я испытывала то же самое. Знаю Аллан, жив, но ощущения такие, что кусок оторвали. Еще и никто мне не смог сказать, где мой отец. И переживания за него были такими же сильными, как за принца и свою жизнь.
Мои рыдания были молчаливыми и сухими. Я не дала упасть ни одной слезинке.
Вместо того, начала копошиться у себя в голове, в попытках вспомнить сказки, что читала и изучала пока Адриан, не смел мою теорию. Пыталась найти те моменты, где герои уничтожали камни. Но как оказалась камни всегда были помощниками главным героям и помогали победить зло.
Дверь распахнулась и на породе стояли те же метаморфы, что и привели сюда.
— Идем! — пробасил коренастый мужчина в черной рубашке, хотя мне кажется она была просто настолько грязной. Не дожидаясь, когда я сама выйду, он схватил за локоть и просто потащил за собой.
Вот обращаться с госпожой их не капли не учили и где их только Рим откопал?
Второй, что был больше похож на вытянутую палку, всунул мне коробку в руки и сказал, чтоб надела сейчас же. Открывая коробку на ходу, увидела кулон, что сорвала по дороге свою "темницу". Как только я узнала, что делает эта реликвия, тут же избавилась от нее, когда была возможность. Когда смогла с небывалой силой воли оторвать его от себя, а это оказалось не просто, он как будто стал частью меня, мне было его так жаль и я хотела всеми фибрами души его оставить, как безумная, но зато переборов себя, я ощутила небывалую легкость — как птицы летя между облаков и ловя потоки воздуха крыльями, чувствуют запах свободы.
Надевать категорически не хотелось, но Аллан, сказал не спорить и делать что велено. Надеюсь, он знает, что делает. Так как таким способ я лишь помогаю негодяям.
Вот ненависть снова вырвалась из недр и мне хотелось разорвать своего дедушку, понимаю отца, как никогда.
Подумав об отце, снова захотелось плакать и спросить, где он, но знала, что не ответят, так же, как и в первый раз. Так что не получат они моих слез и мольбы.
Зал был полон народу. Элитой, какими-то метаморфами и разбойниками. Они очень сильно выделялись. Одеждой манерой, даже поза выдавала в них гнильцо, коим они обладали в душе. Все были разодеты как на праздник и у многих был страх в глазах и непонимание происходящего — похоже Элиту сюда точно силой привели. На троне восседал Микус Рим в черном праздничном фраке и длинной королевской накидке, что использовалась только по особенным случаям. По правую руку от него стоял Аккилс Суинфорд. Больше язык не поворачивается назвать его — дедушкой. Отныне он для меня ядовитая змея, что заползла ночью в пастель. И больно укусила за лодыжку, прыснув столько яда сколько смогла. Странно, что остальных членов семьи я не видела. Интересно, а готова Нейвара ради власти сменить свою любовь с Адриана на Микуса? Я хмыкнула своим же мыслям. По левую сторону стоял на коленях возле ног Рима, принц Адриан. Он был изможден. Лицо еще больше осунулось, под глазами залегли синяки, а растрепавшиеся волосы, лишь больше предавали картине еще большую худобу. Но меня больше пугали глаза, они были абсолютно черные.
Все сбывалось — от первой до последнего моего рисунка. Тот яркий янтарь, что притягивал и увлекал дам, просто исчез, сменившись на пустоту. Казалось, принц ослеп и не видел никого, смотря сквозь.
С той же стороны рядом была Сиара. В красивом пурпурном платье и диадемой на голове. Она блистала. Настоящая красавица. Но была так бледна, что красота была как будто мертвой, пустой. Она смотрела на меня не отрываясь, стоило мне появиться в зале.
Меня довели до Рима и поставили на колени перед ним. Отошли. Тишина. И чего мы ждем интересно?
Стоило мне подумать об этом, как в зал в цепях ввели узников и поставили со мной по сторонам так же, на колени. Выстроили, так сказать, в шеренгу. Были это дни из самых близких принцу: Киллиан, Киган, Иен и Геил — из отряда принца Киллиана, что были тогда в моей спальне, после отравления, Маркус и даже Виоли была с ними — на ней было изуродованное синие платье, а точнее что от нее осталось. Даже заклятый друг рыжего оленя, Алрекр Сирвон был тут же. Во всем этом отряде затесался мой Аллан. Мы все стояли перед Микусом на коленях и ждали своей участи. Казалось, время остановилось, все задержали дыхание и любые, даже малейшие звуки, стихли. Все ждали что же будет дальше.
— Сири!
Выкрикнул Киган, как только увидел Сиару, он не верил своим глазам, а она даже бровью не повела, лишь положила свою руку на плечо брату. Холодная прекрасная статуя, но такая же жестокая, как и ее брат. Зря я ее жалела.
— Почти все… — выдохнул Рим, — не хватает, моей горячо любимой Миры. Как же я по ней скучаю. Ну ничего и ее найдем.
Киллиан сжал кулаки, но больше ничем себя не выдал. А Микус продолжал его дразнить, он хотел бурю и все никак ее не получал.
— Теперь будет в двойне приятней ее найти, ведь теперь у нее еще и ребенок есть, — мерзкая растянутая во весь рот улыбка, придававшая ему, скорее еще большее уродство, чем расположение.
— я не буду рассказывать все свои планы, лишь отвечу на первый вопрос Киллиана, у меня к нему особенная любовь, — он встал с трона и спустившись к нам, таща на невидимой привези за собой Адриана, он шел позади, ровно на два шага от него.
— я смог принести их за Большую Воду, благодаря моему слуге, Фиту, которого ты так благополучно оставил в темнице. Что бы он вам не говорил, он навсегда остался верен мне, — говорил прямо смотря в глаза Киллиану.
— Ты, что все же оставил его в живых?! Издеваешься?! — возмущение Гейла не было предела. — Ну ты и… — договорить ему не дали, его пнул один из разбойников Рима.
— Да, вот такой наивный и влюбленный балбес, наш второй принц. Оставить в живых метаморфа, что может телепортировать в любое почти место и кого угодно. Хотя я тебя понимаю, я сам люблю до безумия, свою сестренку, — и нежно взглянул на Сиару, что осталась стоять у трона, как настоящее глиняное изваяние. Казалось, из нее выкачали все эмоции.
— А теперь, пожалуй, начнем! — довольно хлопнул в ладоши, этот безумный со шрамами, обращаясь ко всем остальным в зале.
