Пока Орниса успокаивали, я судорожно думала, что делать дальше. По всему выходило, что одной мне не справится, а значит нужно как-то развязать Хассира… но как? Его, в отличие от меня, связали простой веревкой, но чтобы ее разрезать нужно хоть какое-то оружие!
Не то, что бы я в своего отца не верила: скорее всего, у него в кармане завалялось что-нибудь острое, чем он сейчас незаметно перерезает веревку… Ну а если нет?
Видимо заметив мои моральные метания, Хассир нахмурился и приказал:
— Ничего не делай. Сначала послушаем, что нам тут собираются рассказать, и узнаем кто те пятеро сообщников. Освобождай пока руки — они тебе позже понадобятся.
Кивнув, в знак того, что поняла, я вся обратилась в слух. С такого расстояния трудно было разбирать, что тихо втолковывают взбешенному мужчине, так и норовящему вернуться и окончательно открутить мне голову, но интонации, голос, манера речи… Всегда в человеке воспринимала именно это. Иногда, бывало так, что даже лицо вспомнить не могла, но голос…
Вот и сейчас улавливая знакомые ноты, я тщательно старалась разобрать, кому же из моих знакомых они принадлежат. Один из черных балахонов говорил слишком уж экспрессивно, а стоило ему несколько раз знакомо взмахнуть руками, как я разочарованно скривилась. Альнэр, а это был, несомненно, он, оказался предателем, причем, самое обидное в том, что именно он один из приближенных Элисара! И из-за него на полу этого каменного мешка лежит и истекает кровью дядя!
— Альнэр — один из приближенных Элисара, — коротко поведала я отцу, кивнув в сторону предателя, — Еще неделю назад мы все вместе ужинали, обсуждая дела Серой Ветви.
Увы, дальше продолжить диалог нам не дали. Заметив наши переглядывания, черные балахоны сразу растащили нас по разным сторонам камеры. А когда подошел Орнис, легко поигрывая в руках небольшим, но острым лезвием, я поняла — шутки кончились.
— Чего ты хочешь? Конечно, помимо моего места грандтиэра, — поинтересовался Хассир, выглядя так спокойно и непринужденно, будто бы и не он сейчас был связан по рукам и ногам, а жизнь его близких находилась под угрозой. Я даже искренне восхитилась, ведь к такому мастерству владения собой я если и приду, то точно не скоро.
— Главную мою цель ты и так назвал, что до остального… Увы, если раньше я мог просто тебя убрать, то сейчас у тебя появилось дочь. Насле-едница, — последнее слово мужчина протянул с такими пренебрежительными нотками, что сразу становилось понятно, что именно он обо всем этом думает, — Увы, но убью вас двоих, и пойдут разговоры, разборки, ненужные мне выяснения всех деталей… Выход?
— Убить меня и жениться на моей дочери, — нехорошо сощурив глаза, предположил отец, — И чтобы точно не было никаких подозрений — предоставить всем бумагу, заверенную моим почерком о том, что я поддерживаю и полностью одобряю данный брак. Ведь так, я ничего не упустил?
Я удивленно уставилась на отца. Да до такого даже я со своим извращенным умом не додумалась бы! Увы, но последующие слова Орниса ошарашили меня еще больше:
— К удивлению, ты прав. Практически во всем. Что же, теперь я понимаю в кого твоя дочь пошла проницательностью… Кстати об этом, не мешало бы действительно проверить ваше родство, а то ведь, Хассир тот еще хитрый лис, с него станется притащить во дворец безродную девку, дать ей все взамен на молчание, и сделать ее временной наследницей, тем самым обезопасив себя от Совета высших.
Я испуганно вздрогнула от того, насколько близок был мужчина к правде. А когда принесли небольшой пузырек с прозрачной жидкостью, поняла, что это — конец. Сейчас здесь все быстро выяснят, что никакая я не дочь тиэра Хассира и нас просто прирежут вот этим вот самым ножичком, с которым с подозрительно кровожадной ухмылочкой идет в мою сторону Орнис.
Когда этот самый нож приставили к горлу, я вполне объяснимо задергалась, не желая так быстро расставаться с жизнью, чем вызвала довольный смех и злорадное:
— Страшно?
