Они собирались уходить, когда она вспомнила о Морлаке. Бьорн пообещал за ним сходить.
Забрав Радегунду и Нимиру, они отправились к хижине, в которой произошёл обряд воссоединения, где Мелания стала нолиной Астарота. Там они дождутся остальных и решат, как быть дальше.
ЧАСТЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ГЛАВА 1
Флоранна
Слёзы высохли. Флоранна погрузилась в какое-то полусонное оцепенение, не видя и не слыша вокруг ничего, кроме собственного дыхания.
Торлейк сидел тут же рядом на полу и выглядел не менее задумчивым. Вампиры снова привели их в хижину, где в старом кресле-качалке сидела женщина и молча не сводила с них взгляда. Тристан назвал ее своей матерью и убедил, что она не причинит им зла до тех пор, пока они смирно сидят.
Говорить им, однако, никто не запрещал, поэтому Флоранна сказала:
— До сих пор не могу поверить, что Мелания стала вампиром. Я должна была ее беречь.
— Ты не могла знать, — тихо произнёс Торлейк. — Ничего не изменить. Думай о своей шкуре. Нам бы выбраться отсюда живыми. Слышала же, что сказали вампиры. Здесь повсюду голодные особи.
— Мне не кажется, что Тристан оставит нас в живых. Ради чего? Он коварный и опасный. — Она понизила голос до шёпота. — Он убил нашего профессора Когана и Дейва. Тор, мне страшно.
Чтобы приободрить девушку, Торлейк обнял девушку. Самому было ещё страшнее. И выхода никакого он не находил. Занятия Элжерона не принесли никакой пользы. Если оружие против вампиров под рукой, это одно, но если его нет…
Дверь в хижину распахнулась, в тусклом помещении появились знакомые вампиры. Они тащили безжизненное тело Тристана.
— Он мёртв? — вырвалось у Флоранны. Сердце заколотилось вдвойне, ибо Тристан давал ей хоть какую-то надежду на жизнь.
Один из вампиров сверкнул на неё хрустальным глазом.
— Нас непросто уничтожить. Скоро придёт в себя.
Она замерла, наблюдая, как мать поит Тристана своей кровью из запястья. Так она его лечила, решила Флоранна и посмотрела на бледное лицо Торлейка.
— Как думаешь, это Мелания его так? — тихо спросил он.
Флор лишь пожала плечами.
Глубокая ночь давно покрывала землю, утро для них может не наступить, поэтому Флоранна рискнула подойти к Тристану и проявить беспокойство. Когда она взяла его руку в свою, его мать отошла в сторону. Она позволила Флоранне побыть с ним рядом. Торлейк назвал ее сумасшедшей. Но что сделать, если хочешь жить?
Снова начиналась гроза, и в хижине стало холодно. Девушка дрожала не только от холода, но и от страха, однако продолжала неподвижно сидеть возле Тристана на странной плоской кушетке, покрытой чёрной простыней.
Очнувшись и увидев возле себя рыжеволосую красавицу, Тристан криво улыбнулся. Потом, не говоря ни слова, схватил её за затылок и притянул к себе. Их губы столкнулись с такой силой и страстью, какой в фильмах не увидишь.
Торлейк сорвался с места, чтобы помешать безумству, но вдруг остановился, решив не вмешиваться.
Насладившись поцелуем, Тристан встал на ноги и чувствовал себя при этом прекрасно. Кровоподтёки исчезли, он словно заново родился. Подозвав своих верных вампиров, он сказал:
— Они меня разозлили. Уничтожите донорский дом. Пустите туда особей, устройте им пир.
— Что будет с нами? — спросил Торлейк.
Тристан долго изучал его взглядом, потом Флоранну все ещё сидящую на чёрной кушетке, раздумывая, как ему поступить.
— Пока побудете тут. Потом решу, что с вами делать, — ответил он и исчез.
У Флоранны больше не осталось надежды.
ГЛАВА 2
Галатия
Особи кровожадные беспощадные и изворотливые были повсюду. Оставив свою деревню, они заполонили замок, донорский дом, круша всё, что только попадётся на глаза, и двигались через холм в город. Набрасывались на людей, раздирая их на куски, или просто кусали и высасывали кровь до последней капли. Те, что посмелее, нападали на королевских вампиров, не зная страха перед смертью.
