Вскоре Дэниел указал на изрядно погнутый участок кованой ограды.
— Мы можем незамеченными залезть здесь. Но придется поторопиться.
Выйдя из-под укрытия деревьев, Люс наконец поняла, что он имел в виду, говоря, будто многое покажется ей странным. Они стояли на самом краю, неподалеку от могилы отца Пенн, но разглядеть что-то дальше чем в нескольких футах оказалось невозможным. Воздух над землей выглядел настолько плотным, что вообще с трудом напоминал воздух. Он был густым и серым, и Люс приходилось разгонять его руками, чтобы хоть что-то видеть перед собой.
Она посмотрела на пальцы.
— Это что…
— Пыль, — ответил Дэниел, взяв девочку за руку. Он явно мог видеть сквозь эту пыль, не задыхался и не выкашливал ее из легких, как Люс.
— Ангелы не погибают на войне. Но их битвы оставляют после себя толстый слой пыли.
— И что с ней происходит дальше?
— Ничего, если не считать, что она сбивает с толку смертных. В конце концов она осядет, и тогда они съедутся сюда, чтобы изучать ее. В Пасадене есть один безумный ученый, который считает ее следами НЛО.
Содрогнувшись, Люс подумала о неопознанном летающем черном облаке насекомоподобных объектов. Возможно, этот ученый был не так уж далек от истины.
— Отец Пенн похоронен там, повыше, — сообщила она, указывая направление, когда они приблизились к нужному углу кладбища.
Какой бы жутковатой ни выглядела пыль, девочка с облегчением отметила, что, похоже, все могилы, статуи и деревья на кладбище остались невредимыми. Она опустилась на колени и стерла покров пыли с могилы, принадлежащей отцу Пенн. Открылись буквы, от вида которых она едва не расплакалась.
СТЭНФОРД ДОКВУД
лучший отец в мире
Участок рядом с могилой мистера Локвуда был пуст. Люс встала и с сожалением топнула ногой, расстроенная, что подруга теперь присоединится к отцу. Расстроенная, что не сможет даже присутствовать и подобающим образом помянуть Пенн.
Когда кто-нибудь умирает, люди всегда говорят о небесах, о том, как они уверены, что покойные пребывают там. Люс всегда казалось, что она не в курсе правил этого ритуала, а теперь чувствовала себя еще менее осведомленной, чтобы говорить о том, что может, а чего не может быть.
Со слезами на глазах она обернулась к Дэниелу. При виде ее скорби его лицо вытянулось.
— Я позабочусь о ней, Люс, — пообещал он. — Я знаю, тебе хотелось бы не этого, но мы сделаем все, что сможем.
Слезы хлынули сильнее. Люс шмыгала носом и всхлипывала, так отчаянно желая вернуть Пенн, что едва не рухнула от изнеможения.
— Я не могу оставить ее, Дэниел. Разве я вправе? Дэниел нежно утер ее слезы тыльной стороной ладони.
— То, что случилось с Пенн, ужасно. Огромная ошибка. Но когда ты сегодня уйдешь, ты не оставишь ее. Она всегда с тобой.
Он положил ладонь девочке на сердце.
— И все же я не могу…
— Можешь, Люс, — твердо сказал он. — Поверь. Ты сама не представляешь, на какие решительные поступки способна. И если в мире осталось еще что-то хорошее, ты скоро узнаешь об этом, — добавил он, отвернувшись и уставившись на деревья.
Короткий гудок полицейской сирены заставил их обоих подпрыгнуть. Хлопнула дверца машины, и неподалеку от места, где они стояли, по гравию захрустели ботинки.
— Что за черт… Ронни, звони в участок. Вызови шерифа.
— Идем, — позвал Дэниел, протягивая ладонь.
Люс взяла его за руку, напоследок печально погладив надпись на надгробии мистера Локвуда, и двинулась обратно к восточному краю кладбища. Они добрались до погнутого участка кованой ограды и быстро нырнули в дубовую рощу.
Волна холодного воздуха окатила девочку. В ветвях дерева впереди она заметила три небольшие, но взволнованные тени, висящие вниз головой, словно летучие мыши.
— Поторопись, — велел Дэниел.
Когда они проходили мимо, тени с шипением отпрянули, понимая, что с Люс не стоит связываться, пока рядом с ней он.
— Куда теперь? — спросила девочка на опушке дубовой рощи.
— Закрой глаза, — попросил он.
Она послушалась. Руки Дэниела обхватили ее сзади за талию, и мощная грудь прижалась к ее плечам. Он поднял Люс над землей. Сперва, может, на фут, а затем и выше, пока нежные верхние листья не скользнули по ее плечам, пощекотав шею. И еще выше, пока они не оставили рощу далеко внизу, окунувшись в яркое утреннее солнце. Люс терзало искушение открыть глаза, но в глубине души она чувствовала, что это будет слишком. Она сомневалась, что готова к такому. И кроме того, ощущения свежего воздуха на лице и ветра в волосах оказалось достаточно. Более чем достаточно. Божественно. Такое же чувство охватило ее во время чудесного спасения из библиотеки — словно она катилась на океанской волне. Она догадалась, что за этим тоже стоял Дэниел.
— Теперь можешь открыть глаза, — тихо предложил он.
Люс вновь ощутила под ногами землю и увидела, что они находятся в том единственном месте, где ей хотелось быть. Под магнолией на берегу озера.
Дэниел привлек ее к себе.
— Я привел тебя сюда, поскольку в этом месте — в одном из многих мест за последние несколько недель — я мечтал тебя поцеловать. Я едва не сошел с ума, когда мне пришлось нырнуть в воду.
Люс привстала на цыпочки, запрокинув голову, чтобы поцеловать Дэниела. Ей тоже в тот день отчаянно этого хотелось, а теперь она просто не могла иначе. Его поцелуй был единственным, в чем она нуждалась, единственным, что утешало ее, напоминало: ей есть ради чего жить дальше, даже если Пенн больше нет. Нежное прикосновение его губ успокоило ее, словно теплое питье глубокой зимой, когда промерзаешь до самых костей.
Но слишком скоро он отстранился, печально глядя на нее.
— А вот еще одна причина, по которой я привел тебя сюда. На этой скале начинается путь, который мы должны проделать, чтобы доставить тебя в безопасное место.
Люс опустила взгляд.
— О.
— Мы прощаемся не навсегда, Люс. Я надеюсь даже, что ненадолго. Нам просто надо посмотреть, как события будут… развиваться.
Он пригладил ее волосы.
— Пожалуйста, не беспокойся. Я приду к тебе. Я не отпущу тебя, пока ты этого не поймешь.
— Тогда я отказываюсь понимать, — сказала она. Дэниел чуть слышно рассмеялся.
— Видишь вон тот просвет?
Он указал на другой берег озера, где в полумиле от них заросли леса уступали место ровному, поросшему травой холму. Прежде Люс его не замечала, но теперь увидела там маленький белый самолет с красными огоньками на крыльях.
— Это для меня? — спросила она.
После всего произошедшего вид самолета почти не взволновал ее.
