кресла под раскидистыми оливами – не хотите ли, и магически охлаждённый графин с водой, и немного вина в ту воду, и снова обняться, и как же с тобой, не поверишь, хорошо, не то, чтобы забыла за две недели, но хорошо ведь.
Ухоженного хвоста уже не существовало. Года три тому они страшно поссорились, и Марион тот хвост случайно подплавила. Сама же потом и жалела больше всех, даже больше самого носителя хвоста, тот поутру просто отправился к своему парикмахеру и отстриг то, что осталось. И больше хвостов не отращивал. Говорил, важной фигуре, коей он теперь является, проще без хвоста. Проще – значит, проще.
Муж и сын провели Марион по лагерю, показали, кто где живёт, где кухня и как жарят на ужин того барашка, и что там готовят ещё, и какой чудесный храм девы-воительницы – смотри, звёздочка моя, тебе как раз подходит. Марион просто утратила и почву под ногами, и чувство реальности – насколько всё это оказалось хорошо.
А после ужина сидели у костра, пели песни, рассказывали, как прошёл день. Детей Марион насчитала десяток – они тоже сидели у костра, таскали сухие ветки, бросали в огонь огромные шишки, слушали разговоры взрослых. И когда Жан повёл её купаться под звёздами, Жанно ещё сидел у костра в отличной, как понимала Марион, компании, и никуда оттуда не собирался. Спать, когда тут такой праздник жизни? Вы наивны, если думаете, что такое возможно.
Поэтому родители молодого человека совершенно спокойно отправились на берег, а там – купались, лежали на песке под необыкновенно яркими здесь звёздами и радовались встрече – душой, телом, всеми чувствами и ощущениями, как-то невероятно обострившимися этой невероятной южной ночью.
Какие там отели, думала Марион, засыпая. Звёздное небо, да вот это плечо рядом – и что ещё нужно?
* * *
Саваж был совершенно счастлив – потому что в этот раз Марион приехала разделить с ним лето, море, остров и древний храм. Сын знал в том храме все закоулки, а она приехала впервые, и как же с ней оказалось хорошо! Песня, баллада, лучшая из баллад!
Кажется, он даже смотрел спустя рукава и на работу археологов, и на то, как выполняют задания некроманты – но никто не обижался. Все были при деле, а он… при деле и ещё при счастье.
Жизнь с Марион складывалась изумительно. Оба они привыкли ни на кого не оглядываться и всё решать самостоятельно за себя и за тех, кто оказался рядом, и двум властным командующим на одной территории пришлось договариваться. Третьим властным командующим оказался юный Жанно – неудивительно ни капли, при такой-то наследственности! Впрочем, он очень рано понял, что там, где не сработает прямой приказ, можно многого добиться улыбкой. И вовсю использовал оба способа.
Матушка, светлейшая госпожа Коринна – и та таяла от улыбки внука, что говорить о всех прочих?
Политикой Саваж, слава господу, больше не занимался. Того раза оказалось достаточно, и никто с тех пор на некромантов не покушался. Однако время от времени приходилось выступать консультантом для каких-нибудь правительственных комитетов и комиссий – по вопросам, так или иначе связанных с некромантией.
Марион всё это время какими-то отчаянными методами совмещала преподавание, службу и семью. Ей удавалось, ей отлично удавалось. Она вписалась в академическое сообщество и очень быстро получила кафедру. Саваж же так и оставался деканом факультета некромантии, хоть алчная матушка и поговаривала, что он бы неплохо выглядел в кабинете ректора. Саваж спускал на тормозах, потому что ну какой из него ректор, скажите? Ему бы поближе к студентам и реальной работе. Вот, как сейчас.
Луна висела над храмом, студенты сидели кружком и слушали местную храмовую сущность, прозываемую Хранителем – о былых временах. Историки потом напишут одну работу, некроманты – другую. Или не напишут, всякое бывает.
Лучшая на свете супруга, лучший на свете сын, лучшая на свете работа – чего ещё желать?
Кстати, ещё и лучшие на свете друзья. Де ла Мотты появились через неделю после Марион, с обоими сыновьями – старшим, Жаном, ему девять, и младшим, Клодом, ему только шесть. Саваж и Марион встречали их на пристани – те тоже предпочли путешествие по земле и воде шагу в портал. И после объятий, всеобщей радости и устройства прибывших в соседнем шатре дамы воссели в кресла под оливой, а Саваж замешкался и услышал уже только конец фразы.
- Так ты за этим меня позвала? – спрашивала Клодетт.
Мощная целительница, ведущий специалист госпиталя принцессы Жакетты по магическим травмам, профессор целительского факультета Академии.
- Нет, я тебя просто позвала. Или со мной снова что-то не так?
- Всё с тобой так, просто ты снова беременна. Совсем недавно, как я понимаю. Но несомненно. Аура очень уверенно изменившаяся, но пока маленькая.
- Клодетт, не шути так. Я ж снова помирать начну! – Саваж не взялся бы определить, что в тот момент прозвучало в голосе супруги.
- И мы с Жаклин и твоим прекрасным мужем тебя снова спасём. Шучу. С чего тебе помирать? Ты отлично восстановилась и в хорошей форме.
- Но возраст, Клодетт! – почти простонала любимая супруга.
- Всяко бывает. Раз твой организм решил, что можно, значит – можно. Или даже – нужно.
Саваж подкрался – по песку его не слышно.
- Милые дамы, о чём это вы тут?
Милые дамы вздохнули.
- А подслушивать нехорошо, - улыбнулась любимая супруга.
- Я не специально, - улыбнулся он в ответ. – Так вышло.
- Значит, так вышло, - кивнула она.
- Послушай, Марион. Если это окажется дочка – давай назовём её Теодорой? Ну пожалуйста?
Потому что у древнего Жана-Александра была дочь Теодора. Черноволосая и зеленоглазая. Необыкновенно красивая и разумная дева.
Марион рассмеялась.
- Теодорой так Теодорой. Пусть родится сначала, хорошо?
- Мне кажется, раз здешние силы нам её дали – они и приглядят, чтоб родилась благополучно. Всё будет хорошо, веришь?
- Верю, - кивнула она.
Она с ним, она верит, и жизнь продолжается.
А больше и не нужно ничего, всё остальное у них или есть, или они это сделают, или добьются, чтоб было. Потому что когда они вместе, им по силам всё.
2.07.2022 – 10.11.2022
______________________________Дорогие друзья, спасибо за поддержку! За обсуждения, комментарии и добрые слова! Эта
