своего возраста.
— Все хорошо, — снова сказала я, гладя ребенка по сгоревшим на солнце плечам.
Сашка был в белой майке и шортах. Сегодня было достаточно жарко, поэтому он так и оделся. Будь я рядом, обязательно попросила бы его надеть рубашку. В ней не было бы жарко и плечи так сильно не пострадали бы.
— Он тебя отпустил? — тихо спросил Саша, поднимая взгляд на меня.
— Нет, — я качнула головой. — Я все расскажу вечером, хорошо?
— Угу, — мальчик нахмурился, но спорить не стал.
Он бросил взгляд на толпу солдат, которые с энтузиазмом работали ложками и восторгались вкусной едой. Я довольно улыбнулась. Осталось только успеть взять по порции для детей. Поэтому, подхватив удочку и рыбу, я погнала Сашку звать своих... братьев и сестер?
Да, полагаю, что так и было. Эти дети уже давно воспринимали друг друга, как родных. Я видела это по тому, как Егор заботился о младших. Или по тому, как Ева с заботой готовила еду для всей семьи. Они давно были родными друг для друга. И я надеялась, что я тоже буду для них больше, чем просто «мама», которая помогает им выжить.
К счастью, еды хватило для всех. Я пригласила детей и Глеба за стол, оставив солдат кушать на улице. Им было не привыкать, а вот Глеб был почетным гостем. В конце концов, мне не хотелось с ним ссориться. Да и, если быть честной, я хотела, чтобы он познакомился с детьми поближе. Он должен был понять насколько они все замечательные и сильные. Я даже не знала, почему хочу этого. Да и не важна была причина. Все должны были знать, что эти сироты просто золотые!
Однако ужин прошел в тишине. Дети смотрели на Глеба недоверчиво и с опаской. А Сашка даже с нескрываемым презрением. Я вдруг вспомнила, что они видели, как меня буквально похитили. И никто не вмешался. Да и как? Тогда с Глебом была охрана, которая меня и запихнула в карету.
Ох, чувствую, поладят они не скоро. Пока Глеб все не расскажет, Сашка не примет его. Он не глупый и не наивный ребенок. Именно поэтому я старалась всегда все им рассказывать. Особенно Сашке. Он старший, он чувствует ответственность за всех своих младших ребят.
После ужина, к моему удивлению, солдаты помыли все посуду. В том числе и нашу. После чего сердечно поблагодарил за еду, сообщили, что она была восхитительна и отправились оборудовать себе места для сна. Глебу я предложила место в доме. У нас были лишние кровати на первом этаже. Но я предупредила, что они достаточно жесткие. Мужчина не отказался. Но, так как было еще светло, он не стал задерживаться в доме и вышел к своим солдатам.
Я же отвела детей на второй этаж в спальню девочек, усадила всех на кровати и спокойно рассказала обо всем, что узнала. Я рассказала им, кто я. Рассказала, кто такой Глеб. Что со мной произошло за все это время. Не сказала я им только причину моего отбытия в столицу. Только сообщила, что эти знания могут навредить им.
— Мамочка, ты снова уедешь? — спросила Соня, глядя на меня взглядом, полным слез. — Я не хочу, чтобы ты снова уезжала.
— Прости меня, милая, — я погладила малышку по голове. — Но я постараюсь вернуться, как можно скорее.
В комнате повисла неприятная тишина. Я видела по лицам детей, как сильно они расстроились. Полагаю, мое внезапное исчезновение было для них большим стрессом. Да и мое появление тоже. Я только надеялась, что они смогут меня понять...
— Чего такие хмурые? — проворчал Кузьма, появляясь посреди комнаты. — Вы ж можете со своей мамкой поехать.
— Я не хочу оставлять наш дом! — резко сказал Сашка. — Да и животные могут погибнуть.
— Эх вы! Все будет. Дом тоже переедет.
— Что?
Шесть пар глаз уставились на Кузьму. Он фыркнул, взлетел в воздух и крутанулся через голову. В воздухе появилась серебряная нить, тонкая, словно паутин. Она разлетелась по всей комнате, от чего ее стены стали словно полупрозрачными. Мы заворожено смотрели на это чудо. Я даже видела краснеющий закат сквозь прозрачные стены. И дома вокруг, совсем мне незнакомые. Я видела ходящих людей вокруг и слышала лай собак. Почему-то это зрелище так меня поразило, что на мгновение я потеряла дар речи.
Когда все закончилось, мы снова уставились на Кузьму.
— Ну чего? — недовольно произнес домовой.
— Ты сможешь всех нас перенести в столицу? — ошарашенно спросила я.
— Нет, конечно, — домовой фыркнул. — Только животных. Их можно усыпить. С людьми все сложнее. Если Надежда сможет уговорить своего мужа взять с собой детей, я смогу перенести дом.
— Но как...
— Как это возможно? — фыркнул старичок, садясь на стол. — Все просто — сердце дома стало очень большим. Дом начал обретать разум. Такое бывает, но редко. Поэтому мы сможем перенестись по... Почему я вообще должен тебе это рассказывать?
— Потому что мне любопытно, — недовольно произнесла я. — Или это секрет?
— Люди об этом знать точно не должны, — кивнул домовой. — Но тебе, так и быть расскажу. Но позже.
— Хорошо. Так, дети, — я всех оглядела. — А теперь вы рассказываете, как тут жили без меня.
— Сонька плакала три дня, не переставая, — тут же заявил Егор.
— Не плакала я!
— Плакала! А еще Ева...
— Стоп-стоп-стоп. Давайте по порядку.
Первые дни, после моего похищения, детям пришлось нелегко. Когда мальчики рассказали о том, что случилось, Соня и Варя долго плакали. Чтобы хоть как-то их утешить, Ева попыталась приготовить что-то вкусное, но в итоге из-за рассеянности обожгла руку. К счастью, Кузьма вылечил ее и даже шрама не осталось.
Привыкнуть к жизни без взрослого, когда есть небольшое хозяйство, было непросто. Но все справились. Даже Соня с Варей подключились к работе. Они пололи грядки, поливали их и кормили куриц. Собирали яйца и носили сено овцам и козам.
Ева готовила, доила коз, кормила животных. Мальчики добывали еду, водили животных на прогулку и пасли их целыми днями. И никто из детей не упрекнул меня в том, что я исчезла. Я много работа с детьми. И большинство в такой ситуации были бы обижены. Но эти дети смотрели на меня с облегчением и... любовью?
Сердце защемило