— Рожа твоя — вот, что действительно страшно, — прошипела в лицо мужчине, прекрасно понимая, что потом об этом пожалею, — Вот уж не знаю, как с такой харей за тебя замуж выходить! Ты не против первую брачную ночь провести с мешком на голове? Нет? Ну тогда хотя бы свет выключишь? Что, тоже нет? Как жаль.
То, что я в очередной раз взбесила мужчину, было видно и невооруженным взглядом. Впрочем, получив от него по лицу, я лишь скривилась от боли и прошипела:
— Что, по-другому на женщину ты повлиять не можешь? Только силой? Слабак! Да я лучше сдохну, чем выйду замуж за такое ничтожество!
— Лиэра… — обреченно простонал совсем рядом Хассир, — Он же тебя, и правда, убьет…
— Убью. Обязательно убью. Сначала попользуюсь сполна, потом пущу по кругу своих верных соратников, о, не сомневайся, о твоем теле там многие мечтают, — мечтательно заулыбался Орнис, в то время как меня все больше охватывал ужас от расписанных перспектив, — Потом ты родишь мне наследника и уж тогда…сдохнешь. Для всех официальной версией будет то, что тебя убили роды или какая-нибудь болезнь, но мы оба понимаем, что это буду я… да именно так и будет, идеально!
И не дав мне и секунды, мужчина легко скользнул лезвием куда-то над ключицей. По груди потекли что-то теплое, и взглянув вниз, я с ужасом поняла, что это кровь.
К счастью, после того как пару капель попало в подставленную склянку, рану мне зажали какой-то тряпкой, обильно смоченной в травяном растворе на спирту, что тоже добавило своих болезненных ощущений.
Когда то же самое проделали с Хассиром, я мрачно всмотрелась в прозрачное стекло, в котором смешивались капли крови, отличные даже по цвету. Пару минут ничего не происходило, и я даже начала незаметно освобождать вторую руку, предвидя дальнейшее нападение, но… неожиданно прозрачная вода в банке потемнела, чтобы в итоге сменить цвет на темно-синий.
— И что это значит? — громкий шепот Альнэра набатом прозвучал в воцарившейся тишине.
— Это значит, что мы родственники. Кровные. Очень близкие. Как отец и дочь, — бесцветно просветил того Хассир, в глазах которого бушевал целый ураган эмоций. Я и сама от подобных новостей застыла, как соляной столб. Родственники…мы с Хассиром родственники… Я все же его дочь! Та самая, что пропала двадцать лет назад! Как такое возможно?
— Ну вот, а ты говорил: «Не она это, слишком другая», — явно передразнил Орнис, обратившись к одному из своих сообщников, — И это ты, опекун, проживший с ней под одной крышей столько то лет!
— Та девушка и эта похожи друг на друга как ночь и день! — глухо и раздраженно раздалось из-под капюшона. Я разом напряглась, понимая, что, кажется, именно с этим незнакомцем все свои двадцать лет находилась маленькая сирина, в теле которой я оказалась. Неужели…правда наконец откроется?!
— А можно с этого места поподробнее? — обманчиво ласковым голосом попросил Хассир, бросив на меня совершенно непонятный мне взгляд, — Раз уж меня все равно собираются убить, должен же я узнать, что все это время происходило с моей дочерью?
— Хм, и правда, почему бы не посвятить тебя в наш план? Он, конечно, провалился из-за несдержанности некоторых, — гневный взгляд в сторону молчаливой фигуры, у которой когда-то находилась дочь Хассира, и Орнис продолжил: — Но, очень уж хочется посмотреть на вашу реакцию… Видишь ли, Хассир, в случае тебя никогда нельзя быть уверенным в то, что все пойдет по плану. Знал бы ты, сколько покушений на тебя было организованно за это время! И все мимо! А знаешь, что самое печальное…для тебя, конечно же. В тот день, в той карете должен был находиться ты, но из-за того, что у великого грандтиэра опять возникли какие-то невероятно важные дела, умерла твоя жена, до последнего защищая твою малолетнюю дочь!
Мне было страшно смотреть в тот момент на отца — такая смесь удушающих эмоций собралась на его лице: боль, отчаяние, невероятнее сожаление, горечь и вина.
А Орнис, довольный произведенным эффектом, как ни в чем не бывало продолжал:
