— Тимми! Тимми!
Тим стоял неподвижно, словно не слыша ее. Смотрел перед собой.
— Захлопнись, дура, — сказала Корнелия. — Ты ничего не сможешь сделать, он на неопределенное время в моей власти. Вот идиот. Зачем мне кляп вынул? Растяпа и олух, все они в участке такие. Так, развязал меня, быстро! — рявкнула по-военному.
Тим моргнул и направился было к Корнелии. Мира проворно схватила его за пояс брюк и потянула назад. Понимала, что на снятие заклинания у нее сил не хватит и надеялась на чудо. Но вдруг Тим обернулся и… весело подмигнул. От неожиданности Мира выпустила его и, по инерции качнувшись назад, весьма неизящно плюхнулась на пол.
— Что?.. — начала было, но Тим уже отвернулся с отсутствующим выражением лица. — Но… — и замолчала.
Парень подошел к торжествующей ведьме и встал рядом.
— Чего ждешь, урод? — прорычала она. — Развязывай давай, да поживее. И этого тоже не забудь, — добавила, когда Егор напомнил о себе утробным мычанием.
Тим постоял еще немного, вдруг вытянул руку и словно подбросил в ладони невидимый шарик. Усмехнулся и со всего маху этот шарик кинул в Корнелию. Заклинание, поняла Мира.
— На-ка.
Корнелия вытаращила глаза, не понимая, что произошло. Заклинание радостно прилепилось к хозяйке; действия, конечно, никакого не оказало, но приятного было мало. Ведьму передернуло, она тоненько взвизгнула и опасно качнулась на стуле. Тим удержал ее от падения, но благодарности не дождался. Впрочем, и не ждал.
— Думаю, с этим мы все выяснили, — сказал холодно. — Сделаешь так еще раз — пожалеешь.
— То есть вообще не действует? — спросила Корнелия деловито, быстро сообразив, что к чему. — И не действовало?
Тим отрицательно покачал головой. Корнелия зло скривилась, но беситься не стала, приняв поражение с неожиданным достоинством.
— Но… как?
— Не важно. Главное — не трать силы без толку, все равно не получится.
— Иди к черту. Ты откуда такой на мою голову свалился? Неужели из-за… этой?
— Сама ты «эта», — огрызнулась с пола Мира. — Увела парня, еще и обиженную строит. Не офигела ли часом?
— А ты бы вообще молчала, идиотка клиническая. Ты хоть знаешь, сколько я вонь от той вытяжки выводила, а? Неделю на люди показаться не могла!
Мира поднялась на ноги и отряхнула ладошки.
— И правильно. Моя б воля — я б тебя в ней день отмачивала, чтоб уж наверняка. Всех скунсов в округе бы перевела, а набрала бы ванну ради такого дела.
— Сука! — взвыла Корнелия и, дернувшись, проехалась вместе со стулом в сторону Миры. Ножки противно заскрежетали по полу. Кукольное личико её исказила жутковатая гримаса. — Дрянь! Да ты вообще ничего не стоишь! Да он бы от тебя сбежал в конце концов! С тобой же никто…
Мираа не выдержала — да, Корнелия связана и беззащитна до некоторой степени, да, бить тех, кто слабее тебя, пусть и временно, — подло, но уж больно хорошая возможность представилась. И повод. Решив, что с совестью как-нибудь потом договорится, ведьмочка размахнулась и отвесила пленнице пощечину. Ладонь загудела и зачесалась, чувство удовлетворения, охватившее Миру, было непередаваемым. Ее лицо вспыхнуло от радости, когда Корнелия подавилась своими словами — голова ее от удара запрокинулась. Стул покачнулся, но Тим опять поймал его и установил на четыре ножки.
— Дамы, — сказал негромко, но все услышали. — Вы… давайте отношения без меня выясняйте. Сейчас по делу.
Мира огрызнулась:
— Она первая начала. Можно подумать, это я в постель к ее парню прыгнула.
— Да пошла ты, дура набитая. И почему ты не сдохла?.. — стервозилась Корнелия, аргументов для ведения разумного спора у нее не было, поэтому она скатилась до банальных оскорблений.
— Дамы. Миранда, ты-то будь выше этого, — воззвал Тим к голосу разума своей ведьмочки. Но урезонить девиц оказалось не так-то просто.
Не зря говорят, что эмоциональнее ведьм нет никого в империи. Они руководствуются разумом в сорока случаях из ста, да и то, если не задеты их чувства. В остальных шестидесяти — пиши пропало, успокоить разбушевавшуюся ведьму может только опытный колдун. Или меткое тюканье дубиной по затылку, если посчастливится незаметно подкрасться сзади. На беду, Тим не был колдуном — ни опытным, ни начинающим; подходящего размера дубины не имел; более того, не знал, как разнимать дерущихся женщин.
Пока он пытался решить дело миром, Корнелия выдала что-то в высшей степени оскорбительное, и Мира пошла в атаку. В ее руках опасно блеснула фарфоровая тарелка, которую она незамедлительно обрушила на голову соперницы. Та даже не поморщилась — голова у неё, что ли, чугунная была? Вся в чае, в мокрой заварке, в осколках, Корнелия тем не менее сохранила завидное присутствие духа. Вновь шепнула слово и в Миранду полетела молния. Ведьмочка уклонилась, поскользнулась на всё том же пролившемся чае и рухнула как подкошенная, задев головой край стола — недальновидный рядовой Брайт в свое время почему-то не приспособил кухню для ведения женских боёв. Сидя на полу, схватилась рукой за висок, застонала слабо. Пленница хрипло захохотала.
— Так, всё, — произнес Тим, терпение которого очень быстро подошло к концу, и все вокруг погрузилось во Тьму. Пришел стражник.
* * *
— Мы х-х-хотели ее… ик… попугать. Отт-томммстить. Наняли громил, чтоб они ее квартиру р-рразнесли по к-к-кклочкам. У мм-м-меня ключ оставался, так что проблем не должно было возз-зз-зникнуть. Бррр… Н-н-н-но потом Нелли пр-рредложила: мм-мол, помнишь, рр-раньше порошок в ходу был волшебный? Давно-дд-давно, когда нас еще в п-ппроекте не было… Обб-бнаружить его без специального оборудования н-н-нельзя, очень действенный, только дд-д-достать сс-сложно. Ее какая-то з-з-знакомая надоумила — старая клюшка. Насовв-ветовала, наговор-рила. М-мол, с этого порошка девке худо бу-бу-будет, и никто не догадается в ч-ч-чем д-д-дело. Мы и сс-согласились. Правда, громилам з-задаток уже отдали, отменять ничего не стали… решили… с-совместить приятное с полезным. Мы… ик… не з-знали, не з-знали, что от него умирают! Думали, покашляет она, или траванется… посидит на толчке пару д-деньков, так на пользу же! За то, что мне н-нос сломала! Как донесли и с-сами выжили? Так он в пакете был г-герметичном. Я его открыл и в шкаф бросил, вот как было. А через два дня ее к-квартирку должны были оприходовать… вот мы р-радовались… то есть, я хотел сказать не то…
Егор расписывал свои приключения — слова рекой лились. Выходило гладко, стройно — заслушаешься. Если бы ещё его зубы не выбивали чечетку, так и вовсе на музыку можно было класть.
— Чья это была идея?
— М-м-моя… — Егор вспомнил, что он мужчина и мужественно взял вину на себя, только Мире слабо верилось, что этот слизняк способен выдумать подобное. Не его масштаб, не его коварство.
