«Вы поведете внедорожник моей мамы. Я буду сидеть в сзади. Я все еще немного … хорошо, у меня немного кружится голова.» Мередит не нравилось признаваться в личной слабости, но лучше этом чем авария.
Мэтт кивнул и был достаточно умен, чтобы не прокомментировать, то почему она чувствовала головокружение. Она все еще не могла поверить своей собственной глупости.
Миссис Флауэрс сказала только одну вещь. «Метт, дорогой, соблюдай правила дорожного движения.»
Елена чувствовала, как будто она ничего не делала во всей своей жизни кроме прогулки под теневым навесом веток дерева. Здесь не было холодно, ео все как то прохладно. Там не было темно, но все тускловато. Вместо постоянного темно–красного солнечного света от красного солнца в Темном Измерении, они шли в постоянном сумраке.
Это расстраивало, всегда ища небо и вообще не видя луну — или луны — или планеты — который могли бы быть там. Не было неба, были только запутанные ветки дерева, тяжелые и так запутанно переплетенные что бы не мешать следующему ярусу веток.
Действительно ли она была сумасшедшей, думая, что возможно они были на той луне, алмазной яркой крошечной луне, которую она видела от за пределами Сторожки Ада? Действительно ли она была слишком крошечной, чтобы иметь атмосферу? Слишком маленькой для надлежащей силы тяжести? Она заметила, что чувствовала себя здесь легче и что даже шаги Бонни казались довольно длинными. Могла она …? Она напрягала ноги, отпущенные руки Стефана, и подскочила.
Это был прыжок в длину, который не позволил ей ни в коей степени достигнуть навеса из веток дерева. Но и аккуратно приземлиться на ноги Елена не смогла. Она поскользнулась на листьях, тысячелетиями лежавших на земле, и заскользила на своей пятой точке около трех футов, прежде чем смогла упереться ногами в землю и остановиться.
«Елена! Ты в порядке?» — она слышала Стефана и Бонни, стоящих за ней, и быстрый, беспокойный голос Деймоны: — Ты с ума сошла?
«Я пыталась выяснить, где мы были, если бе не сила тяжести,” сказала она, самостоятельно вставая, и бросая взгляд на свои порванные джинсы. Черт! Те листья прилипли к задней части ее футболки, даже попали под кофточку.
Группа оставила большинство их мехов в Сторожке, где Сейдж мог последить за ними, и у Елены даже не было запасной одежды. «Это было глупо!», сказала она себе сердито. Смущенная, она попыталась идти спокойно в то же самое время, чистя свою одежду и вытряхивая грязь из под футболки. Наконец она сказала, “ Подождите только секунду, и все».
Парни, вы не могли бы отвернуться? Бонни, ты не могла бы вернуться и помочь мне?» Бонни рада была помочь, и Елена сильно удивилась тому, сколько понадобилось времени, чтобы вытащить всю грязь, что прилипла к ней.
В следующий раз, когда Вы хотите научного мнения, пытаетесь спросить, презрительно прокоментировал Деймон через телепатию. Громко, он добавил, «я скажу, что это — сила тяжести Земли здесь приблизительно на восемьдесят процентов, и мы могли быть на луне. Не имеет значение. Если бы Сейдж не помог нам с компасом, мы никогда не нашли ствол дерева — по крайней мере, вовремя.»
«Запомни», сказала Елена, «то что звездный шар около дерева — просто предположение. Будьте внимательны!»
«Но что мы должны искать?» Раньше, Бонни вопила бы об этом. Но теперь она спросила спокойно.
«Ну…» Елена повернулась к Стефану.
«Эта за ужасной зеленой как камуфляж полутьмы,”согласился Стефан. «Это должно быть похоже на мерцающий яркий свет.»
«Только помещенный во что–то», сказал Дэймон, возвращаясь назад и улыбнувшись свой 250-киловаттной улыбкой ровно на секунду. «Если мы не будем следовать совету Сэйджа, то мы никогда не найдем ствол этого дерева. Если мы станем беспорядочно блуждать по этому миру, то мы точно никогда и ничего не найдем — включая путь назад. И тогда не только Феллс — Черч, но и мы все умрем в этом чудесном месте. Во–первых, мы как два голодных вампира перестанем вести себя цивилизованно — ..»
«Стефан не будет», закричала Елена, а Бонни сказала: «Ты ужасен так же, как и Шиничи с его «правдой» о нас!»
Дэймон сладко улыбнулся. «Если бы я был столь же плох как Шиничи, моя маленькая птичка, то бы ла бы выпита как коробка сока — и я бы уже расслаблялся с Сейджом, наслаждаясь Черной магией —”
«Слушай, это бессмысленно», сказал Стефан
Дэймон изобразил сочувствие. «Возможно у тебя и есть…проблемы…в этой области, но у меня их нет, братишка». Он специально улыбался так, чтобы его клыки были хорошо видны.
Стефан продолжал. «И мы воздержимся от — "
«Ошибаешься, братишка. Некоторые из нас владеют с искусством разговора и ходьбы одновременно.»
«Дэймон — останавись! Только остановись!» сказала Елена, натирая ее горячий лоб холодными пальцами.
Дэймон пожал плечами, все еще двигаясь назад. «Вам надо было только спросить,” сказал он малейшим акцентом на первое слово.
Елена ничего не ответила. Она почувствовала жар.
Продвигаться вперед было не просто. Часто встречались огромные насыпи переплетенных корней на пути, через которые нужно было перебираться. Иногда Стефан должен был использовать топор из своего рюкзака, чтобы было куда поставить ногу.
Елена папала в этот мир, и теперь она ненавидет темно–зеленый полу–свет. Это мешало её глазам, как приглушенный звук их ног на усыпанной листьями земле мешал её ушам. Несколько раз она останавливалась — и как только Стефан остановился следом за ней — прислушавшись, сказал — “ здесь есть кто–то еще! Кто то идет за нами по пятам!»
Каждый раз они остановились и прислушивались. Стефан и Дэймон телепатическии исследовали местность, настолько далеко насколько могли, ища присутствие другого ума. Но или оно было хорошо замаскировано, что бы оставаться невидемым, или его не существовало вообще.
И затем, после того, как Елена чувствовала, что будто она шла уже целую жизнь, и будет продолжать идти, пока вечность не закончится, Дэймон резко остановился. Бонни, шедшая позади него врезалась в его спину. Елена и Стефан поспешили вперед, чтобы разгледеть что там.
То, что увидела Елена, лишь заставило ее неуверено высказаться, «Я думаю возможно, что мы пропустили ствол, и … теперь … мы на краю …»
На земле перед ней насколько она могла видеть, была темнота усеянная звездами. На фоне света звезд было огромная планета, и две огромные луны, одина была синим цветом другая белым, ещё одно серебрянной.
Стефан держал ее руку, деля удивление с нею, и по ее руке пробежали мурашки и внезапно ослабли колени, только от его легкого, как перышко, прикосновения к ее пальцам.