Рубин перешёл к новому хозяину, а его мировоззрение значительно отличалось. Рушить и убивать всех, кто не желал принять нового короля, нового правителя Вьюрэя — главная его цель. Брендон управлял особями, и Акил не сможет их остановить. «У него не хватит сил умертвить всех подряд», — торжествовал Брендон.
Акил забрал Радегунду из замка за несколько минут до восстания особей. Он в сопровождении Мелании, Ранна, Галатии и Нимиры пересёк лес. Они в считаные секунды добрались до хижины и теперь смиренно ждали остальных.
Акил напоил Радегунду кровью. Королева, у которой сохранилось кольцо, могла двигаться и первым делом обняла Галатию.
— Что с нами теперь будет? — спросила она у отца. Но Акил был в растерянности. Не подготовленный к такому повороту событий, он не знал, чем помочь своим преданным вампирам, своей семье. Галатия это видела, поэтому не стала задавать ему больше вопросов. Она встала и подошла к Ранну. — Как ты?
Он стоял, опершись лбом на холодную стену.
— Я? По-моему, я должен быть не здесь, а там.
— Нет, ты здесь, потому что так надо. А иначе кто нас защитит?
— Что происходит, Галатия?
— Мой брат завладел властью над Вьюрэем, — вмешался Акил. — Он намерен заполучить все три рубина, чтобы править городом.
— Дафина пыталась отобрать у меня кольцо, — сообщила Радегунда, затем они с Ранном рассказали о том, что произошло. Акил был расстроен и зол одновременно, но вида не показывал. — Может, стоит отдать им рубины и уйти из Вьюрэя? — неожиданно предложила Радегунда.
И тут Мелания подала голос.
— Я связана с этим рубином, разве вы забыли, Радегунда? Оно меня убьёт, если я с ним расстанусь!
— Ты уже мертва. Забыла? — Королева подошла к Мелании и сорвала с шеи подвеску с кольцом.
— Мама, что ты делаешь? — испугалась Галатия.
Акил также пытался остановить Радегунду, но она просто исчезла. Мелания в этот момент поняла, что свободна от чар кольца. С ней ничего не происходило. Когда Радегунда появилась снова, на неё полился поток возмущений.
— Если Брендон хочет получить рубины, — твёрдо сказала она, — пусть попробует их найти.
— Что? Ты их спрятала? — воскликнула Галатия звенящим от ярости голосом. — Но…
Ранн взял ее за руку.
— Твоя мама права. Нас не станут преследовать, потому что незачем. Мы сможем спокойно уйти из города.
Галатия промолчала, не зная, что сказать. Тишину нарушал лишь шорох башмаков Акила, разгуливающего по хижине туда-сюда. Её мысли о рубинах, уже весьма неопределенные, становились всё более беспорядочными. Так ли они важны? Ранн прав. Исчезнуть, спрятаться в тёмном месте, где их никто не найдёт, а Брендона рано или поздно настигнет неудача. Она с удовольствием посмотрит на это в своих видениях.
Вдруг Мелания напрягалась. Она стояла у входа, вглядываясь в темноту леса. К ним кто-то шёл. Акил вышел вперёд, приготовив кинжал. Силуэта было два. Из-за спины отца Галатия распознала в одном из них Бьорна. Можно было расслабиться. Он пришёл с Морлеком.
— А доноры? — встрепенулась Радегунда, обнимая его.
Бьорн и Морлек переглянулись, затем обреченно покачали головой. И так как Морлек не мог об этом говорить спокойно, ситуацию объяснил Бьорн.
— Особи ворвались в «Рен Ультио». Они уничтожили донорский дом, убили людей и всех, кто встал у них на пути. Уходя, мы видели Тристана. Это его рук дело.
— А как же Астарот и Евдем? — забеспокоилась Мелания.
Бьорн сказал, что они уже идут и заняты тем, чтобы сбить особей с пути, заметают следы к хижине. Никто не подумал о Виллоу, кроме Галатии. Она не знала, где он и не желала верить, что ее горячо любимый брат переметнулся к врагам только потому, что Мелания и Астарот объединились узами брака.
Ночь была длинной, ожидание — мучительным. Красный рассвет окропил серое небо. Утро обещало быть солнечным. Не имея рубинов, вампиры забились поглубже в темную хижину, завешали окна и двери, чем смогли. Бьорн и Нимира находились в смежной комнате. Радегунда с Галатей и Меланией сидели возле полуразрушенного камина, ибо туда не попадал свет. Морлек предпочёл страдать по донорскому дому в одиночестве, забившись в угол. Ранн негромко беседовал с Акилом.
