какой-то нелепый вопрос и, достав из кармана миниатюрный фонарик, засветил мне зрачки.
- Нет, - призналась, смаргивая слезы. – А вы так интересуетесь нобелевской премией?
- Нет. Я интересуюсь состоянием вашей памяти, - усмехнувшись пояснил, как там, Сергей Павлович? … убирая фонарик обратно в карман. – Так что продолжим опрос: имя, фамилия возраст?
- Райкина Елизавета Сергеевна, возраст… - тут я запнулась, не желая выдавать страшную цифру. Это молодой Лизетте стесняться было нечего, а вот мне…
- Вам напомнить? – участливо поинтересовался … Палыч. – В карте указан…
- Не надо, - буркнула в ответ. – Тридцать один годик стукнул в прошлом месяце.
- Угадали, молодец, - похвалили меня. – Как зовут мужа и детей помните?
- Мужа нет, - отозвалась хмуро и с непонятной мне самой вредностью добавила. – А детей трое.
Мне достался заинтересованный взгляд врача.
- И как зовут наших малышей?
- Барсику три года, Феликсу пять, а старшенькому – Пушку, уже девять.
- Совсем взрослый ребенок, - хмыкнул врач. – Чувство юмора сохранилось, значит все не так уж плохо. Голова болит? – убрав карточку, принялся аккуратно ощупывать забинтованную голову.
- Болит, - грустно согласилась, все еще не спуская с него взгляда.
Как же похож… И одновременно, немного другой.
- Выпишу обезболивающего, - решил мужчина. – Ну что, Елизавета Сергеевна, для человека неделю провалявшегося в коме, вы прямо пышете здоровьем, - заверили меня с легкой усмешкой. – Домой хотите?
- Нет, - даже слишком поспешно выдохнула я, чуть не вцепившись в рукав его халата – чтобы не попытались выставить сразу.
Еще рано… Я еще не разобралась…
- И правильно – ближайшую неделю все равно не пущу, - заявили мне, легко поднимаясь со стула и отодвигая его обратно к столу. – А вы как хотели? – теперь мужчина взглянул сурово. - Голова орган тонкой настройки, а вы с ней так неаккуратно. Кто знает, что еще вылезет? Так что недельку точно еще под нашим наблюдением. А пока отдыхайте. И с романом своим не спешите, - заметил строго, уже на пороге палаты. – Никаких телефонов, планшетов и интернетов – отдыхать. Я еще зайду.
- Погодите! – крикнула, прежде чем он вышел.
Мужчина вопросительно глянул на меня.
- Скажите, это вы принимали меня после аварии? – настороженно уточнила, желая подтвердить мою догадку.
- Я, - кивнул он.
- Простите, за то, что наговорила тогда, - выдала ему растерянную улыбку. – Слухи пошли же…
- За что тут обижаться, - понятливо хмыкнул он в ответ. - Титулом же наградили. Мне прямо лестно – еще никогда мне не признавались в любви с раскроенным черепом, - подмигнул он в ответ на мой смущенный румянец, - Отдыхайте, - и скрылся в коридоре.
А я все так же пораженно смотрела ему в след, все еще пытаясь осознать, что только что произошло. Теофрен Клавреси, маг и герцог в моем воображаемом мире, оказался Сергеем Астаховым, врачом-хирургом в настоящем? Я схожу с ума…
Нет, конечно, куда вероятнее, что, когда я приходила в себя после аварии, то видела доктора. И он произвел на меня столь глубокое впечатление, что я тут же сделала из него героя своего романа… Никогда не верила в любовь с первого взгляда, а теперь даже не знаю, как это назвать-то по-другому… И что с этим делать.
Этот человек, совсем не мой выдуманный Тео и с тем, что он другой, я ничего поделать ничего не смогу. А вот с тем, что не «мой» … зависит от того, каким он окажется на самом деле. И у меня есть как минимум неделя, чтобы попытаться в этом разобраться.
***
Уже к следующему утреннему обходу мне удалось разжиться информацией. Спасибо за это разговорчивыми соседкам, уже пару дней обитавшим в отделении и собравшим от скуки сплетни обо всем вокруг. Итак, Астахов Сергей оказался не просто хирургом, а целым заведующим отделением, женат был исключительно на работе, детей не имел, а вот вредных привычек достаточно. Одной из которых был цинизм в особо-тяжелой форме и вредность, которые и не позволяли одиноким медсестричкам отделения взять высоту под именем Сергей Палыч. Не выдерживали хрупкие девичья сердца язвительных комментариев и недовольного фырчания.
Ой, да было бы там чего бояться. Я, конечно, по цинизму практикующего врача не догоню, зато по язвительности еще позади оставлю. А не обращать внимание на наносное недовольство у меня практически в крови, после жизни с моей шумной и беспокойной семейкой. Так что, если ворчит господин доктор не со зла, а просто по привычке или от усталости, то это и не страшно вовсе. А все остальное из озвученных характеристик меня скорее устраивало, чем нет. Но все же, лучше разбираться с характером доктора самостоятельно.
Идею поразить своего врача идеальной внешностью можно было отметать сразу. Во-первых, это и в выдуманной версии с куда более удачными данными не сработало, во-вторых, мне такой собственно изначально не досталось. Ну и в-третьих, стоило помнить, что я только недавно очнулась от лобового столкновения с маршруткой и выглядела соответствующе.
Слышали все эти шутки про встречу с бывшим не накрашенной, в спортивках, с гулькой на голове и пакетом мусора в руках? Ха, утритесь, я всех вас уделала! У меня тут встреча с будущим, после черепно-мозговой и недели в отключке. Первый раз смотреться в зеркало было страшно, но пришлось. И после этого взгляда, я поняла, что, если доктор соблазнится моим видом, то стоит задуматься о его адекватности.
Грязная, растрепанная голова со светло-русыми волосами, обрезанными по плечо, замотана широкой полоской бинта. Под глазами огромные синяки, словно я после драки. Висок заклеен широким пластырем, на щеке ссадина. Одна рука в гипсе, на другой синячище на предплечье. Ноги тоже расцветают фиолетово-желтыми разводами. Мда… красотка прямо. Ладно, на внешность я никогда не полагалась, будем брать эрудицией.
Кто бы мог предсказать, что виртуозное владение словом, оставит меня в нужный момент…
Впрочем, начиналось все неплохо… Громогласный доктор, которого я увидела очнувшись, явился к моим соседкам почти сразу после завтрака, признал их состояние удовлетворительным и посоветовал готовиться к выписке в ближайшие дни. Те, обрадовавшись, упорхнули делиться новостями с окружающими, и я осталась ждать своего занятого заведующего в одиночестве, что меня вполне устраивало.
Правда, просто сидеть мне довольно быстро наскучило, поэтому я вновь достала планшет и прислонившись к спинке кровати, проворно взялась печатать. И увлекшись,
