглядеть крылья у сайгака летающего. Или летающие не будут весить, как зоопарковый слон? Всё-таки в снежных горах и на скалистых склонах с питанием дела обстоят куда суровей, чем в благополучном поместье.
Для начала Варя прописала своему пациенту регулярные укрепляющие тренировки — каждый день в несколько подходов, а не раз в неделю в приступах меланхолии. Еще назначила диету, чтобы избавиться от жирка, что прощупывался под мохнатой шкурой. А также ввела в правило долгие прогулки на природе — в ближнем лесочке или вокруг озера, или до деревеньки и обратно. Чтобы было веселее, гуляли всей компанией — Варя с сайгаком и Зорька с Тихуном. Последний откровенно морщился от ласкового натиска осмелевшей в отсутствии брата принцессы, но стоически продолжал отмалчиваться на все заигрывания.
— Зорь, а у тебя точно нет какого-нибудь забытого жениха, назначенного проклятием деда или родительским заветом? — на всякий случай уточнила Варя. Ей Огнеяра было немножко жаль. Но, с другой стороны, раз он всё еще терпит, а принцесса наслаждается вольной жизнью, то почему бы ей и дальше не хихикать в свое удовольствие, втихомолку любуясь юной парочкой?
— Нету! — радостно объявила принцесса, вновь повиснув на плече красного, как закат перед бурей, кавалера.
— А Зимослав знает о твоих тайных симпатиях? Не влетит мне, что я устраиваю ваши свидания, прикрываясь заботой о здоровье Друни?
— Его высочеству прекрасно известно про романтическую блажь ее высочества, — соизволил буркнуть Тихун.
— Братец нисколечко не против! — расцвела смущенная и счастливая Зореслава.
Когда остались наедине, принцесса для успокоения Вариной совести обстоятельно пересказала трагическую историю Огнеяра. Оказывается, парень происходит из благородного рода военных магов и унаследовал титул барона, правда, без подкрепления в виде фамильного замка. Замок, а вернее, приграничная крепость была разрушена при очередном набеге белогорцев. Его величество Кудеяр Смур с товарищами лично отправился на помощь гарнизону, но опоздал на считанные минуты — вся семья Огнеяра погибла, а сам он, трехлетний малыш, выжил чудом. Кровных родственников, желающих взять сироту на воспитание, у него не нашлось, потому тихий и серьезный мальчуган остался во дворце в свите принцессы. До статуса королевского рыцаря-мага он пока, правда, всё еще не дорос, но под покровительством Снежена успешно развивает дар предвидения и прочие незаурядные магические способности.
— Только на войну Зим его, наверное, никогда не возьмет, — призналась Зореслава. — Огнеяр настолько ненавидит белогорцев, что при виде их мгновенно приходит в слепое бешенство. А нет ничего страшнее для соратников, чем неспособный держать себя в руках могущественный чародей.
«Боже мой, ну и в семейку я попала! — подумалось Варе. — Принц с принцессой — безотцовщина. Паж у них — круглая сирота. Чудо-конь — и тот найденыш! И, похоже, у всех депрессия…»
Но если меланхолия Зорьки была прямым отражением депрессии брата, а в тоске Зима следовало винить пропавшего отца, то источник огорчений сайгака был куда проще. И Варе не пришлось долго ломать голову, пытаясь найти для зверя лекарство для души.
— Мне кажется, Друнька, или ты немножко похудел у нас? — объявила она после нескольких дней, заполненных долгими прогулками и тренировками на укрепление мышц. — Ну-ка, давай еще разок залезь на свою горку и помаши крыльями, чтобы ветер поднялся! А я посижу тут, погляжу на тебя.
Она впрямь уселась на заднем углу террасы, подстелив прихваченный у Зорьки половичок. Да не просто собралась глазеть и бездельничать, а заодно полезным рукоделием заниматься — домашний свитер Зимослава чинить, протершиеся локти штопать и заплаты из контрастной замши класть. Ну точно старая нянька при детской площадке!
Сайгак с неохотой послушался, полез на свою горку булыжников, что собрал в нескольких метрах от песочницы. (Варя уже прикинула, что зимой, когда Друнь сможет принимать ванны из снега в любом другом месте, она из этого «курганчика» и песочной ямы соорудит ледяную горку. Даже если Зим не захочет с нею повеселиться, то уж Зорька точно Тихуна пару разиков по накатанному спустит с визгом.)
— Маши-маши! — подбадривала Варя унылого зверя, у которого сегодня выдалось особо мрачное настроение. — Не халтурь! Поднажми! Не стесняйся хорошенько пропотеть — потом пойдем на озеро купаться!
Друня насупился, состроил поистине звериную морду — напрягся, замахал крыльями активнее. Даже привстал на задние лапы, поджав передние.
Варя, продолжая демонстративно штопать, исподтишка направила на него тоненький поток чар — то самое заклятие левитации, из-за которого Вихрю довелось повисеть под потолком родной академии.
— Еще-еще давай! Еще чуточку быстрее! Ну-ка, ну-ка!.. Да ты же взлетел!!! Дружочек, погляди-ка, у тебя получается! — заорав в восторге, Варя аж с места вскочила. Вообще-то она честно очень обрадовалась, ведь точно не была уверена, что чары сработают на таком немаленьком звере.
Друня не поверил сперва, презрительно фыркнул, выпустив из ноздрей клуб огненных искр. (Он, оказывается, вправду умел плеваться горючим «секретом», когда нервничал или очень злился). Но Варя продолжала назойливо восторгаться, и он-таки соизволил поглядеть себе под задние лапы. А те… впрямь не касались когтями верхних булыжников.
От такого открытия Друнь взревел во весь голосище!.. И потерял равновесие, выпал из-под действия чар — кубарем скатился с горки в песочницу, плюхнулся в зыбучую яму, подняв тучу пыли.
— Друня!!! — завопила Варя, вообразив, что в эдаком кульбите он себе не только крылья переломает, но запросто ноги вывихнет и шею свернет.
Она кинулась было к нему на помощь… Но едва сама не свалилась с края террасы — кто-то дернул ее назад, ухватив за локоть.
— Ты чего?! — Резко обернувшись, Варя столкнулась нос к носу с Тихуном. — Он упал! Покалечился!..
— Ничего с ним не случилось, — буркнул Огнеяр. — Он при мне с крыши сколько раз спрыгивал — пока дом не разломал, чинили потом.
— С крыши? — Варя задрала голову, невольно сравнивая высоту конька «конюшни» с размером «курганчика». Выходило минимум раза в три выше.
— Не с этой крыши. С кухонной. Залезал, пока баба Вера не видела. Она его потом скалкой лупила.
— Бедняжка… — пожалела сайгака Варя.
И действительно — полежав чуток в пыльной купальне кверху лапами и устремив мечтательный взгляд в небеса, Друнь вдохновенно забил роскошным хвостом. Потом вскочил — и пустился в пляс, скача в песочнице кругами и вздрыгивая всеми лапами сразу и по очереди.
— Ну, и что дальше делать будешь? — кисло осведомился помощник.
— Ты, Тихун, любишь молчать — так вот и помалкивай впредь! — шикнула Варя. — А мы тренировки продолжим. Мышцы нужные накачаем! Научимся держать равновесие. И от психологического блока избавимся. Конечно, потребуется время, но реабилитация дело такое! Трудное, но выполнимое, вот.
